Неизведанные гати судьбы (СИ) - Хиневич Александр Юрьевич

При моём появлении в торговом зале аптеки звонко звякнул колокольчик у входной двери. На его мелодичный звук, из глубины помещения, заставленного деревянными шкафами с какими-то склянками с лекарствами, появился смуглый молодой аптекарь с восточными чертами лица. Его вьющиеся чёрные волосы были смазаны чем-то блестящим, а на носу сверкали необычного вида очки. Он остановился у перегородившего помещение прилавка, внимательно посмотрел на меня и тяжёлый саквояж в моих руках, после чего спросил:

— Чем могу вам помочь, уважаемый..? — угодливо прозвучал голос молодого аптекаря.

— Князь.

— Прошу прощения, Ваше сиятельство. Чем могу служить? — спросил чёрноволосый аптекарь, удивлённо глядя сквозь свои очки то на меня, то в угол помещения.

— Позови-ка мне вашего управляющего.

— Один момент, Ваше сиятельство, — угодливо поклонился черноволосый аптекарь и весьма шустро скрылся в коридоре здания.

Вернулся он довольно быстро в сопровождении степенно идущего пожилого управляющего, облачённого в аккуратно пошитый костюм тёмно-синего цвета.

— Здравия желаю, Ваше сиятельство, — с поклоном проговорил пожилой мужчина с седыми волосами. — Позвольте представиться. Яков Ефимович Майер, временно назначен управляющим в данную аптеку Алтайского Округа. Могу я поинтересоваться, что привело Вас в нашу аптеку?

— Дело, уважаемый Яков Ефимович, меня привело. Дело. Где мы можем переговорить?

— Прошу пройти вас в мой кабинет, Ваше сиятельство, это в жилой половине здания. Там нам никто не помешает, — сказал седовласый управляющий, и пригласил следовать за собой.

Едва мы зашли в небольшой кабинет управляющего, как я молча поставил тяжёлый саквояж на мощный дубовый стол. Ничего не говоря, я достал из своего кожаного бумажника половину купюры с «Николаем» и положил её рядом с саквояжем. Управляющий удивлённо посмотрел на меня, и тут же не мешкая достал из такого же бумажника свою половинку пятидесятирублёвой купюры. Соединив обе половинки в единое целое, управляющий довольно кивнул, после чего, он внимательно осмотрел принесённый мной саквояж и увидев на застёжке с замком нетронутую сургучную печать, обтёр вспотевшее чело носовым платком. Затем Майер подошёл к большому железному сейфу, стоящему в кабинете возле стены, между двумя книжными шкафами. Через несколько мгновений он открыл сейф и поместил на нижнюю полку доставленный мной саквояж, а с верхней достал такой же пакет, как я получил от Зилинга, и передал его мне.

После этого, напряжение в нашем общении полностью исчезло, а разговор постепенно стал более дружелюбным и доверительным.

— Есть что-нибудь ещё, Ваше сиятельство? — облегчённо вздохнув и вновь протерев платком своё лицо, спросил управляющий аптеки. — Может быть желаете выпить чаю или чего покрепче?

— Благодарю вас, но нет. Карл Оттович больше ничего мне не передавал, — услышав знакомое имя управляющий ещё больше расслабился и по-простому улыбнулся. — Чай мы с вами как-нибудь в другой раз попьём, а что-то покрепче я вообще не употребляю. Скажите мне лучше, у вас здесь поблизости найдутся неприметные комнаты, где можно будет останавливаться на несколько дней не привлекая постороннего внимания?

— Комнаты нужны для вашего отдыха, Ваше сиятельство? — удивлённо спросил Майер.

— Нет, Яков Ефимович. Комнаты возможно могут понадобиться для моих гостей, которые не любят когда им кто-то мешает отдыхать, — в этот момент я почему-то подумал про Ивана Лютича, которому пришлось скрываться от властей после побега с каторги.

— Такие тихие комнаты у нас в аптеке всегда найдутся, они расположены в жилой половине здания. На крайний случай, тут поблизости можно снять хорошие меблированные комнаты или номера. Там управляет всем мой племянник, так что ему можно доверять. Ежели нужно кому-то укрыться от постороннего внимания, то несколько жилых комнат обставленных всей необходимой мебелью имеются в подвальных помещениях размещённых прямо под нашей аптекой. Кроме них, у нас есть ещё несколько тайных жилых помещений, правда добраться до них возможно только подземными ходами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вы меня удивляете, Яков Ефимович. Нанимать посторонних людей, чтобы выкопать подвал под зданием ведомственной аптеки и прокопать подземные ходы, не каждый сможет на такое деяние решиться. А вдруг кто-нибудь из нанятых вами людей окажется ненадёжным человеком и побежит сообщать про них в полицию? Заявит, что вы скрываете у себя людей без документов.

— Об этом можете не беспокоиться, Ваше сиятельство. Никаких посторонних людей, ни я, ни мой предшественник, не нанимали. Подвальные помещения существуют уже больше сотни лет. Можно сказать они были под зданием старой аптеки ещё во времена самого Акинфия Демидова. А сколько лет существуют старые подземные ходы, и все остальные катакомбы под городом, так вообще никому неизвестно. Возможно их прокопали уже не одну сотню лет назад, а может быть и всю тысячу. Скажу лишь, что построены они довольно добротно, причём из хорошего камня и из крепкого кирпича ещё старой доимперской закалки. Мои надёжные помощники лишь расчистили небольшую часть древних подземных ходов и несколько подземных комнат, тщательно убрав из них довольно приличные завалы из вековой грязи смешанной с глиной. За своих помощников я могу поручиться, они умеют держать язык за зубами. А насчёт того, что если у кого-то не имеется нужных документов, то мы сделаем для них любые. Главное, чтобы были деньги для наших специалистов.

— Прекрасно, что вас окружают такие надёжные доверенные люди, и умелые специалисты.

— Вы желаете ещё что-нибудь узнать? — угодливо задал вопрос Майер.

— Скажите, Яков Ефимович, а с чего ваш молодой аптекарь в необычных очках так удивлённо смотрел на меня?

Управляющий засмущался, ненадолго задумался, а потом всё же сказал:

— Понимаете, Ваше сиятельство, Сёму очень сильно удивило, что когда вы зашли в торговый зал, то не перекрестились на висящие в красном углу иконы Иисуса Христа и Богородицы, и не поклонились им.

— Чего тут удивляться, я же не христианин, вот и не крещусь на висящие иконы. Да и поклоны иконам класть не приучен.

— И вы так спокойно говорите об этом?! — удивился управляющий.

— А чего тут такого, Яков Ефимович. Кто хочет искренне верить в Христа, пусть сколько угодно бьёт поклоны перед иконами и крестится на них. Меня сие нисколько не задевает. Главное чтобы никто из христиан не лез ко мне со своими проповедями и поучениями, как надобно жить. У меня своя вера и я её никому не навязываю.

— Ваше сиятельство, а вы не боитесь, что за такие слова христианские священнослужители могут предать вас анафеме?

— Не боюсь. Попы десятой дорогой объезжают наши земли, боятся нам на глаза попадаться. Они лишь своих прихожан пугают на проповедях нашей Ведьмовской деревней.

— Так сия деревня не вымысел обывателей и она действительно в ваших землях находится?

— Именно так, уважаемый Яков Ефимович. Я вам по секрету скажу, что местные попы очень сильно боятся жителей нашей Ведьмовской деревни, потому и распускают про них всевозможные небылицы на своих проповедях.

— Чем же они так смогли досадить служителям христианской церкви, что те так нелестно отзываются на проповедях о жителях вашей деревни?

— А разве вы не слышали предысторию данных событий?

— Я всего лишь два года назад получил сюда назначение, Ваше сиятельство. И приехал сюда из Киева. Вот потому-то мне и не ведомы истории прошлого. Ежели вам не трудно рассказать об этом, то я с удовольствием вас послушаю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ну что же, мне понятны причины вашего неведенья. В общем случились данные события много лет назад, когда уездный поп решил сжечь деревню Скоробогатово со всеми её жителями, коих он облыжно объявил ведьмами и колдунами, а саму деревню Ведьмовской…

— За что же они впали в такую немилость, у служителя Господа?

— Дело было в том, что почти все жители деревни Скоробогатово были знахарями, лекарями или травниками. Кроме того, они отказались платить местным властям штраф, наложенный на них по лживому навету нечистоплотных торговцев, у которых жители деревни отказались покупать плохие товары и хлебное вино. К тому же среди жителей не было ни одного христианина. Вот уездный поп и решил наказать жителей деревни. А для выполнения задуманного, он у местных властей солдат взял, ибо казаки отказались на такое дело идти. Казаки накрепко запомнили, что все женщины деревни обещали проклясть каждого, кто против жителей худое задумает…