Танки решают все! - Константин Мзареулов

— Командир, я пристрелялся. Могу дать данные для танковых орудий.

— Давай, — обрадовался Леха. — Испортим гадам праздник.

Коротков привычно заворчал: дескать, опять наугад палить, не видя цели. На середине его тирады рвануло совсем рядом, по броне застучали осколки, и Раппопорт вскрикнул. Выглянув из люка, Часов увидел, что ткань на левом плече капитана быстро пропитывается кровью. Лицо бывшего аспиранта перекосило болью, но смотрел он вовсе не на свою рану.

— Второе орудие накрылось, — прошептал Борис, спрыгивая с танка. — Ну, падлы, держитесь!

— Скажи санитарам, чтобы тебя перевязали, — крикнул Алексей ему вслед и снова взялся за микрофон рации: — Внимание, слушай приказ. Бьем по артиллерии противника. Наводить на вспышки выстрелов, дистанция — четыре-триста, прицел…

Диктуя данные, он торопливо водил взглядом по батальной панораме, где происходило много событий! Несколько снарядов разорвалось вокруг Алексея, причем один — совсем близко, на склоне высоты в десятке метров от танка. На поле перед батальоном Литвина разгорелась перестрелка — не иначе, немецкая разведгруппа напоролась на передовое охранение десантников. Вокруг селения Парпач непрерывно сверкали взрывы — по обороне 726-го полка работали десятки стволов дивизионной, а то и корпусной артиллерии. Тяжелые танки методично посылали снаряды в направлении вражеских позиций, но никто не мог сказать, насколько эффективна такая стрельба. Край неба на юго-западе тоже заполыхал багровыми зарницами, и это означало, что немцы пробуют на прочность позиции 31-го корпуса на подступах к Феодосии.

И вот, наконец, на пределе дальности, куда почти не доставали отсветы догоравших «люстр», наметилось какое-то движение, словно противник устремился к высотам, на которых стоял полк Алексея.

— Сосна, Кедр, я — Тополь, будьте готовы, — предубедил Часов комбатов Сазонова и Литвина. — Кажется, на вас уже идут. Все «деревья», не забывайте докладывать о потерях в результате обстрела.

Вражеская артподготовка внезапно прекратилась, только изредка падали мины. Леха сильно сомневался, что заведомо неточный огонь тяжелых танков способен подавить неприятельские батареи. Прекращение артобстрела — верная примета, что немецкая пехота быстро приближается к нашим позициям. В тревожном затишье комбаты доложили о потере. По этим не слишком полным данным получалось, что полк потерял восемь человек убитыми, выведены из строя две пушки, полугусеничный броневик, тяжело поврежден танк 2-го батальона, четыре ИСа получили легкие повреждения, раненых — около двадцати.

Часов приказал прекратить контрбатарейную пальбу, вернуть орудия на прямую наводку и внимательнее следить за подступами. Затем, переключившись на другую волну, вызвал бригаду легких танков.

— Мурманск, я — Тамбов, — ответил сквозь треск помех незнакомый голос. — Ко мне на свадьбу гости пожаловали, не успеваем угощать.

Игривая фраза означала, что у наших большие потери, а немцы прут в атаку, не считаясь с потерями собственными.

— Держитесь. — Алексей даже не пытался подбирать условные слова. — Никаких контратак. Отступай по рубежам, но держись.

— Знаю, — ответил Тамбов. — Будем стоять.

Вздохнув, Часов вернулся на частоты связи с батальонами:

— Ель помогает соседу, Кедр и Сосна встречают гостей на нашей дороге. Угощайте, пока самогон не кончится.

На неприступные вершины Парпачского хребта снова упали снаряды — как всегда, немецкой атаке предшествовал короткий артналет. Над головой опять загорелись осветительные снаряды, и впереди — не дальше километра — показались наступающие немцы.

Танков у противника не было — только пехота. Враги наступали перебежками, толково используя склада местности, накапливались за бугорками и в оврагах. Шрапнель и крупнокалиберные танковые пулеметы косили немцев, но пехота продолжала продвигаться, смяла немногочисленные боевые посты и, растекаясь цепями, устремилась в атаку.

