На пороге Тьмы - Андрей Круз

Подошел к массивной входной двери в здание, взялся за ручку, прислушиваясь.

- Не заперто? - спросил Иван.

- С чего бы? - удивился я и потянул створку на себя. Петли скрипнули, дверь открылась, звякнув натянувшейся пружиной. - В таких местах никогда не закрывают, как я понимаю. Двери не закрывают, в смысле.

Пустой вестибюль, пахнущий сыростью и затхлостью. Справа, сразу за дверью, будка, из которой раньше проверяли пропуска. Полутьма, которая всегда лучше темноты полной, это уже все в курсе. Лучи фонарей скользнули по стенам, осветили высокую стойку дежурного, какие-то назидательные плакаты на стенах, с которых сурово смотрели бдительные рабочие и сотрудники в форме, предупреждая о том, что делать нельзя, дабы не продать завоевания агентам мировой буржуазии. Даже юная и довольно мордатая комсомолка в красной косынке сурово прикладывала палец к губам, требуя не болтать.

Федька, покрутивший головой, сноровисто занял позицию в тени, у стены, чуть сбоку от окна, откуда мог видеть подступы к зданию и при этом появившийся противник точно не ожидал бы его там найти. Поначалу думали оставлять человека в машине, с пулеметом, но подумав, пришли к выводу, что так слишком очевидно. К тому же если он будет сидеть запершись, то обзор никуда, а высунувшись из люка станет изображать собой мишень для любого человека с винтовкой. Поэтому и придумали такой способ прикрытия. Из из двери до открытого заднего люка машины всего два шага, можно под любым обстрелом без особого риска заскочить.

- Пошли искать архив, - сказал Иван. - А если точнее, то секретку, нам туда надо.

- Если бы я был секреткой, то где бы я был? - поерничал я, чтобы заглушить все бултыхающийся внутри меня страх.

Шаги по плитке, которой выстлан пол, гулкие, неправдоподобно громкие, рвущие нависшую тишину. Тут уже много лет, небось, никто не ходил, вон какая пыль на полу скопилась, в боковом свете ее очень хорошо видно, и ни следа на ней, тут даже стены к молчанию привыкли, а теперь мы шляться давай.

Вестибюль уперся в коридор с дверями в обе стороны. На одной двери ничего, на второй табличка "Посторонним вход строго воспрещен!"

- А не туда нам? - поинтересовался я.

- Откуда я знаю? - пожал плечами Иван. - Подвала здесь нет, насколько я понял, а вот во флигеле во дворе что?

- Без понятия, - честно ответил я. - Двор есть, флигель есть, это все, что видел сверху.

Подергали дверь с табличкой, она оказалась открыта, пропустив нас в недлинный сумрачный коридор, с каждой стороны которого было по три двери. На ближайшей от нас слева, металлической, с откидным окошком, была табличка "Оружейная комната". Сама дверь распахнута настежь.

- Гляну, - сказал я Ивану, предчувствую разочарование.

- Ну глянь…

Предчувствия меня не обманули, здесь были до нас и всю оружейку вынесли. Пустые шкафы-пирамиды с распахнутыми дверцами, столы - и больше ничего. А ведь на стенах плакаты про сборку и разборку ППШ и ТТ. Очень огорчительно, потому как я бы с радостью свой МП-40 на ППШ сменял.

- Ну что? - спросил Иван, когда я снова вышел в коридор.

- Пусто, до нас тут были.

- Адаптанты, небось, про мародеров в этих краях я не слышал, - сказал он, после чего добавил: - Вон и секретка, в конце коридора.

- Ну так пошли, - пожал я плечами. - Надеюсь, что оттуда не вынесли ничего.

Дверь с табличкой "Машинопись", затем еще одна, без всяких надписей, следом "Хозотдел", взломанная и распахнутая, и уже последняя - "Секретная часть".

- Заперто, - сказал Иван ухватившись за ручку.

- Да она вообще-то хлипкая, - постучал я по филенке. - Давай ломиком попробуем.

- Последи, - кивнул Иван, выдергивая из рюкзака, из-за спины, неслабый изогнутый ломик-гвоздодер.

Пока у меня за спиной трещало дерево, я стоял к Ивану спиной, уставив ствол автомата в коридор. Опасности вроде бы не было, но черт его знает, кто сюда на шум может заглянуть, лучше уж не рисковать.

Дверь подалась, Иван выругался, отскочив назад.

- Трава, мать ее…

В свете фонарей разглядели, что попали мы не в саму секретную часть, а лишь в тамбур. Тамбур, в который не попадало ни луча света и который зарос темной травой сплошняком. Под ярким светом фонарей, лучами которых мы водили по ее листьям как струями из брандспойта по языками пламени, она быстро становилась серой и осыпалась невесомыми хлопьями на пол.

Дальше была вторая дверь, уже обитая железом, мощная, и окошко в стене, маленькое, закрытое деревянной створкой, через которое секретчик, когда он нес здесь службу, выдавал нужные документы под роспись.

