Иероним - Виктор Шайди

– Вставайте, ваше величество! Ой, простите… высочество! Да что я говорю… ваше вашество… – прогнусавил вампал, явно издеваясь.

Рука метнулась, и зверь не успел среагировать. Теплое волосатое ухо угодило в крепкий захват.

– Попался! – возликовал я, подминая упирающегося Адольфа.

Ну держись!

Отведя душу, вдоволь поиздевавшись над стойко сопротивляющимся зверем, милостиво выпустил измученного пленника.

Удачное начало дня!

– Не очень, – обиженно отозвался Адольф, отбежав в сторону и усевшись вылизывать торчавшую клочками шерсть.

– Сегодня праздник, а завтра в дорогу! Дня три – и мы у крепости! – Я уселся на край ложа, потянувшись за одеждой.

– А дальше что? – спросил вампал.

– А фиг его знает. Конец походу.

– А планы мщения?

– Прибудем – разберемся. Может, в крепости есть библиотека, а в ней ответ и дорога обратно. Как-то же Кхара приходил в этот мир.

– Собираешься пойти в пустыню к кочевникам?

– Может быть, а сегодня торжественная реорганизация маленькой, но, заметь, армии!

– Опять что-то придумал?

– Ты же читаешь мысли, зачем спрашиваешь?

– Не всегда же читаю. Есть дела поважнее.

– Ага, например, выпросить очередной кусок мяса у повара?! Что, дружба с Цинной закончилась?

– Не закончилась… – насупился вампал. – Повар поменялся.

– Ваша светлость, вы встали? – Прервал мысленную беседу робкий вопрос часового.

– Встал и одеваюсь!

– Мой лорд, к вам очень просится Кирим. Пускать?

– Пускай, Каталина, – разрешил я, натягивая кольчугу.

– Интересно, как ты вчера не тронул Эльзу, так на тебя не похоже… – нанес удар Адольф и юркнул за полог.

«Ну гад! Своего не упустит. Не надо было давать ему свободу!» – который раз пронеслось в мыслях.

– Поздно! – позлорадствовал вампал.

Полог откинулся, впуская Кирима с пузатым свертком под мышкой.

– Мой лорд. – Парень опустился на колено, положив перед собой сверток. – Готово.

– Неси на стол, – велел я, сгорая от нетерпения. – Кто-нибудь видел?

– Нет, ваша светлость. Эрик позаботился об этом.

Кирим поднялся, прошествовал к столику и, положив тяжелый сверток, развернул ткань.

Мастерски выполненные украшения заиграли в редких лучах солнца, пробивавших крышу шатра.

– Молодец, искусная работа! Положи в сундук. И приготовь щипцы, на пиру понадобятся. Да, и не забудь попросить у Цинны эликсир.

– Слушаюсь, ваша светлость, обязательно про-де-зин-фи-ци-рую, – с трудом выговорил Кирим полюбившееся слово.

– Иди!

Ювелир поклонился и покинул шатер.

Идеи приобретали материальную оболочку, оставалось подождать вечера.

Подготовка к долгожданному пиру и продолжению похода захлестнула лагерь. Воздух наполнился запахом готовящейся пищи. Шатер, предназначенный под баню, снимался. Имущество укладывали на телеги, оставляя только самое необходимое.

Совершив утреннее като и небольшой моцион, я позвал Адольфа, и мы уединились в шатре. Предстояло немного полетать, чтобы проверить намеченный путь.

Строго предупредив часового – не беспокоить, я вытянулся на ложе и закрыл глаза, постепенно входя в нужное состояние. Пушистый расположился рядом. Приобретя изрядный опыт в хитром искусстве, я еще нуждался в силах вампала. Расслабление размазывало сознание. Успокоившиеся мысли растворились в опустевшей голове. Легкое покалывание в затекших мышцах говорило – я на правильном пути. Воображение создавало синее марево энергетического кокона защиты.

Долгий полет высасывает энергию, и тело неумолимо остывает. Необходимо позаботиться об этом, иначе вернешься в холодный труп.

Дыхание выровнялось, ритм сердца стал реже, наконец удалось – картина лагеря, окруженного огромными деревьями, проявляясь негативом, раскрывалась с высоты птичьего полета. От красоты захватывало дух. Насладиться помешал голос вампала:

– Сосредоточься!

Пришлось собраться. Сознание взлетело ввысь. Огромное зеленое море леса с голубоватой прожилкой реки и капиллярами ручьев раскинулось до горизонта. Тонюсенькая, едва заметная линия старой просеки петляла, теряясь в темно-изумрудных волнах, щедро политых солнечным светом.

Последний, и самый опасный, отрезок путешествия.

