Маленький мир - Владимир Михайлович Мясоедов

перестало рассматривать оракула-самоучку как еду, но видимо сочло того достаточно полезным, дабы сожрать его в последнюю очередь. — Итак⁈ Как у кого-то вроде вас получилось железу морского принца в единый миг из его спины выдрать, если они инкогда не уплывают слишком далеко от своей матери, и даже я к взрослому левиафану в воде подкрасться не способен, а быстрее чем секунд за пятнадцать с преодолением сопротивления и инстинктивно создаваемых защитных чар юного владыки океанов справиться не могу⁈

— Все очень просто. Я и не выдирал ничего, — развел руками чародей, который видимо первый применил тонкий подход к делу добычи алхимических ингредиентов из монстров, которых даже архимаги предпочитали бить исключительно толпой. — Я все это откачал из вполне себе живого левиафана…Живого, невредимого и благодаря ударным дозам обезболивающего, чьи следы вы можете обнаружить в добытом мною веществе, долгое время даже не подозревавшего о том, что что-то идет не так, а потому не тратившего свои силы на битву, регенерацию ран или сотворение могущественной магии. Он и сейчас живой в океане где-то плавает, может на меня и обиженный, но не сильно-то пострадавший.

— Из живого⁈ — Переспросил Баламохан в то время как король йогов просто стоял как статуя, удивленно глаза выпучив. — Да, в таком случае высочайшее качество ихора становится объяснимым…Но как⁈ Подкрасться незамеченным в воде к левиафану, пусть даже молодому, практически невозможно! Ну, если только он не изранен в битве с каким-нибудь гигантским кракеном или морским змеем, но тогда и качественного ихора в его организме не будет…

— Незамеченным — может быть, а вот сделать это при помощи объекта, который он не считает опасным, вполне себе возможно, — пожал плечами Олег. — Я создал миниатюрные техномеханические устройства, использующие для своей работы не так уж много энергии и имитирующие работу червей-паразитов, а в качестве средства их доставки использовал морскую черепаху. Вероятно, аномальная рептилия в воде и была замечена, но как угрозу её просто не идентифицировали, сочтя банальным мутантом с волшебными способностями. По меркам людей может и неплохими, но для левиафанов угрозы в принципе не представляющими, ибо существа на порядки сильнее и крупнее проплывают мимо по сотне раз на дню. Или не проплывают и становятся пищей океанических владык…

Раздался оглушительной громкости шлепок, с которым рука короля йогов соединилась с его же лбом.

— Мы — идиоты! — Непререкаемым тоном заявил Манидер Садхир. — И древние архимаги Атлантиды — тоже были идиотами! Полными идиотами! То, что естественные паразиты или болезни никогда не беспокоят левиафанов, а любые насланные недуги если и действуют поначалу, то оказываются быстро изгнанными из их организмов, вовсе не означает, что морские владыки абсолютно неуязвзмы к подобного рода напастям! Они уязвимы! К тем, которые им не мешают, а потому слишком долго могут оставаться незамеченными!

— Ну, как минимум с тем, что древние архимаги Атлантиды были полными идиотами, я соглашусь, — пробормотал Баламохан, потирая свой подбородок рукой, на одном из пальцев которой по-прежнему красовался длинный желтый коготь. Это своеобразное лезвие зацепилось за краешек одного из синих бинтов, и в результате сбилась вся тканевая конструкция, выпуская наружу ароматы гнили и обнажая тронутую пятнами разложения серую кожу…Вернее шкуру. Раздраженно рыкнув, архимаг окончательно содрал с себя свою то ли шапку, то ли маску, обнажая физиономию на редкость матерого упыря: гипертрофированная вытянутая морда с большими не помещающимися в пасти клыками, выросшие там и сям костяные пластины, провал на месте носа и полное отсутствие волос. Маскировка его ауры еще действовала, но наконец-то определившийся с причиной своих крайне неприятных ощущений Олег был уверен — та тоже принадлежит не живому человеку, а ходячему трупу. Пусть и на редкость могущественному. — Только полные идиоты могли искренне считать вампиризм приемлемым методом усиления и массового бессмертия.

.

Глава 21

Глава 21

О том, как герой содрогается в жилище древней нежити, оказывается скован по рукам и ногам, а после готовится погрузиться в кошмарное безумие.

Схватив сразу все бочки с бесценным содержимым и балансируя ими на зависть работникам цирка, архимаг Баломахан выпрыгнул из ракушки и унесся вдаль со скоростью реактивного истребителя. Вооруженная до зубов группа встречающих в их нелепых с виду, но возможно все-таки функциональных одеяниях от созданной его движением воздушной волны пошатнулась, но устояла, а вот оказавшаяся рядом с выходом из необычного транспортного средства Анжела равновесия не сумела удержать и с испуганным визгом приземлилась прямо на руки Доброславе.

— Прошу не обижаться на этого чокнутого упыря, — хмыкнул король йогов, выбираясь из живого летательного аппарата и ступая на деревянный паркет, который покрывал здесь все и вся. И, кажется, тоже являлся вполне себе исправно функционирующим организмом…Как не самый плохой друид Олег был в этом совершенно уверен. А дар оракула подсказывал ему, что пытаться взять под контроль вот эту растительность лучше даже не пытаться, ибо она еще и не таких покорителей живьем переваривала… — У таких как он на самом-то деле не много удовольствий в жизни, вернее существовании…Особенно если они обладают достаточно сильной волей, дабы ограничивать себя в пище, строго исключая разумную. Рабочий азарт — одна из немногих положительных эмоций, что Баломахану вообще доступны.

Внутри пространственного кармана неба ожидаемо не было. Только похожий на серый туман, перемежаемый радужными всполохами потолок, до которого было метров тридцать. Внутренние стенки данной аномалии выглядели аналогично, просто располагались они гораздо дальше. Пол, скорее всего, тоже, но он был скрыт везде, то ли по практическим соображением, то ли сугубо для психологического комфорта обитателей данного места.

— Войти иначе, чем через главный вход, сюда не получится. Тут пространство закручено таким образом, что с какой стороны и из какого измерения не сунься — все равно туда попадешь. — Рассказывал король йогов, неторопливо топая босыми пятками по теплому и живому деревянному паркету, что покрывал здесь абсолютно все за исключением тех мест, где специально создали участки обычной почвы для выращивания растений, большую часть которых составляли разнообразные цветы, плодовые кусты или деревья. На стоящих здесь и там во множестве воителей в трехцветной униформе он внимания не обращал, да и они тоже хранили гробовое молчание. Видимо разговаривать им на службе запрещалось…Но эти стражники точно были живыми — Олег видел их ауры, а также отслеживал дыхание, переминание с ноги на ногу, почесывание задницы каким-то стоящим в уголке ротозеем, думающим будто его никто не видит…– Как оно