- Серьезная дверка, - сказал Иван, приглядевшись.

- Это точно, - согласился я. - Чего с ней будем делать? Тротилом ее?

- Страшновато, если честно, - ответил он, подумав. - Что-нибудь не так сделаем, а там все бумаги разлетятся, и собирай их потом по полу. Или вообще пожар устроим.

- Кстати, - вдруг вспомнил я, - А по фасадам ведь окна сплошняком, так? Пропусков нет?

- Вроде нет, а что? - насторожился он.

- Значит тут просто решетка на окне, - заявил я, обрадованный идеей. - Можно тросом дернуть, а дверь даже не трогать. И тебе потом внутри копаться проще будет.

- А что? - спросил он сам себя, чуть подумав, и сам же ответил на вопрос: - Вполне разумно. Пошли.

Выскочили из коридора в вестибюль, я махнул рукой Федьке, обернувшемуся к нам

- Давай в машину, есть идея.

Уточнять что за идея он не стал, когда дело надо делать, лишние разговоры только помеха. Лязгнул стальной люк, "Жужа" зарычала двигателями, дернулась, поползла следом за нами с Иваном, идущими пешком и настороженно оглядывающимся по сторонам.

- Вот это окно, похоже, - сказал Иван, указав на самое крайнее окно по фасаду на первом этаже.

- Да наверняка, - согласился я. - По-другому и не получится, геометрия не разрешит. Федь! Подгоняй машину!

"Жужа" крутанулась на месте, сдвинулась на пару метров, полязгивая гусеницами, а я сразу же начал разматывать с крюков толстый стальной трос. Решетка на окне серьезная с виду, но все же не под такие воздействия. Кое-как разгибая непослушную и неподатливую стальную кишку, протолкнули ее под решеткой, накинули массивные кованные крюки на буксировочные петли бронемашины.

- Давай! - скомандовал я, отскакивая в сторону.

Машина качнулась, рванула назад, трос натянулся, что-то захрустело, а затем вся оконная решетка целиком со звоном и грохотом свалилась на брусчатку. И следом посыпались стекла - Иван, плюнув на скрытность, колотил по ним выдернутой из заборчика штакетиной.

- Да хрен ли, все равно нашумели, - сказал он, наткнувшись на мой недоуменный взгляд.

Ну да, все верно,сейчас то уже чего пугаться? Звук от той же решетки небось в деревне адаптантов слышно было, чего теперь-то стесняться? И как вообще попадать внутрь?

Разобравшись со стеклами, Иван заглянул внутрь, приподнявшись на выступающем цоколе здания, сказал:

- Вроде в порядке все…

- Это хорошо, - кивнул я. - Сейчас "жужу" вплотную подгоним, и с нее лазить можно. А заодно и смываться быстро.

Трос обратно, еще пара быстрых маневров, и наша неуклюжая с виду машина прижалась к стене. Иван вскарабкался на броню, присел, пощелкал шпингалетами окна и открыл настежь рамы, вызвав целый водопад мелких осколков стекла. А затем шагнул внутрь. Следом заскочил Федька, на этот раз с пулеметом, ну и последним запрыгнул я.

Секретка как секретка, небольшой архив. Деревянные полки, под окошком выдачи стол делопроизводителя. Еще один стол стоит под окном, мы на него и шагали. Иван, не обращая уже внимания ни на что, схватил какой-то толстенный журнал со стола и начал его быстро листать, пробегая пальцем по каждой странице.

- Знаешь хоть что ищешь? - спросил я невзначай.

Не особо вслушиваясь, он кивнул, занятый своими мыслями. Ага, спасибо за разъяснение, теперь я знаю, что мы тут по конкретному делу. И еще знаю, что Милославский хочет как можно больше сузить круг тех людей, кто в курсе. Пока это и не плохо, может быть, но как знать, как оно дальше повернется? Оно ведь как бывает: когда очень мало людей знает о чем-то очень тайном, то проще всего гарантировать сохранение этой самой тайны… все правильно, именно таким образом. Можно при исполнении погибнуть, а можно и от несчастного случая. Я как бы далек от того, чтобы идеализировать местные нравы, начал уже понимать, как дела делаются в Отстойнике - как и везде.

Но угроза появится не сейчас, это точно, иначе взяли бы первых попавшихся, не нас. Мы зачем-то еще нужны, не зря же Милославский мою связь с открытым каналом обнаружил, так что его опасаться рано. Но ввиду иметь будем, потому что играют с нами втемную.

Иван копался в бумагах уже больше часа, не отвлекаясь ни на секунду. Судя по всему, искал он что-то конкретное, но как оно точно называется, не знал. Поэтому время от времени начинал бегать вдоль полок в поисках какой-то папки, находил ее, листал, что-то читал, а потом с разочарованным вздохом откладывал и снова брался за журнал.