Когда поёт Флейта Любви (СИ) - Анна Кривенко

мучиться от сильного чувства вины. Выходит, она заставила Четана постоянно убегать от нее? А может, он просто и сам не хочет ее больше видеть? Отчего-то эта мысль добавляла немалую порцию боли.

Молясь Господу одним утром, она вдруг получила удивительной силы откровение о самой себе: она полна ревности! Ее страшно огорчает то, что Четан любит ту красивую индианку. Она ревнует и именно из-за этого не хочет признаться в том, что она и есть Анита!

В прошлом она ему нравилась. В прошлом она, Анита, была ему небезразлична. Он приносил ей ягоды в своих ладонях и играл для нее на флейте. В прошлом он подарил ей поцелуй. Да, она сама разрушила все это, поверив страхам и сомнениям, позволив старым обидам отравить ее чувства. Да, она полностью во всем виновата, и ей не в чем Четана обвинить! Но… это прошлое еще как будто имело вес. Это прошлое еще было как будто живым и реальным для нее… А если она, после раскрытия своей личности, увидит в глазах Четана равнодушие или, что еще хуже, отвержение и разочарование — ее драгоценные воспоминания о его чувствах превратятся в ничто, станут лишь источником боли, мук и вечного сожаления.

Аните просто было страшно. Сейчас Четан уважал ее и почитал, как Кэчину Кими. Это лучше, намного лучше, чем в одно мгновение стать презренной Анитой, предательницей и настоящим врагом. Хватит ли у Четана прощения для нее? Если и хватит, то будет ли он, как раньше, добр к ней?

Аните стало совестно. Все эти чувства, очевидно, были продиктованы эгоизмом. Но, к сожалению, она еще не была готова быть откровенной. Она вспоминала его редкие взгляды на нее, и видела в них искренность и беспокойство. Она не отдавала себе отчета в том, что от его малейшего внимания ей было приятно. Прямо сейчас он беспокоился о ней. Почему он так заботился о Кэчине Кими, она не знала. Возможно, это его благодарность за десятки спасенных соплеменников. Но это было дорого в ее глазах. Намного лучше, чем разочарование. Или отвержение. Или боль… Она была не готова к последним…

Виделись они с Четаном только на воскресных собраниях. Парень не пропускал их. Все жители фермы рано утром собирались во дворе и садились прямо на землю, подстилая под ноги старые тряпки. Четан присаживался недалеко от пастора и с упоением слушал его. Анита, прячась за своим белым платком, садилась с противоположной стороны, стараясь стать невидимой за спинами работников фермы. При этом она хорошо видела лицо Четана и просто не могла оторвать от него взгляда. Он слушал проповедь так внимательно, что, видимо, забывал обо всем на свете. Его красивое смуглое лицо было очень сосредоточено. Общие служения христиан были ему в диковинку и, похоже, доставляли большое удовольствие. Анита ловила себя на мысли, что он поразительно прекрасен. Причем, не только лицом, но и сердцем. От этой мысли всё внутри начинало болезненно ныть. Он навсегда останется далеким для нее, ее потерей, ее наказанием…

Едва дотянув до конца служения, Анита тут же поспешила удалиться с фермы, чтобы прийти в себя. В последнее время ей все больше нравилось сидеть в тени тех корявых деревьев, которые высились на вершине небольшого холма. Ферма отсюда была, как на ладони, а ветер, приносящий ароматы зеленеющей прерии, очень освежал как тело, так и душу.

Усевшись прямо на траву, Анита подтянула к себе колени и обхватила их руками. Опустив голову пониже, она молча предавалась своей печали. Сильная тоска сковывала ее сердце стальными оковами. Почти полчаса она провела в полной прострации и только после этого подняла свое лицо. Но тут же сильно вздрогнула от испуга, потому что недалеко от нее, метрах в пяти, стоял Четан и пристально на нее смотрел. Похоже, он находился здесь давно. Анита смутилась. Почему он здесь? Может, он узнал, кто она такая? Будет ли он отныне ненавидеть ее?

Но Четан не выглядел хмурым, скорее, беспокойным, потому что его драгоценная Кэчина Кими с каждым днем становилась все печальнее. Он пришел поговорить с ней. Он был слишком обеспокоен ее страхом по отношению к нему.

Не спрашивая разрешения, он молча присел на траву в паре метров от нее и посмотрел в ее глаза спокойным бесстрастным взглядом. Анита нервно сглотнула и дрожащей рукой поправила сползающий платок. Он видел ее волнение и как раз пришел спросить ее об этом.

— Кэчина Кими, — негромко, но очень серьезно проговорил он, — ты ненавидишь меня?

Аниту этот прямолинейный вопрос застал врасплох. Она не знала, что ответить. Но отвечать было надо, поэтому она все же произнесла:

— Н-нет… Я не ненавижу тебя… — и опустила глаза, нервно теребя рукою край своего белого фартука.

— Тогда почему ты так боишься меня? — продолжал Четан свой серьезный допрос, и девушка начала нервничать еще больше. Похоже, он решительно собрался сегодня докопаться до правды.

— Я… я… — протянула она и просто замолчала. Ей стало страшно, и мощная дрожь волнения пробежала по ее телу. Все? Пришло время разоблачения? О нет! Анита так сильно побледнела, что Четан забеспокоился.

— Я… Мне не за что тебя ненавидеть… — наконец произнесла она приглушенным голосом, едва находя в себе силы на этот разговор. — Просто… есть у меня одна тайна… На самом деле… — Анита тяжело выдохнула, — на самом деле я очень плохой человек. Я не хочу, чтобы ты узнал, насколько я плохой человек… Я не достойна твоего внимания, поэтому я… убегаю от тебя. Дело не в тебе, а во мне. Я, на самом деле, очень восхищаюсь твоим мужеством и верой в нашего Бога. Но я… я не могу открыться тебе…

Последние слова Анита произнесла очень приглушенно и опустила голову пониже, чтобы скрыть свое глубокое душераздирающее смятение.

— Кэчина Кими, — услышала она его тихие слова Четана, и в его тоне проскользнула неожиданная нежность, — Кэчина Кими. Не бойся меня!

Анита ожидала чего угодно, но не последующих его слов:

— Я тоже плохой человек. Если ты — плохой человек и я — плохой человек, значит, мы можем не бояться друг друга…

Анита подняла на парня шокированный взгляд. О чем он говорит?

— Почему ты плохой человек? — спросила Анита, глядя Четану прямо в глаза. Он немного замялся и нерешительно посмотрел куда-то вдаль. Видимо, ему тяжело было произнести следующие слова.

— Я обидел однажды одного дорогого мне человека, и он возненавидел меня за это, — наконец произнес он, и голос его дрогнул. Анита изумленно смотрела на него, совершенно не