Опустившись вниз, сознание понеслось по просеке, запоминая повороты и отмечая обходы буреломов.

Прекрасные места для засад.

Минуты молниеносного полета – и лес расступился, открыв холмистый горизонт. Пара деревень и за ними цель путешествия – огромная крепость. Развернувшись, полетел обратно, взвившись над деревьями. В двух местах просека вплотную прилегала к реке – заросшие места стоянок.

Не часто люди пользовались маршрутом. Вернее сказать, давно не пользовались.

Зеленое море леса мирно колыхалось под шаловливыми пальцами ветра, пуская барханы волн. Листва надежно прятала обитателей.

Шестое чувство подсказывало – люди есть.

Бывшие рабы, скрывающиеся от гнева хозяев, нашли в лесной чаще уютное и относительно безопасное прибежище.

Плохо, что при полетах не могу включить улучшенные чувства, а то бы сразу нашел.

Чуть слышный, ослабевший голос вампала прошептал:

– Не вздумай пробовать!..

Пришлось послушаться.

Сознание неслось, возвращаясь в серый привычный шатер. Посмотрев на фигурки снующих по лагерю людей, пройдя сквозь ткань, я вернулся в тело. Покрывало транса спало, впуская плату за полет – холод, перемешанный со страшной усталостью и слабостью. Зверский голод набросился, заставив болью отозваться желудок.

Нащупав заранее приготовленный небольшой кувшин, заботливо поставленный около ложа, принялся жадно поглощать необходимую горячительную влагу. Тепло с терпким винным вкусом с каждым глотком проникало внутрь.

Блаженство!

Отставив кувшин в сторону, я почувствовал – согреваюсь! Голод немного угас, но продолжал напоминать о себе.

– Ну? – спросил Адольф.

– Уже лучше, – ответил я, беря ручку и склоняясь над тетрадкой.

Короткие пометки дополнили маршрут. Спрятав в планшет карту, я приказал часовому позвать Скорика. Долго ждать не пришлось.

– Мой лорд. – Воин опустился на одно колено.

– Скорик, скольким желторотым повезло убить волка?

– Ваша светлость, на охоте отличились пять человек, и я думаю, они достойны стать гвардейцами. Неплохо владеют оружием, хорошие охотники.

– Отлично, сегодня пополним отряд всадников. Надеюсь, ты не забыл ритуал?

– Ваша светлость, сердца убитых волков давно готовы, и воины ждут, когда смогут вступить в гвардию!

– Вступят. Иди.

Поклонившись, парень удалился.

Вечер обещал быть интересным на события.

День незаметно пролетел в суете и подготовке к пиру. Вечер опускался, плавно удлиняя тени деревьев. Уставшие за день костры затухали, пуская ленивые облачка дыма. Грубо сколоченные, уставленные различной снедью столы поставлены полукругом. В ожидании торжества воины выстроились около распределенных мест.

Облачившись в полный доспех, разместив сверху нагрудника символ герцогской власти – ожерелье с массивным медальоном, я накинул искрящийся мехом ирбиса плащ и вышел из шатра.

Придется потерпеть. Задумка требовала полного парадного облачения.

Понтий и Кирим вынесли маленький столик, нагруженный свернутыми листами пергамента и пузатым матерчатым свертком. В лагере воцарилась торжественная тишина.

Прошествовав во главу стола, я окинул строгим взглядом замерших людей.

– Воины, мы собрались по торжественному поводу! Отметить победу!

Лица посветлели, и вздох одобрения прошелестел по рядам.

– Победа, вырванная вашими руками, далась нелегко. Я специально оттягивал торжество, ожидая выздоровление раненых братьев по оружию. Сегодня все выздоровевшие братья могут по праву занять свои места за столом! – Я указал на парня с ранением в живот, лежавшим на специально смастеренном лежаке. – Но не одна победа собрала нас за столом. В бою продолжает коваться цвет армии герцогства! Я хочу наградить достойных гвардейцев, проявивших исключительное мужество и отвагу. – Выдержав многозначительную паузу, скомандовал: – Сержант Трувор, подойди и преклони колено!

На секунду замешкавшись, с выражением полного недоумения сержант приблизился, опустившись на одно колено.

Я вытащил из ножен за спиной меч.

– Властью, данной мне, я, сэр Александр Дрэгон, герцог Сапсанский по праву наследования, за доблесть и преданность посвящаю сержанта Трувора в рыцари. – Меч, пепельной сталью блеснувший в лучах заката, плавно опустился на наплечник коленопреклоненного воина.

Вздох пронесся по рядам, а сержант от волнения побелел.

С лязгом убрав меч в ножны, я продолжил: