Дарю тебе сердце - Нэн Райан

– Нет, дорогой, ты не ослышался, я так и сказала: «Почему бы нам не продать Сан-Суси?» Я над этим думала, и мне показалось, что нам имеет смысл переехать в другое место.

– Но куда мы можем переехать? Не получится ли, что мы попадем из огня в полымя? В этом городе любой особняк будет содержать не легче, чем Сан-Суси.

– О, в этом я с тобой целиком и полностью согласна. Я не предлагаю переехать из одного особняка в другой здесь же, я подумывала, не поискать ли нам счастья где-нибудь еще, в другом штате? – Сделав паузу для пущего эффекта, Кэтлин посмотрела на Хантера и с озорной улыбкой предложила: – Скажем, в Техасе?

В первый момент Хантер так опешил, что застыл с раскрытым ртом. Потом схватил Кэтлин за плечи и взволнованно спросил:

– Откуда ты узнала?

Кэтлин захихикала и пододвинулась ближе.

– Дорогой, – она медленно провела пальцем по его полной верхней губе, – вскоре после того как кончилась война, к нам заезжал полковник Корт Митчелл. Он рассказал нам все о вашей дружбе и о том, каким ты был храбрецом. А еще он сказал, что вы с ним часто обсуждали твои планы переехать после войны в Техас.

– Да, Кэтлин, я действительно об этом подумывал, но только потому, что тогда я не собирался возвращаться в Натчез… или к тебе.

– Я знаю, дорогой, но если ты всерьез обдумывал вопрос о переезде, пусть даже без нас, значит, ты видел для себя какое-то будущее в Техасе? Если с тобой в качестве довеска поедет семья, это как-то помешает твоим планам?

– Конечно, нет.

– Тогда расскажи мне поподробнее, чем ты собирался заниматься в Техасе?

У Хантера загорелись глаза.

– Любовь моя, Техас – это нечто вроде новой границы продвижения поселенцев. Корт рассказывал, что там жизнь только начинается, а здесь, как мы оба с тобой понимаем, времена процветания остались в прошлом. В Техасе же много свободной земли, и она недорогая, а еще…

От возбуждения Хантер тараторил очень быстро, его глаза блестели, Кэтлин давно уже не видела мужа таким воодушевленным. Радостно рассмеявшись, она обняла его за шею и прижала к себе, а он все говорил и говорил о том, какие радужные перспективы открываются перед ними в Техасе.

– Подожди, подожди, дорогой, – наконец не выдержала Кэтлин, – хватит, ты и так уже меня убедил. Но позволь один вопрос. У меня сложилось впечатление, что ты решил стать фермером. Тебе надоело работать врачом?

Хантер разжал ее руки и чуть отстранил от себя.

– Нет, Кэтлин, ни в коем случае. Я собираюсь практиковать и в Техасе. Ты же знаешь, медицину я никогда не брошу, после тебя и детей это для меня самое важное в жизни. – Хантер вскочил с кровати и заходил по комнате. Его хромота стала почти незаметной – благодаря хорошему уходу и физическим упражнениям в течение всего последнего года нога совсем зажила. Он ходил взад-вперед, возбужденно потирая руки, а Кэтлин следила за ним взглядом. – Я начну практиковать в Техасе, но мы все же купим ранчо и поселимся на нем. Конечно, мы не станем заводить такое большое хозяйство, как у Корта, но у нас будет земля, небольшое стадо, мы наймем несколько работников и…

– Хантер, – с улыбкой перебила его Кэтлин, – когда мы выезжаем?

Хантер быстро подошел к кровати и снова сел рядом с женой.

– Кэтлин, любовь моя, ты серьезно?

Обнимая своего счастливого мужа, Кэтлин прошептала:

– Да, дорогой, я серьезно. – Она подняла голову, подставляя губы для поцелуя.

Меньше чем через месяц после этого разговора Кэтлин в последний раз запирала двери Сан-Суси. Хантер ждал ее возле экипажа, стоящего на подъездной дороге. Его чересчур самостоятельная дочь, которая даже на свет появилась на две недели раньше срока – как будто нарочно, чтобы успеть ко дню рождения отца, – лежала у него на руках и довольно перебирала пальчиками складки на его рубашке, в то время как счастливый папаша поглаживал ее по круглому животику и строил смешные гримасы. Скотт стоял на передке экипажа, держа в руках вожжи, ему не терпелось двинуться в путь, к новым землям, навстречу новым, неизведанным приключениям. В мыслях он уже видел себя бравым ковбоем, восседающим в кожаных штанах и кожаной куртке с бахромой верхом на необъезженном жеребце. Скотту представлялось, как он самозабвенно скачет по дикой равнине, встречный ветер развевает его волосы, а в ушах звучит вой койотов.

Чуть раньше в этот же день Кэтлин в последний раз навестила могилы на маленьком кладбище за беседкой. Стоя бок о бок, они с Хантером тихо попрощались с близкими, чей прах здесь покоился. Кэтлин было нелегко смириться с мыслью, что за поместье, которое некогда оценивалось более чем в полмиллиона долларов, им дали всего восемь тысяч, но Хантеру не удалось продать его дороже. Вещи были упакованы, накануне вечером, на вечеринке, устроенной по случаю их отъезда в доме Джулии и Калеба, Александеры попрощались со всеми друзьями. Хантер звал с собой в Техас и дядю Ремберта, но тот отказался, сказав, что он уже староват для путешествий, к тому же его дом – в Натчезе и остаток своих дней он предпочитает провести именно здесь.

Итак, все было улажено, и семья ждала Кэтлин в конце подъездной аллеи. Перед тем как выйти из дома, Кэтлин, одетая по-дорожному, в последний раз прошлась по просторным комнатам с высокими потолками, где она родилась и выросла, где прошла вся ее жизнь до сегодняшнего дня. Стоя в пустом холле, Кэтлин почти наяву слышала звуки, долетающие из прошлого. Несмотря на жаркий день, ее пробил озноб, к горлу подкатил комок. Кэтлин обещала себе, что не расплачется и не расстроит своих домашних. Она крепко зажмурила глаза, постояла так несколько секунд, потом открыла их, решительно вышла из дома и зашагала по дорожке.

Как только Хантер и Скотт увидели, что она вышла, Скотт быстро занял место на сиденье в глубине экипажа. Хантер передал мальчику его младшую сестренку и пошел навстречу жене. От него не укрылись ее плотно сжатые губы и затуманенный взгляд, он понял, что Кэтлин готова в любую минуту расплакаться. Взяв жену за руку, Хантер мягко спросил:

– Ты в порядке, дорогая?

Кэтлин молча покачала головой, избегая встречаться взглядом с мужем: она боялась, что если заговорит, то самообладание покинет ее.

Они подошли к экипажу. Хантер улыбнулся, взял жену за тонкую талию, легко приподнял и усадил на сиденье, сел рядом с Кэтлин, взял вожжи и ударил лошадей кнутом. Экипаж покатился по длинной подъездной дороге, увозя их все дальше от Сан-Суси. Волнуясь за Кэтлин, Хантер то и дело искоса поглядывал на ее застывшее лицо. Наконец, не выдержав, он прошептал:

– Дорогая, ты не хочешь в последний раз оглянуться?

Кэтлин вскинула на него большие голубые глаза и ответила: