Князь Гиперборейский - Валерий Михайлович Гуминский

— Если все удачно пройдет, то будете посещать город почаще, — Милославский осторожно посмотрел князя Шереметева. — Прошу в машину.

Он показал рукой на начищенный до блеска черный «руссо-балт», демонстрируя свою состоятельность. Шереметевы, не моргнув и глазом — а какую еще машину подавать важным гостям? — сели в салон, а Федор Егорович, сказав охраннику, чтобы пересаживался во внедорожник, самолично занял место на переднем сиденье.

— В головную контору, Василий Юрьевич, или сначала домой? — спросил он у князя.

— В контору гони, Федор Егорович, — тут же ответил Шереметев-старший. — На обед еще успеем. Сначала нужно познакомиться с документацией и планами строительства терминалов. Работа предстоит серьезная, и мне нужно видеть, кто ее будет выполнять.

— Как скажешь, Василий Юрьевич, — кивнул боярин.

Кортеж с важными гостями ехал гораздо скромнее, чем Шереметевы в Петербурге. Все-таки очарование провинции играет свою роль, и многое изнутри видится совершенно иначе. Размеренная жизнь, пешеходы неторопливо дефилируют вдоль магазинных витрин, и даже светофоры работают неспешно.

Ехали вдоль Волги по набережной на юг, где и находилась «головная контора» Милославских, чуть ли не рядом с речным портом. Десятиэтажное здание с широкими окнами, облицованное желтым кирпичом, возвышалось над рядом старых зданий, примыкавших к набережной. Огороженная металлическим забором большая заасфальтированная площадь, как и сама контора, полностью принадлежала боярскому роду, чей представитель сейчас находился вместе с Шереметевыми в «руссо-балте».

Зал для совещаний находился на восьмом этаже, и с него очень хорошо просматривался мост с ажурными арками через Волгу, связавший обе части города, и Велимир не преминул воспользоваться возможностью как следует его рассмотреть. Сейчас по нему тянулись разноцветные нити машин, которые хоть как-то скрашивали серую унылость наступающей весны. Он так увлекся пейзажами города, что не заметил, как помещение наполнилось людьми.

Заметив занявшего хозяйское кресло Шереметева, все судорожно здоровались и как-то робко рассаживались вдоль стола, выкладывая перед собой папки с документами. Милославский, как ни странно, не садился, похаживая по залу, чем еще больше нервировал людей.

Велимир с любопытством оглядел шестерых мужчин разного возраста, и отойдя от окна, устроился с удобствами в одном из кресел, закинув ногу на ногу. От него сейчас ничего и не требовалось, только смотреть и слушать.

— Где Казаков? — спросил боярин.

— Он заболел, Федор Егорович, — откликнулся один из мужчин с небольшой плешью на макушке.

— Хорошо, не будем тогда тянуть время, — вздохнул Милославский. — Господа, хочу вам представить князя Шереметева Василия Юрьевича, с которым наша компания, а вернее — Род, заключили договор о строительстве терминалов. Князь станет компаньоном и совладельцем. Поэтому я еще три месяца назад просил вас представить свои мысли, как лучшим образом расположить эти терминалы, учитывая, что большая часть грузов будет перебрасываться с помощью авиаперевозок. То есть логистическая составляющая — это самое трудное в проекте. Чтобы не терять время, знакомиться будем по ходу беседы. Начнем, пожалуй, с Альберта Петровича. Это наш архитектор, — пояснил боярин.

Шереметев кивнул и с некоторой долей скептицизма поглядел на худощавого молодого мужчину в очках чуть постарше Велимира. Тот был единственным из всех присутствующих не в деловом костюме, а в вязаном сером свитере с высоким воротником.

— Ваша фамилия, Альберт? — поинтересовался князь.

— Полежаев, ваша светлость, — хрипло произнес архитектор и кашлянул, прочищая горло. — Я из семьи потомственных архитекторов, мои отец и дед спроектировали множество зданий в Симбирске…

— Давайте все же о новом проекте, — прервал его Шереметев, сохраняя спокойствие.

— Как ни странно, город нуждается в новом терминале, — блеснув стеклами очков, начал Полежаев. — Учитывая, что он будет обрабатывать основные грузы, проходящие через наш город, нужно подыскать для него удобную конфигурацию вдоль Волги. Это позволит не только ускорить доставку товаров, но и повысить экономический потенциал города.

— Что насчет конфигурации? — Шереметев неслышно простучал пальцами по столу. — Где планируете разворачивать строительную площадку?

— Лучшим местом, конечно же, считается район речного порта, но там сейчас переизбыток площадей, да и от аэропорта далеко. Есть несколько мест вдоль Волги, но там парковая зона, дачные поселки.

— Речь идет о Винновке, — пояснил Милославский. — Место для локации неплохое, но придется воевать с местным населением, если будем строить там.

— Плюс к этому невероятно большие затраты на строительство с нуля, — осторожно добавил архитектор, стараясь не глядеть в неподвижные глаза Шереметева. — К тому же нужно учитывать экологию. Все же известно, что Думская Коллегия по вопросам экологии пролоббировала вопрос о необходимости использования чистых технологий и постоянного учета качества воды и воздуха после ввода в строй новых объектов.

Велимир заметил, что отец едва сдерживается, и решил заранее прикрыть себя магическим щитом. Мало ли, прилетит рикошетом, потом будешь несколько часов как шальной ходить.

— То есть Винновка — идеальное место для нового терминала? — спросил князь.

— Разрешите? — встал еще один сотрудник в костюме-тройке. Ему было лет за пятьдесят, и он чем-то неуловимо походил на Милославского.

— Мой двоюродный брат Антон Алексеевич, — представил его боярин. — А заодно и заместитель. Ты что хочешь сказать?

— Винновку трогать — себе дороже, — без всякого страха перед авторитетом князя брат Федора Егоровича взглянул на Шереметева. — Там служилое дворянство с начала двадцатого века селится, а эти люди не будут молча созерцать, как их отрезают от реки комплексом терминалов. Да и зачем, Василий Юрьевич, вбухивать огромные деньги туда, где нет никакой выгоды? У нас есть речной порт, там вся инфраструктура. Ну да, согласен, от аэропорта до него плечо удлинится, но эти затраты ничто по сравнению с затеваемым строительством. Предлагаю обратить внимание на две старых пристани, которые находятся на северном фасе порта. Если углубить дно реки, укрепить берег бетонными сваями и расширить рабочую площадь, получится два великолепных терминала.

— Так! — оживился Шереметев. — Есть у вас карта этого района?

Милославский открыл дверцу одного из шкафов, стоявших вдоль дальней стены, покопался в нем, и через минуту перед князем лежала карта Симбирска. Палец боярина ткнулся в нужную точку.

— Речной порт — вот здесь, а это те самые пристани. Их забросили еще в начале двадцатых годов прошлого столетия. Заиление русла, конкуренция или банкротство хозяев, а может — все вместе привело к тому, что место пришло в упадок.

— И никто не попытался купить