Незаконный наследник: Вспомнить, кем был. Стать собой. Остаться собой - Алексей Игоревич Ильин

Паразита, который, вот же истинный паразит, просто растекся у него под руками, мурлыча и урча: – Дело в этом чудном создании. Паразит смотрит на каждого вошедшего в эту комнату, за редким исключением, так, словно они вторглись на его территорию и пытаются ограбить, в том числе вынося пыль и ваше грязное белье. А свою территорию чеширы защищают ревностно, и об этом всем известно.

– Понятно, – протянул я, рассматривая Паразита. – Вот какой ты злобный и опасный зверь, как оказалось. Да, Назар Борисович, вы так хорошо знаете чеширских котов, не поведаете, откуда?

– Я пришел в этот дом с вашей бабушкой, когда она вышла замуж за Виталия Павловича. А у нее была очаровательная кошечка Эльза. Кошки гораздо сложнее и привередливее котов, но и ухода требуют гораздо больше, особенно когда беременны или только что окотились. Так что я, наверное, знаю про этих котов больше всех профессоров, вместе взятых.

– А это та самая кошка, которая деда за жо…

– Кха-кха, – Назар Борисович укоризненно посмотрел на меня, и я только развел руками. Из песни слов-то не выкинешь.

– В общем, ты прекрасно знаешь все про этих кошаков. Тогда ты, возможно, знаешь, почему он это делает, и почему именно вот такая дорогущая шерсть и штаны? – спросил я, подходя к кровати, на которой дворецкий разложил одежду, которую, по его мнению, мне следовало сейчас надеть. Обычно он этого не делал, поэтому одеться во все это стоило, потому что это явно неспроста.

– Кошка, перед тем как окотиться, делает гнездо для котят. При этом она использует собственную шерсть, которую смачивает собственной слюной. Слюна достаточно тягучая, чтобы при засыхании образовывать довольно плотную массу. Паразит еще не достиг зрелости, по сути – это кошачий подросток, и он, естественно, скучает по матери. Вот и пытается воссоздать то, что напомнит ему о его детском месте. А штаны из этого сорта шерсти наиболее близко напоминают то, что в итоге получается у кошек, – Назар Борисович в последний раз провел по спинке уже засопевшего кота. – Скоро он совсем повзрослеет и ему подобное гнездо будет не нужно, тогда Паразит и перестанет воровать чужие брюки. – Он повернулся ко мне. А-а-а, так это он не просто так гладил кота, он деликатно отвернулся, давая мне одеться. Я с этим дворецким уже неотесанным болваном себя ощущаю. Так недолго и до комплекса неполноценности. – Ваш дед ждет вас в своем кабинете. У него весьма высокопоставленный гость, который хочет с вами познакомиться.

– Насколько гость высокопоставлен? – я невольно поежился. Не люблю вельмож, они все мне кажутся отменными лизоблюдами.

– Вы не ошибетесь, если при обращении к нему, будете говорить: «Ваше величество», – и дворецкий, отвесив короткий поклон, вышел из комнаты, оставив меня переваривать эту потрясающую новость.

Глава 12

На этот раз подслушивать я не собирался. Можно так сказать, что дед не оставил мне выбора. Ну, а зачем он оставил дверь немного приоткрытой? Охрана почему-то сам кабинет не охраняла. Наверное, таков был приказ – оставаться на некотором отдалении. Вовсе не мордовороты, а вполне профессиональные на вид охранники, расположились на лестнице, перекрыв вход в жилые помещения большого дома, а также с двух сторон коридора, который вел к кабинету. Туда не могла пройти даже прислуга. И, как я понимаю, начальник охраны лично пробовал все напитки и закуски, которые мимо меня пронес Назар Борисович, прежде чем пропустить его к охраняемому лицу. Дворецкий прошел мимо меня, посмотрев удивленно, но ничего не сказав при этом. Скорее всего, команды поторопить внука от деда не поступало – когда придет, тогда придет, это не было принципиально. Но вот когда на обратном пути Назар Борисович снова застал меня стоящим в соседнем коридоре, то решительно подошел, наставляя на путь истинный.

– Константин Витальевич, не следует заставлять ждать императора.

Я молча кивнул и поплелся к кабинету. При этом я шел как на заклание. Уж мне-то отлично известно, что монаршее любопытство ни к чему хорошему обычно не приводит. Вот на хрена император сюда приперся? Посмотреть на меня? Мог бы и к себе пригласить, куда бы я делся, явился бы, только вот времени на подготовку у меня было бы больше.

В начале коридора меня остановили и обыскали. Я не идиот, поэтому ничего, что могло бы меня как-то скомпрометировать, с собой не брал. Охранник осмотрел меня пристальным взглядом, словно стружку снял, а заодно и кожу содрал, чтобы посмотреть, что там у меня внутри, и лишь затем отступил на шаг назад, давая мне пройти. При этом ни моим именем, ни положением в этом доме, ни целью моего праздного шатания никто не поинтересовался, значит, все это было им известно, включая то, как, собственно, выглядит младший Керн.

Подойдя к кабинету, я замер, прислушиваясь к раздававшимся из-за неплотно прикрытой двери голосам.

– Найди того, кто украл ключ, Виталий, иначе я ничего не смогу сделать, чтобы тебе помочь, сам понимаешь, – голос был хороший, властный, но не холодный, в нем явно прослеживались эмоции, которые собеседник деда пытался не выпустить наружу.

– Я ищу, ваше величество. Но у меня не хватает данных. Нужно хоть что-то, от чего я мог бы оттолкнуться. Да и Служба безопасности, как я посмотрю, зашла в тупик. Я уже отдал приказ собственной службе проверить каждого, кто имел и имеет доступ к ключам. Проблема в том, что это старые образцы, законсервированные на военных складах, и мы их так усиленно не охраняем, как новые разработки. То есть при большом желании и минимальных усилиях ключ мог утащить вообще любой, имеющий доступ к производству. А ведь еще есть прототипы. Одно мы выяснили наверняка, украли не сам ключ, а его копию. И это еще больше увеличивает количество подозреваемых, – в голосе деда звучала усталость.

– Это очень плохо, ты же понимаешь, Виталий? – император замолчал, а дед не ответил, потому что вопрос был риторический.

Молчание в кабинете затягивалось, и я уже поднял руку, чтобы постучать, но тут снова раздался голос императора:

– Кто его отец?

Я опустил руку. Речь могла идти только обо мне.

– Я не знаю, я уже говорил вам, ваше величество, – а вот сейчас в голосе деда прозвучала сталь. – Учитывая, что девяносто процентов девушек предпочитает медицинскую дефлорацию, чтобы не испытывать разочарований при своем первом любовном опыте, девственность потеряла свою ценность, как и способность магов узнать, кто же сделал девушку женщиной. Мария не исключение. Я хотел бы воспользоваться помощью мага с соответствующим даром, но… сами понимаете.

– Я