Кровавый поход - Брайан Макклеллан

– Брось их! Я не хочу потерять и второго брата в этой забытой богом стране!

Не дожидаясь ответа, Тамас поспешил вперед. Чуть погодя он посмотрел через плечо и увидел Олема и пороховых магов, изо всех сил старавшихся не отстать от него.

На западе уже садилось солнце, погружая землю в сумерки. Тамас продолжал скакать, теплый ночной воздух трепал его мундир и ерошил волосы, кровь на лице давно засохла. Лошадь начала сбиваться с шага, тяжело дыша и замедляя скорость, несмотря на все его понукания.

Олем скрылся из вида в опустившейся на плато темноте. Сквозь свист ветра донесся жуткий волчий вой. Пороховой транс ослабевал, и Тамас раскусил второй патрон, чтобы вернуться в него. Под перестук копыт он несся в полумраке дальше.

Он не знал, как далеко ускакал и сколько прошло времени. Вдруг лошадь споткнулось, его выбросило из седла. Он пролетел несколько футов и при падении больно ударился плечом.

Шатаясь, Тамас встал на ноги. Тишина. Ни единого звука в ночи. Никто не мчался за ним следом. Не скакали навстречу драгуны. Только тяжело дышала загнанная лошадь.

Где теперь Гэврил? Что с ним случилось? Тамас провел рукой по потным, грязным волосам. Шляпа пропала, он даже не заметил, когда ее сдуло с головы. Он присел, чтобы осмотреть лошадь, ноги не слушались после долгой отчаянной скачки.

Лошадь лежала на боку и молча глядела на него. Кровавая пена выступила у нее на губах. Тамас сморгнул слезу и попытался успокоить бедное животное, поглаживая по боку. Она дернулась и попыталась встать, но только жалобно заржала. От этого звука все перевернулось в душе Тамаса.

Она сломала ногу так, что кость торчала наружу. Должно быть, наступила в яму или просто упала от усталости.

Тамас достал пистолет, медленно, тщательно зарядил его.

Над плато прозвучал выстрел.

Тамас снял седельные сумки с патронами, пистолетами и ружье и побрел дальше на север.

Он не помнил, как и когда остановился. Только вдруг понял, что стоит на коленях, уставившись на свои руки. Они были стерты поводьями до крови. Когда он успел снять перчатки? Тамас покачал головой и подумал, что надо встать и идти.

Вместо этого он уронил голову на руки. Второй брат. Вся его семья погибла, кроме, может быть, сына. Он опять проиграл.

Нужно взять себя в руки. Допросить кезанских драгун. Выяснить, жив ли Гэврил и где они наткнулись на него. Сколько всего солдат у них в отряде.

Тамас понимал, что поступил как глупец. Отчаявшийся глупец, пытавшийся спасти брата. В одиночку.

Фельдмаршал заплакал.

Слезы уже высохли, когда Тамас услышал цокот копыт по дороге. Кто-то размеренно двигался легким галопом с юга. Судя по звуку, один.

– Тамас? – позвал женский голос.

Влора.

Она снова прокричала его имя. Цокот копыт стал ближе, затем оборвался. Влора спрыгнула с лошади, гравий захрустел под ее ногами. Затем ее руки затрясли фельдмаршала за плечи.

– Сэр, прошу вас, ответьте мне. Тамас!

Он глубоко вдохнул, задержал воздух в груди на несколько ударов сердца и только потом выдохнул:

– Я здесь.

Он сам удивился хриплому шепоту, сорвавшемуся с его губ.

Тамас почувствовал, как ему в руку что-то вложили, и опустил взгляд. Фляга. Он сделал глоток.

– Ваша лошадь…

– Сломала ногу, – объяснил Тамас. – Пришлось пристрелить.

– Знаю. Я видела ее. Почти в двух милях отсюда. Неужели вы прошли так далеко пешком?

– Бедное животное. Умерло потому, что я вовремя не остановился.

Влора положила холодную руку ему на затылок:

– Выпейте еще.

– Я не нашел Гэврила. Пытался. Но не нашел. Снова подвел. Не спас и второго брата. Последнего, кто у меня… – Он почувствовал, что слезы снова подступают, и замолчал, несколько раз глубоко вдохнув. – Где Олем?

– Его лошадь потеряла подкову почти в пятнадцати милях позади.

– Пятнадцать миль…

Влора повернула его лицо к себе, заставив посмотреть ей в глаза. Он задумался, кого она сейчас видит. Сломленного старика, покрытого грязью после долгой дороги?

– Тамас, – заговорила Влора, – вы проскакали почти сорок миль. Через час начнет светать.

Он сморгнул слезы и поднял голову. Такое ощущение, что мир вокруг изменился. Луна стояла высоко в небе, ярко горели звезды.

Влора внимательно рассматривала его. Она наверняка видела, что он остался без пороха и патронов. Ружье тоже где-то потерял. Но только не пистолеты. Те самые, которые подарил ему Таниэль. Нет, он ни за что не расстанется с подарком Таниэля, своего сына.

