Пристрастные рассказы - Лиля Брик

Очень хорошо, Васик, на Николиной в этом году, несмотря на плохую погоду. Очень я радуюсь воздуху и тишине. Количество грибов не поддается никакому описанию.

Бурлюк прислал вырезку из тамошней газеты: собираются снимать фильм по «Клопу» и ставить «Клопа» в Нью-Йорке и в Лондоне — в театре. В Лондоне — Питер Брук.

Не развлекаемся совсем. Изредка смотрим телевизор у Асеевых или у нашего сторожа. Читаю сейчас Аверченко. Воспоминания писать кончила. Вася дописал сегодня блестящую статью о поэме «Хорошо». Срочно надо готовить VIII-й том Собр. Соч. и доредактировать книгу Яхонтова.

Неинтересное я тебе написали письмо! Прости, пожалуйста! Крепко целую.

В. В. Катаняну в Нальчик (Николина гора, 6 сентября 1956)

Васюта! Хороши бы мы были, если бы ты сгорел! Подумать страшно!

Неужели у вас жарко? У нас сегодня 9. Истопили печку, ванну и все-таки живем на даче — работать не мешают и воздух… Вася написал великолепную статью. А насчет моих воспоминаний и Володиных писем я в полном смятении и решила довериться редакции Литнаследства. Завтра и Вася и я отдадим им то, что сделали и я буду счастлива если много не напечатают. Если б могла, то даже не показала бы им. Но они так рассчитывают на этот матерьял… Надо было отказаться, когда затеяли этот том, а не сейчас, когда он уже на колесах.

Майя хворает, температура и кроме того наделала бестактностей из-за Алика, которого не берут в поездку. Теперь, конечно, раскаивается, но у нее масса неприятностей — потому и не пишет тебе. Я к ней заходила. Очень ее жалко, хотя она сама кругом виновата. А теперь еще к тому же больна, когда перед поездкой надо работать во всю и сгонять лишние 2–3 кило.

Из-за того, что барометр скачет, как угорелый, неважно себя чувствую: «температура ниже рыб» и от этого слабость, ноги не держат.

Писать абсолютно не о чем, а ты нам пиши обязательно. Очень приятно получать твои письма.

Здесь Садуль с женой. Были у нас и здесь и в городе. Кормила их обедом и в армянском ресторане. Они отдыхали месяц в Сочи, а завтра едут дня на 3 в Ленинград.

Когда ты приедешь? Мы уедем к Эльзе в начале ноября. Пиши!!! Целую крепко

Э. Триоле в Париж (Николина гора, 13 сентября 1956)

Родной мой Элик, вчера (среду) ездила в город, чтоб позвонить тебе, но оказалась повреждена линия.

Надеюсь, что смогу купить икры и вам, и Наде, и Садулям. Только не в запаянных баночках, они редко бывают и икра в них невкусная, — а свежей.

Интересно, были ли у вас Орлова и Щедрин, они поехали туристами на теплоходе «Победа». Если были, то понравилась ли Арагоше бритва, а тебе Щедрин?

Сориа сказал мне, что вам хочется пожить с нами месяц на юге. Если это так, то это совпадает с нашими мечтами. Мы очень устали… Отдохнуть хочется невообразимо. Мы всё лето трудились и продолжаем трудиться. А в каком состоянии у меня нервы ты себе представляешь…

К Парижу у нас нет уже прошлогодней жадности. Какая погода бывает на юге в декабре? Я хочу ехать в норковой шубе. Она не модная и уже потрепанная, но теплая и легкая, а каракулевое мое пальто хоть и красивое, но очень тяжелое. Не хочется брать еще и осеннее пальто. Если будет тепло, ты дашь мне поносить свое какое-нибудь старое. Ладно? Или взять с собой мое синее? Напиши об этом обязательно!

Если не найдешь для нас более подходящее жилье, поближе к вам то нельзя ли в Надином ателье, перенести кровать снизу наверх? В каком этаже ателье? Есть ли лифт? На Надю я, конечно, сама понимаешь, очень рассчитываю…

Прости, что письмо такое бессвязное — в ушах шумит и голова глумная.

Мои «Воспоминания» уже в Литнаследстве. Зильберштейну они кажутся интересными и он и слышать не хочет о том, чтобы не печатать их. Пусть делает, что хочет. Я считаю, что я уже умерла, так как ЭТО было давно — треть века тому назад… А после смерти всё можно печатать.

Не может быть, что я еще жива после всего пережитого.

Допишу письмо завтра.

Целую тебя очень очень крепко.

В. В. Катаняну в Москву (Париж, 30 ноября 1956)

Васюта! Поцелуй, пожалуйста, Майечку.

Арагоны страшно заняты своими неотложными делами и мы более или менее заброшены. Наговоримся с ними в Ницце. Там же будем и покупки делить в пределах возможного и купим тебе рубаху на выпуск и мелочишки какие-нибудь.

Сейчас идем в Нац. библиотеку читать старые журналы в которых есть про Маяковского. Потом за Васиными брюками, кот. укорачивают. Монтан с женой едут к вам 16-го декабря. А мы рассчитываем вернуться 15-го января. До свидания! Всем привет. Целую.

Э. Триоле в Сен-Арну-ан-Ивелин (Николина гора, 2 июля 1961)

Элик, Солник, пишу с дачи. Погода идиотская — то не передохнуть, то зима… Рука скована, и побаливает, и урод… А неделю тому назад я скатилась с лестницы, пересчитала 4 ступеньки. Со страшным криком и грохотом! Вася от испуга сделался серо-зеленый, как носорог, а у меня распухло колено и я до сих пор хромаю.

Завтра уедем в город. Там, наверно, телеграмма от Нади и скоро понаедут фестивальцы…[179] Хорошо, что Над. Вас. обещала помогать нам в этом месяце! А то не знаю как бы я справилась…

Получила ли книги?

При сем стих, который нам понравился.

Получаешь ли ты журнал «Юность»? Если нет, то подпишу тебя. Это, по-моему, сейчас самый интересный наш журнал. Часто попадаются хорошие стихи молодых.

Как вам обоим пишется?

Здоровы ли?

Скучаем по вас, по мельнице, хочется посмотреть на квартиру, какая она стала…

Через 3 месяца мне стукнет 70!.. Что же это такое!!!

Целую без конца.

Э. Триоле в Сен-Арну-ан-Ивелин (Москва, 26 июля 1961)

Родной мой Элик, к моему ужасу, кажется, не успею купить вам ни икры, ни конфет!.. Сейчас уже ночь, завтра утром у нас не будет машины, а днем мы с Надей и Жоржем уговорились ехать к Симоновым на дачу обедать… и, значит, вернемся поздно, а Пьер улетает послезавтра рано утром!

Я устала за время фестиваля: много милых гостей, а я почти без работницы. Болит рука и устаю от всего немедленно.

Смешно, в лицах, Люба рассказывала, как ты удивлялась на Строеву и никак не могла понять, кто она и почему оказалась на мельнице.

А Люба хорошая баба, талантливый человек и умница. В молодости пользовалась неслыханным успехом, чего никак не может забыть.

Не вылезаю из твоих костюмчиков. Очень ты меня выручила! В Москве жарко и Вася носит только твои 3 рубашки. А погода у нас такая — каждый день по грозе и по ливню.