Практическая фейрилогия (СИ) - Грин Агата

— Что такое? — проговорил он отрывисто, и зашипел от боли: пламя прицельно обожгло ему плечо. Я закричала от неожиданности, но тут же замолкла, когда поняла, что пламя коснулось и меня, но не обожгло.

— Дегг, отойди, — сказала я.

Он отошел без вопросов — послушный мальчик. Или же просто не хотет получить еще один ожог… Вздохнув, я подняла руки и огонь ласково лизнул их, будто пробуя на вкус. Боли не было.

— Ты ли меня встречаешь, Файдкамен, или сам король? — спросила я, улыбаясь. Да и как не улыбнуться? Я снова в волшебной стране, в холме, в котором со мной случилось столько удивительного, и снова сердце бьется быстрее, счастливее.

В пламени явно появилась руна, означающая дом.

— Как же я рада вернуться, Файдкамен! — воскликнула я.

Пламя объяло меня — обняло — и, бережно сжимая, унесло туда, куда я хотела попасть.

Огонь. Гомон. Лязг. Шипение. Я закашлялась и, закрывая лицо рукой, вышла куда-то, где было не так ярко, не так пламенно… Кто-то заверещал, и мне пришлось закрыть уши. Верещанье не прекратилось и переросло в визг. Споткнувшись, я поняла, в чем причина визга: я наступила на кого-то и, потеряв равновесие, собралась упасть. От падения меня спасли чьи-то руки, ухватившие за талию.

Подняв голову, я увидела прекрасное мужское лицо.

— Мага…ри? — промолвил ошеломленный Ириан.

— Можно просто Мага, — ответила я и хихикнула, хотя глаза слезились, и не от гари; я никак не могла определиться, то ли смеяться, то ли плакать от радости, что снова здесь, в эпицентре чего-то интересного и волшебного.

— Мага… — прошептал рыжий, и его золотые глаза вспыхнули так ярко, словно изнутри врубили сверхмощную подсветку. — Мага!

Я взвизгнула, когда он резко поднял меня вверх, и подбросил в руках, как ребенка.

— Король Ириан! Ты очень… радушно… встречаешь гостей!

Он медленно опустил меня, и, так и не разжимая рук, притянул к себе. Я смеялась и упивалась радостью — своей и его. Что бы там ни было между нами, как бы мы ни расстались, здесь и сейчас мы оба очень рады встрече. Впервые я была счастлива оттого, что разделяю с богом эмоцию.

Вокруг все так же все шипело и лязгало, но больше никто не верещал, не кричал — фейри благоразумно удалились или притворились, что здесь их нет.

— Приветствую, король Ириан, повелитель Пламени, Мастер стали. Позволь я поклонюсь тебе…

— Уже поклонилась, — иронически сказал он. — Когда чуть не упала мне в ноги, споткнувшись о богла.

— И правда, это можно счесть поклоном, — хмыкнула я, и поняла, что не знаю, что еще сказать.

Одно только присутствие Ириана делало из меня несобранную, тающую девчонку. Он был одет отнюдь не по-королевски, я бы даже сказала, он был раздет по-босяцки, но даже в таком виде вызывал дикий, неконтролируемый восторг, заполняющий душу до самых краев.

О, Богиня, на нем из одежды только штаны…

— Ты почти раздет, — брякнула я, заставляя себя не смотреть на мощный потный торс.

— А ты слишком одета, — хрипло заявил он.

— Так зима на улице, вот я и одета тепло.

— Я работаю, вот и раздет.

— Можно я разденусь? — попросила я.

Ириан отпустил меня, и я торопливо стянула пальто, оставшись в утепленных брюках и любимом растянутом свитере. Какой-то богл тут же кинулся к пальто и сунул в него нос — в прямом смысле слова. Я огляделась. Вот очаг, откуда я вышла, вот стол с заготовками, вот кузнечные инструменты… Мы в кузне!

Взгляд короля был так осязаем, что я оставила попытки переключить внимание и вновь на него посмотрела.

Ах, эти сидхе! Как можно смотреть на них и нормально соображать?

Мысли мои скакали, как перепуганные зайчики. О чем сказать? Как себя вести? Он ведь уже не просто сидхе, он король, а я итак уже нарушила все правила приличия. Но ведь это можно исправить? Поймав одну из мыслей-зайчишек, я сказала торжественно:

— Король Ириан! Хочу поздравить тебя с тем, что ты… король.

— Благодарю тебя, Магари, — кивнул рыжий бог, безуспешно стараясь касаться серьезным и не смеяться. — Твое появление так неожиданно. Что случилось? Хотя нет, молчи, не отвечай: гостя сначала следует помыть, накормить и напоить, и только потом расспрашивать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

С этими словами он пригласил меня снова в очаг. Зная уже, что огонь может перемещать в пространстве (позже обязательно выясню, почему!), я уверенно шагнула за Ирианом в пламя.

Дворец-артефакт тоже изменился. Прежде это было ледяное сюрреалистическое строение-видение, будто выловленное из мечты, куда могли войти только избранные — сидхе, эльфы, и те из фейри, которые не оскорбляли взгляд Элидира уродством или заурядностью.

Королем стал Ириан, и для него дворец изменился. Надменное совершенство и зимние интерьеры сменились на металл, мрак и пламя. Мрак расползся по полу, превратил его в глянцевую поверхность; огненные цветы распустились на стенах и потолках; и повсюду, в самых разнообразных формах, можно было увидеть железные конструкции, сплетенные волей артефакта в нечто невообразимое, жуткое и завораживающее одновременно.

Я терялась от восторга, слова не могла вымолвить, оглядывая все то странное и новое, что открывалось взгляду. Стайка знакомых пикси встретили меня с радостью, оглушили восклицаниями и успели пожаловаться, что во дворце появились боглы и гоблины, а также волосатики (кто такие «волосатики», я непременно выясню позже). Посочувствовав крошкам, я вошла в покои, которые для меня выделили, и позволила себе позабыть обо всех волнениях и тревогах.

Пол холодил ступни, а от нарисованных на стенах языках пламени шел настоящий жар, но мне не было ни жарко, ни холодно. Я прошлась по ярким покоям, но глаза мои мало что видели — их затмило пеленой, и все вокруг сделалось зыбким и неясным… Побродив вот так, полупьяная, я открыла двери своих покоев и попросила крошек-пикси, летающих в коридоре, прислать мне на подмогу кого-то, а то я очень устала и не знаю, где что находится в моих покоях.

— Да, госпоза длуидесса, — кивнул важно тот косноязычный пикси, который помогал мне одеться к балу, и велел стайке пикси заняться мной.

Пикси набрали для меня воду в ванне, добавили туда каких-то пахучих эликсиров, раздели, уложили, и, когда вода приняла меня в свои объятья, и я закрыла глаза, принялись за работу. Пикси массировали мою голову, осторожно проходились пенистой губкой по телу, промывали волосы раз за разом, поили прохладной, с кислинкой, водой. Разнеженная, я позволяла им ухаживать за собой, и ничуть не стеснялась наготы. Закончив мыть, пикси попросили меня подняться, быстренько растерли полотенцами и довели до кровати. Упав на нее обессиленно, я закрыла глаза, да так и заснула надолго, пьяным крепким сном. А когда проснулась, сразу почувствовала, насколько изменилось мое состояние. Впервые за последнее время смена положения после сна не кончилась тошнотой. Я поднесла руку к губам, провела по ним пальцами. Губы были приятно теплыми и гладкими, а пальцы пахли чем-то сладким.

Возле моего лица затрепетали полупрозрачные крылышки, и главный пикси спросил почтительно, но с беспокойством:

— Госпозе дулно?

— Нет, мне хорошо, — проговорила я. — Пить только хочется.

Пикси тут же упорхнул к столу и принялся наливать мне в кубок что-то красное. Я пригубила напиток, и, почувствовав отдаленно знакомый вкус, спросила:

— Что это?

— Сок из плодов греха.

— Из каких именно плодов?

— Из яблок.

— Впервые вижу красный яблочный сок.

— Яблоки класные — вот и сок класный, — обиделся почему-то пикси, и стал помогать мне одеваться.

Без помощи этого маленького летающего проныры я бы долго бродила по покоям, ища воду для умывания, одежду, гребни для волос. С восторгом я обнаружила платья, придуманные для меня Скендером и Ирианом, и воплощенные в волшебном сундуке. Позавтракав и одевшись, я захотела увидеть короля, но мне вежливо сказали, что король, дескать, занят в кузне, и вернется во дворец вечером.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Все понятно: Ириан дает мне время прийти в себя, и не торопится задавать вопросы. Что ж, это мне только на руку.