Гуманный выстрел в голову - Коллектив авторов. Составитель С. Лукьяненко

— Игон, — Глен в несколько прыжков оказалась перед спутником и загородила ему путь. — Надо помочь этому пауку. Он умирает.

Геолог приподнял одну бровь.

— Что за чушь? — он деланно рассмеялся. — Паук просто устал, мы прекрасно болтаем…

— Он умирает, — резко оборвала Глен. — Помоги донести его до воды.

Игон запнулся.

— Взять паука на руки? — пробормотал он недоверчиво. — Глен, это плохая идея.

Девушка окинула напарника странным взглядом.

— Игон, это наш брат по разуму, — она кивнула на Биста, ковылявшего рядом. — Какая разница, на кого он похож?

Геолог раздраженно передернул плечами.

— Вот и тащи его сама.

Глен помолчала. Так ничего и не сказав, она догнала Биста и впервые дотронулась до его тела. Чуда не произошло: паук был холодным и очень противным на ощупь. Девушка стиснула зубы.

— Бист, — позвала она. — Остановись. Я помочь идти.

Паук повернул к ней голову:

— Я сам.

— Ты устал.

— Не главное.

«Не важно» — мысленно перевела Глен, и горько улыбнулась. Что за ирония… В этой смеси краба с тарантулом было больше от мужчины, чем в Игоне, брезгливо смотревшим на них издали.

— Стой. Я нести тебя к вода. Так сказать Яхтырлы.

Бист послушно остановился, но тут его ноги задрожали, разъехались, и он бессильно рухнул на камни. Глен заметила, что из дыхательных щелей сочится желтоватая жидкость.

Глубоко вздохнув, она склонилась над Бистом и рывком подняла его на руки. Паук оказался удивительно легким, или это гравитация сыграла шутку… Взвалив Биста на спину, Глен поудобнее перехватила его передние ноги и зашагала дальше, неся инопланетянина словно рюкзак.

Спустя пару минут ее догнал Игон.

— Давай помогу.

— Не надо, — в голосе Глен прозвучало столько презрения, что геолог молча отошел. Издали, с берега серого моря, за всем происходящим внимательно следила крылатая паучиха.

Бист едва дышал. Мне было горько и печально смотреть на его состояние. Я пахла горем.

— Не следовало нести столько пищи. Лучше бы я несла тебя.

Бист слабо подергал задними ногами.

— Не говори ошибочных слов. Детям нужна энергия.

— Детям нужно крепкое семя, — оборвала я резко. — Я не хочу потерять половину яиц в первое спаривание.

— Найди другого самца, — беспомощно предложил Бист.

Я чуть не укусила его от злости.

— Носитель вируса! — Эмоции шипели в груди. — Я обещала сделать тебя отцом моей первой кладки, и я сдержу обещание.

— Делай, как будет лучше для детей, а не для меня.

— Ты мне нравишься, — сказала я внезапно.

Бист замер.

— Нечеткая формулировка?

— Ты нравишься мне, как партнер. Я хочу ячейку.

Он отпрянул всеми ногами.

— Но… Я… За что?! — от страха у него посинели глаза. — Яхтырлы… Не лишай меня гнкр!

— Ты мне нравишься, — повторила я мрачно.

Бист задрожал.

— Прошу… Я с самого вылупления мечтал о гнкр, — он закрыл все левые глаза. — Яхтырлы… Я работал на заводе, много оборотов, гораздо больше, чем другие самцы. Я стал шахтером, поскольку тяжелый труд укрепляет органы. Я даже занимался испытанием подводных лодок, на глубинах в сотни нешг!

— Разве ты не говорил, что всегда хотел стать вулканологом? — заметила я.

— Говорил… Я много говорил! — Бист в отчаянии дергал ногами. — Я работал как десять аракара, как сто аракара, я хотел получить крепкое семя сразу после мгнфар. Думал — крепкое семя привлечет самок…

— Правильно думал, — я щелкнула челюстями.

— Но я не хотел ячейку! — взмолился Бист. — Я хотел побыстрее спариться и получить гнкр! Все… Все самцы в моей кладке только и мечтали о гнкр…

— Что привлекает вас в гнкр?! — я гневно царапнула камни. — Потерять разум и стать зверем! Неспособным мыслить! Для меня это смерть! Я не хочу так умирать!

— Это не смерть… — Бист ласково погладил меня задними руками. — Это награда за боль. Яхтырлы, мы рождаемся в боли. Сотни оборотов, бесконечное время мы работаем под водой, строим машины, делаем аракара сильнее. Боль и рабский труд, больше ничего, день за днем! А ночами… Ночами мы всплываем на поверхность и смотрим в небо, где сверкает прекрасное брюхо Матери. Место, где мы — те, кто отмучился — получаем заслуженный отдых.

Он так свирепо клацнул челюстями, что я даже отпрянула. Никогда не видела своего самца в подобном возбуждении.

— Для вас мгнфар — счастливая пора, когда аракара изменяются и выходят на воздух, — Бист напрягся и встал на ноги, покачиваясь от слабости. — А теперь посмотри на меня!

Я молчала. Бист требовательно заглянул мне под челюсти.

— Всеми глазами смотри!

— Смотрю.

— Кто ты под водой? — резко спросил Бист. — Слабое, беспомощное существо. Личинка. А я был зганом! Я строил машины, создающие планеты! И кто я теперь? Я не могу пройти жалкую дюжину нешг! Зато у тебя — крылья, сила, быстрое мышление. Ты умрешь через восемьсот оборотов, а я протяну меньше двадцати!

— Но без вас не будет аракара, — возразила я.

— Самец нужен лишь для спаривания. Один раз в оборот, — Бист горько изогнулся. — Остальное время я только мешаю тебе летать.

Он закрыл все глаза.

— Ты изучала млекопитающих. Помнишь, что происходит с ними, когда близится смерть?

Я молчала. Не дождавшись ответа, Бист резко бросил:

— Они стареют. Я старик, Яхтырлы. У меня была трудная, но интересная и яркая юность. Я не хочу мучиться долгие обороты, вспоминая о ней. Я хочу легкой жизни. Я её заслужил!

Некоторое время никто из нас не говорил.

— Мне будет больно думать о тебе после гнкр, — сказала я наконец. — Ты хочешь причинить мне боль?

— Да, — коротко ответил Бист. — Я тебя ненавижу.

— Успокойся, — тихо сказала Глен. — Это не наше дело.

Игон дрожал.

— Она его изуродовала!

— Мы ничего не знаем о них, Игон. На Земле, у многих видов пауков при спаривании самка поедает самца. Здесь еще не худший вариант.

— Здесь… — геолог резко обернулся. — Дура! Чего ты ждешь от этих тварей? Зачем потащила меня к морю?! Может, ты веришь, что они вернут нас на Трою?! В горах был шанс захватить челнок, а здесь мы обречены! Все из- за тебя!

— Мы ничего о них не знаем, — терпеливо повторила Глен. — Яхтырлы очень таинственное существо. Возможно, они более развиты, чем мы полагаем…

— Развиты? — Игон нервно рассмеялся. — Эти членистоногие?

— Да, эти членистоногие! — Глен взорвалась. — Совсем разучился мыслить? Взгляни на самца! Он с каждой минутой теряет окрас, и скоро станет совершенно белым. Только идиот вроде тебя мог до сих пор не догадаться, что за белые пауки обитают на Трое!

Она схватила Игона за плечо и рывком развернула к неподвижному Бисту, лежавшему на песке в луже фиолетовой крови.

— У аракара должен быть способ перемещения в космосе, — с трудом сдерживаясь, сказала Глен. — Очевидно, их самки после спаривания отправляют самцов на Трою, где те коротают свой век. Я не знаю, зачем их так уродуют, но в природе все имеет причину. Даже такая… любовь.

Игон вырвался.

— Любовь? — он оттолкнул девушку. — Что ты знаешь о любви, женщина! Тебе никогда не понять… — Игон скрипнул зубами. — Все вы, самки, только и мечтаете помыкать нами, воспользоваться и выбросить. Вы, все! Что вы знаете о любви? О чувствах?! Я работал как проклятый, много лет, и дослужился лишь до сраного мю-4, а ты переспала с какой-то шишкой и вуаля — уже гамма. Вам все достается легко, вы привыкли быть в центре внимания, наслаждаться нашими муками! Олени дерутся за право продолжить род, гибнут, калечат друг друга, а вы, самодовольные, щиплете травку и ждете, выбираете, кого наградить случкой… Ненавижу… — он потянулся за бластером, висевшим на поясе Глен. — Дай мне оружие. Эта волосатая тварь изуродовала своего сородича и скоро примется за нас. Я не дам ей полакомиться человечиной.

Глен потрясенно взглянула на спутника.

— Ты сошел с ума?!

— Дай мне бластер, сука!

Он попытался выхватить оружие из кобуры на боку Глен, но та, внезапно, со всего размаху, влепила Игону такую пощечину, что геолога отбросило на пару метров. Он упал на камни, судорожно стиснув горло. В стороне, медленно, как во сне, падал респиратор.

— О, боже… — Глен рухнула рядом с напарником. Схватила прибор, попыталась соединить порванный шланг. — Игон!

У него мутилось в газах. На уровне моря давление было гораздо выше, чем в горах, сказывалась малая гравитация спутника. Ядовитый воздух рвался в легкие.

— Дыши, мать твою! — кто-то прижал к его лицу респиратор. Игон судорожно вдохнул одуряюще вкусный, сочный кислород, и его скрутило в жестоком приступе тошноты. Глен на миг отняла респиратор, чтобы самой сделать вдох.

— Доигрался? — от ярости её трясло. — Доигрался, гей вонючий?!