Наследник - Александр Прозоров

— С тобой, княжич, хоть на небеса, — ответил тот, подошел к столу и тоже сделал свой глоток.

— А ты, боярин Валуй? — спросил своего близкого сотника Святогор.

— С тобой, княжич, хоть на небеса! — задорно ответил тот, подскочил к чаше, напрягся, вскрикнул: еще не до конца зажившие переломы дали о себе знать.

— Пей, мы тебе и так верим, — тихо сказал ему княжич.

Боярин сделал свой глоток и стыдливо нырнул в толпу.

— Изопьешь ли ты со мной эту чашу, сотник Всеслав? — обратился к другому воину Святогор.

— С тобой, княжич, хоть на небеса! — легкой походкой вышел тот, приподнял чашу, отпил, вернул на место.

— Дозволь и мне, княжич! Дозволь и мне! — в нетерпении стали проситься к братчине другие дружинники. Святогор кивнул, пропуская их к столу.

— С тобой, княжич, хоть на небеса! — Похоже, для муромской дружины это становилось новым кличем.

Ротгкхон же, делая страшные глаза и приподнимая брови, всячески подманивал Избора — куда дружине в походе без умелого знахаря?

Тот, покрутившись, подошел и шепотом признался:

— Мне такой братчины не поднять, Лесослав. Попозже попрошусь.

Это известие окончательно успокоило вербовщика. Теперь нанятая им дружина имела все, что нужно для полноценной ратной службы.

Процедура приобщения к хмельному меду длилась больше часа — на этот раз чашу дозволили испить по глотку даже новикам-черносотенцам. По предварительным прикидкам Ротгкхона, отведать меда решилось не меньше восьми сотен воинов. Почти вся дружина — как он, собственно, и ожидал. Когда очередь иссякла, а последние глотки меда решительно допил сам Святогор, вербовщик склонился в поклоне:

— Теперь дозволь, княже, отправиться с сим известием к самому Сварогу, дабы он прислал за вами свои небесные ладьи. Я вернусь с ними и задатком через три-четыре, самое большее — пять дней. Вид небесные ладьи имеют непостижимый, но я уверен, что жители Мурома сего зрелища ничуть не испугаются.

— На пир в честь нового похода не останешься?

— Мое время принадлежит Сварогу, княже. Я не должен тратить его на свои удовольствия.

— Хорошо, ступай, — согласился Святогор. — Мы ждем твоего возвращения.

День еще только-только перевалил полдень, и Ротгкхон, при всей своей ненасытности молодой женой, не позволил себе тратить целую ночь на утехи, сколь сладкими ни были они для его души, тела и разума. Взяв заплечный мешок и несколько пирожков, он знакомой дорогой отправился в путь к посадочному модулю.

До деревни Притулки Ротгкхон добрался к вечеру второго дня, сразу отвернул к озеру. Однако темнота вынудила вербовщика остановиться. Было бы глупо в самом конце своей миссии напороться глазом на сучок или сломать впотьмах ногу. Ротгкхон не отказался бы в этот час от помощи Избора — но волхв остался в Муроме, и потому к цели своего пути вербовщик добрался только на рассвете. Модуль, опознав пилота, снял маскировку, и он наконец-то смог войти в отсек управления, снять мешок и рухнуть в кресло.

— Какая это все-таки удобная штука, если хорошенько от нее отдохнуть! — пробормотал он. — Борт, отчет!

— Бортовой энергетический запас семьдесят два процента, повреждений не зафиксировано.

— Считай параметры этой штуки, — выложил он на пульт выменянную на торгу серебряную гривну.

— Параметры сняты. Вес двести, объем восемьдесят три, длина пятьдесят ровно. Серебра семьдесят процентов, олова семнадцать, свинца два, прочих примесей одиннадцать.

— Фиксируй и дай на плоттер команду отпечатать четыре сотни аналогов из золота. — Он откинул голову и зажмурился на теплых солнечных лучах, бьющих через лобовой иллюминатор.

— По данным блока питания, ему не хватит минеральной массы для изготовления указанного объема изделий. Рекомендовано ионизационное разделение местного объемного минерального раствора для пополнения сырьевых емкостей.

— Как ты выражаешься, голову можно сломать, — поморщился Ротгкхон. — Скажи проще: нужно отправиться к океану и отфильтровать из него все нужное. Работу разрешаю. Фиксируй координаты и взлетай.

— Перехожу на параметры бытового разговорного языка, пилот. Раззява, ты забыл отвязать причальный трос! Принять словарь «бытовой разговорный» в качестве основного?

— Вот грубиян! — рассмеялся, поднимаясь, Ротгкхон. — Прими основным местный русский. Я успел к нему привыкнуть.

В том, что за время стоянки бортовой мозг успел полностью расшифровать сохраненные данные из памяти туземок, он не сомневался.

— Команда выполнена, леший. Гетеродины прогреты, к взлету готов.

Вскоре пластиковая птица взмыла в небеса, возвращая вербовщику подзабытое ощущение полета. Посовещавшись с десантным кораблем, модуль отвернул на северо-восток, где была отмечена наибольшая насыщенность раствора, опустился на поверхность моря, для уменьшения качки зарывшись в воду выше крыльев, и в облаках брызг помчался вдоль побережья, матово светясь из-за наведенного ионизатором потенциала. Плоттер запустился сразу после посадки и теперь медленно гудел, превращая минеральное содержимое здешнего океана в тяжелые сияющие дуги.

Это была самая долгая и нудная[9] часть подготовки к вылету — но всю ее целиком, больше суток, Ротгкхон благополучно проспал, оказавшись после очень долгого перерыва в уютном анатомическом кресле и комфортном тепле. Правда, еду он все-таки предпочел дикарскую — грубую и несбалансированную ни по жирам, ни по калориям, ни по микроэлементам. Зато пахнущую дымом, вкусную, ощутимую во рту и сохранившую тепло прикасавшихся к ней человеческих рук.

Закончив работу и наполнив все ресурсные емкости, начиная с топливных и заканчивая системой жизнеобеспечения, модуль наконец-то остановился.

— Возврат к точке, — потянувшись, приказал Ротгкхон. — Меня, поди, в Муроме заждались.

На подходе к месту предыдущей посадки вербовщик все-таки взял управление на себя, отвернул к городу, обогнул его по широкой дуге, дабы не привлекать внимание раньше времени, вышел к руслу Оки на два десятка верст выше, выбрал широкий плес.

— Борт, зафиксируй координаты и передай на корабль как точку посадки. Здесь, думаю, рыбаков они ненароком не помнут, от жилья далеко.

— Сделано! — вальяжно ответил модуль.

Вербовщик пошел на снижение, промчался над водой несколько верст, после чего мягко, как на тренажере, приводнился и отпустил штурвал:

— Борт, веди модуль вниз по течению на малой скорости.

Малая скорость орбитального модуля немногим превышала скорость скачущей лошади, и потому где-то через полчаса он уже увидел знакомые бревенчатые стены, венчающие огромный вал.