Призванная Неизвестная (СИ) - Надежда Чистая

— Хорошо, змейка. — улыбающийся демон подошёл ко мне и обнимая за талию, легко поцеловал в губы. — А с остальными что делать будешь?

— Как только придут в себя, под наблюдением Хранителя мира проведу суд. — прижимаясь к тёплому боку своего мужчины, мой хвостик в это время постоянно норовил оплести его лодыжки. — Большую часть лежащих нагов ждёт смерть. Некоторых, пожизненное заключение. — мрачным взглядом осматривая преступников, понимала, что с большим удовольствием убила бы каждого. Но знала, что этого делать не стоит, иначе придётся отвечать перед богами.

Поцеловав Рхетта в щёку, отправилась в сторону остальных мужчин. Среди них заметила и Олзаниэля. Вот он то как раз мне и нужен.

— Хранитель, — выудив из памяти, как нужно обращаться к эльфам, почтительно поклонилась. — Я прошу вас о помощи. Я прошу вас, чтобы вы отправили послание старейшинам, которые будут присутствовать на суде, в храме всех богов. А также, прошу вас на рассвете быть свидетелем, олицетворяя собой справедливость и милосердие. Позвольте мне, Лилии Серебряной Выпивающей Жизнь, стать Карателем и произвести суд над преступниками. — всё также не разгибаясь и рассматривая песок, ждала решение эльфа.

Казалось, что мир на секунду замер, давая богам услышать мои слова и принять решение. Если они окажутся против того, что я запланировала на утро, придётся тащить всех связанных нагов в храм и казнить там.

— Я, Хранитель Олзаниэль, один из старейшин, слышу твои просьбы и принимаю их, Карательница. — спустя целую вечность, эльф громоподобным голосом всё же ответил.

Погодите-ка, он что, старейшина?! Вот этот молодой, подтянутый и сексапильный парень, лет двадцати — старейшина, которому больше нескольких тысячелетий? Поцелуй меня шнырх.

Медленно распрямив спину, встретилась взглядами со смеющимся эльфом. Ему смешно? А мне вот что-то головой о дерево захотелось побиться. Только в пустыне они, к сожалению, не растут. Уверена, мои глаза сейчас настолько большие, что и без менталиста каждый поймёт насколько я шокирована.

И этот дедок сегодня играл озабоченного гея, вызывая у остальных мужиков тихую панику?! А я ему такого наговорила… Да я тапочки готова съесть, но уверена, папуля от моего рассказа будет так ржать, что стены замка трястись начнут.

— А ты… Те есть, вы, не мог…ли раньше сказать, что старейшина? — путаясь в обращении, пропищала, со страхом смотря на Олзаниэля.

— Зачем? — он просто пожал плечами! Его лицо ничего не выражало, но я то чувствовала, как ему весело! Боги. Я точно свихнусь с этими мужчинами. — Я пойду отойду и призову остальных старейшин. — уловив, что я начинаю выходить из себя, он быстро сменил тему и слинял за защитный барьер.

Проводив фигуру взглядом, посмотрела на истинных. Они смотрели в ответ непонимающе. Пришлось рассказать, как Олзаниэль появился в нашем караване и как себя вёл. Как я к нему обращалась и что говорила. А потом рассказала, кто такие Хранители старейшины и чем опасно к ним неуважительное обращение. Но раньше видимо не находилось идиотов, которые обращаются с ними, как с близкими друзьями, а кто-то вообще по роже бьёт.

— Лэра Лилия, я благодарю вас, что вы сохранили мне жизнь! — находясь в объятиях моих мужчин, услышала за спиной голос Авранишана. Повернувшись к нему, увидела, что мужчина стоя на коленях и склонив голову, протягивает мне своё именное оружие. Показалось, или мой глаз нервно дёрнулся? Но делать нечего, придётся принимать клятву жизни и служения от нага. Иначе при моём отказе, он будет обязан себя убить.

— Авранишан Серебряный, я принимаю твою клятву. — сумев сохранить в голосе твёрдость и не показывая свою растерянность, взяла его кинжал и уколола им свой палец.

Истинные на такой выкрутас грозно зарычали. Даже мой милый Эниалис. С каких это пор, эльфы могут рычать? Ладно, потом спрошу. Сейчас нужно закончить с клятвой.

После протыкания пальчика, размазала выступившую кровь по лезвию. Сделав шаг к приклонённому нагу, поднесла кинжал к его шее и сделала на ней разрез испачканной стороной.

— Я принимаю твою клятву и твою жизнь в свои руки, Авранишан Серебряный. — подняв его голову, нарисовала на лбу руну своей семьи. Засветившись, она вспыхнула серебром и впиталась в кожу. Порез от кинжала зажил, словно его и не было.

Счастливый наг поднялся и уставился на меня самым преданным взглядом. Таким обычно смотрят на своих мам, когда они приходят с родительского собрания. На что ты, Лили, подписалась?

— Я смотрю, ты время зря не теряешь! — весёлый голос Олзаниэля послышался в нескольких метрах от нас. — Уже и клятву жизни с нага взяла.

Эльф шёл не один, а в компании таких же прекрасных сородичей. Их было пятеро, вместе с нашим. Весело завтра будет утром, когда Ка и Ри увидят этих красавчиков. Все как на подбор беловолосы, стройны и сексуальны. Даже я, у которой несколько истинных красавчиков, наблюдала за приближением мужчин с интересом.

— Любимая, подотри слюни. — недовольно проворчал Рай, легонько толкая в бок.

— Хмм. Простите, мальчики. — отведя от прекрасных видений взгляд, сконфуженно потёрла нос.

— Мы приветствуем тебя, Карательница. — встав перед нами полукругом на небольшом отдалении, дабы не провоцировать моих мужчин, заговорил эльф по середине. — Меня зовут Ангаманиэль, мы рады, что появилась та, кто может помочь нагам решить их проблемы.

— Почему это должна делать я? Вы ведь Хранители этого мира и были в полном праве провести Божественный суд и без нага с даром Судьи. — задала давно интересующий меня вопрос.

— Мы не знали, какие чудовищные вещи творит Повелитель Деврадж и его приближённые. Не могли проникнуть на территорию нагов до тех пор, пока сегодня ты не попросила о суде в храме всех богов. Это открыло нам путь и мы смогли построить портал. Мы все, видели и слышали всё, что ты говорила и показывала Олзаниэлю. — а вот последнее он мог и не говорить. Потому что помню, что говорила, а главное показывала эльфу. Особенно вечером.

— И то, что было вечером? — состроив самый невинный взгляд, мило поинтересовалась, стреляя глазками в Олзаниэля. Тот немного покраснел, но больше никак не показал своего смущения.

— А что ты говорила вечером? — с удивление спросил всё тот же Ангаманиэль. Остальные молчали словно воды в рот набрали.

— Ничего важного. — быстро ответил вместо меня Олзаниэль, показывая мне мысленно, с каким удовольствием он меня придушит, если скажу хоть слово.

Дурак старый. Его же собрат только что сказал, что они видят мыслеобразы друг друга. И если за ужином он смог от них на какое-то время закрыться. То сейчас на эмоциях, забыл это сделать. И сейчас сам распаляет их интерес.