Тамас поднялся на ноги, позволив Влоре поддержать себя, и посмотрел на север. Сорок миль. Он уже в Деливе. Ближе к Альватону, чем к своей армии.

Глупо. Ужасно глупо.

Влора подошла к своей лошади и начала расседлывать ее.

– Что ты делаешь?

– Мы останемся здесь, – объявила она.

– Я должен вернуться…

– Тамас, не говорите глупости. Через два дня наша армия догонит нас. Если вы снова куда-то пойдете сегодня ночью, то к Авальтону будете совсем разбитым.

Она была права, конечно. Но его это не радовало.

Он выпрямился:

– Я твой…

– Мой командир. Я знаю. Поспите немного. Я подежурю первой.

Тамас посмотрел на походный матрас, который она сунула ему в руки, затем на луну и наконец на север, где на самом краю плато скрывался в темноте Альватон.

– Второй брат, – услышал он собственный голос. – Второй.

34

Тамас спал, пока жар полуденного солнца не прогнал его беспокойные сны. Он резко сел и изумленно уставился на шляпу, лежавшую у него на коленях. Фельдмаршал взял ее и перевернул. Это была не его шляпа. Слишком маленькая.

Влоры нигде не было видно, и Тамас начал сомневаться, не окажется ли ее ночное появление еще одним его горячечным сном.

– Она пошла поискать воды, чтобы напоить лошадей, сэр.

Тамас оглянулся. Неподалеку на камне сидел Олем и тщательно чистил свой карабин. Рядом лежали седельные сумки и фляга. Тамас облизал губы. Во рту у него пересохло, язык распух и словно стал вдвое больше.

– Пить, – попросил Тамас.

Олем бросил ему флягу, и Тамас с жадностью припал к ней.

– Когда ты нас догнал?

– Сразу после рассвета. – Олем придирчиво рассмотрел Тамаса. – Вы неважно выглядите, сэр.

Тамас провел рукой по остаткам волос и осторожно коснулся швов на виске.

– Я ночью потерял шляпу.

– Точно.

Взгляд Олема, казалось, говорил: «Вы не собираетесь рассказать, куда помчались как сумасшедший вчера вечером? В какую бездну вас потянуло?»

Тамас отвел глаза.

– На этом проклятом плато мало воды.

– Мы проехали мимо старого русла, – заметил Олем. – Не могу сказать, была ли там вода. Влора пошла проверить.

Тамас поднялся на ноги и несколько раз обошел стоянку. Он чувствовал себя ужасно. Ноги сводило судорогой – особенно больную, – промежность натерло, лицо обветрилось, а руки он содрал до крови. Голова раскалывалась от боли и усталости, и постоянно хотелось пить. Время от времени он останавливался и смотрел то на север, к Альватону, то на юг.

Влора вернулась через час с лошадьми и полными бурдюками воды.

Ближе к полудню к ним присоединились остальные пороховые маги и десяток штуцерников Олема. Вскоре после этого прискакали несколько разведчиков. Тамас немедленно послал их в дозор на север.

Под вечер фельдмаршал заметил всадников на горизонте, за много миль к северу. Они не подошли ближе, но Тамас видел, что они носили синие мундиры с серебряной отделкой. Кто были эти самозванцы? Кезанцы, как он и подозревал?

Колонна пехоты догнала Тамаса следующим вечером. Они разбили лагерь, и первым делом Тамас решил разыскать тех кезанских драгун, с которыми сражался два дня назад.

Их было трое. Все имели весьма потрепанный вид. Лошадей, оружие, патроны и шлемы у них отобрали. Лица их сильно обветрились. Один тяжело хромал, засохшая кровь на брюках подсказывала, что рана свежая. Другому выбили два передних зуба.

Третий, с короткими каштановыми волосами и пышными бакенбардами, остался без сапог. Сбитые в кровь ноги он обернул остатками своего мундира.

Один из их охранников подтолкнул вперед драгуна с перевязанными ногами. Его белая сорочка вся была в коричневых и желтых пятнах от пота и крови.

– У него были лейтенантские нашивки, – сообщил охранник. – Пока он не разорвал мундир на тряпки.

– Где его сапоги?

– Я их снял, – признался охранник. – Чтобы заставить его говорить.

Тамас вздохнул:

– Пойди и найди их. Нельзя так обращаться с офицером, даже с военнопленным.

Он повернулся к лейтенанту и заговорил с ним по-кезански:

– Как ваше имя?

Тот смотрел мимо Тамаса.

– Назовите мне свое имя – и я верну вам сапоги.

– Что? – переспросил лейтенант с сильным адроанским акцентом. – Я не говорю по-кезански.

Тамас закатил глаза:

– Я знаю, что вы кезанский офицер. Если будет и дальше изображать адроанца, я прикажу расстрелять вас как дезертира. – Он подался вперед. – Со своими солдатами я без колебаний поступлю так, как не могу обращаться с военнопленными.