На такой дистанции танкисты не могли бить из орудий, чтобы не задеть своих стрелков. По наступающим ударили пулеметы и винтовки. Сплошной поток металла заставил вражеских пехотинцев залечь, но они продолжали продвигаться переползанием. Солдаты второго эшелона, пригибаясь, побежали вправо и влево, намереваясь зайти на высоты с флангов.

Из окопов полетели в немцев гранаты, стоявшие на возвышенных позициях танки расстреливали подползавшую пехоту из пулеметов. Наконец, подтянув все подразделения, вражеские командиры подняли штурмовые группы в атаку, Немцы рванули на пулеметы, закидали окопы гранатами, кое-где даже вступили в рукопашную, но десантники и несколько ИСов пошли в контратаку, и противник отступил.

Вздохнув с облегчением, Часов посмотрел направо, где горел Парпач. Танкист с позывным Тамбов сообщил, что немцы ворвались в первую линию траншей, наши отступили и держатся на подступах к селению. Около восьми часов немцы оставили попытки ворваться в Парпач, оттянулись к захваченным окопам и залегли.

Передышка оказалась недолгой. Примерно через полчаса возобновился артобстрел, после которого противник снова бросился в атаку по нескольким направлениям, пытаясь охватить узлы обороны с флангов. Часов буквально прирос к турельному пулемету, поливая огнем наступающие цепи.

Большая группа немецких пехотинцев сумела просочиться между батальонами Литвина и Сазонова, а другая штурмгруппа обогнула позицию казаков и появилась перед батальоном Черкесиани, не имевшим пехотного прикрытия. Немцы ворвались в распоряжение танкистов, швыряя связки гранат, но громадные машины пришли в движение и давили врагов гусеницами. В бой вступили вооруженные карабинами и пистолетами артиллеристы, резервные экипажи, связисты, личный состав ремонтной мастерской и других тыловых подразделений.

Когда винтовочные выстрелы затрещали совсем рядом, Часов крикнул в башню:

— Хватайте автоматы, — и, выдирая ТТ из кобуры, спрыгнул на снег.

Прямо на него бежали несколько фигур в шинелях вражеского покроя. Опустившись на колено за кормой ИСа, Леха передернул затвор пистолета, аккуратно прицелился и потянул пальцем спусковой крючок. Один из немцев рухнул, остальные попадали в снег, выставив винтовочные стволы с примкнутыми штыками. За спиной Часова, укрываясь за массивной танковой башней, Коротков и Майдебура принялись поливать залегших пехотинцев щедрыми очередями своих ППШ. Вокруг лежащих солдат поднимались во множестве столбики взметенного пулями снега.

— Кончай патроны расходовать, — строго сказал майор. — Пошли посмотрим, как мы их.

Вблизи оказалось, что убит только один немец, которому очередью разворотило все лицо. Двое были ранены, один — цел, но все дружно бросили винтовки и подняли руки. Раненый без конца что-то говорил и показывал на догоравший костер. Внезапно до Часова дошло: немец замерз и просит согреть его. Велев Андрею посадить пленных возле тлевшей золы и охранять, майор в сопровождении Степана побежал к разбитому снарядом грузовику взвода связи.

Бой здесь был в разгаре — Заремба, Убиенных и несколько солдат разных подразделений расстреливали залегший за камнями в тридцати метрах вражеский отряд.

— Так мы их не скоро выкурим, — сказал начштаба, доставая из подсумка лимонку. — А ну, братцы, ложись.

Он ловко бросил гранату и первым побежал вперед, как только полыхнуло и прогрохотало. Уцелевших после взрыва майор застрелил из ТТ.

На высоту ворвался еще один вражеский отряд численностью до взвода. Разбившись на мелкие группы, немцы попытались атаковать батарею, но Часов и его экипаж вернулись в танк и некоторое время ездили по горке, поливая противника пулеметным огнем. Последние пять немецких солдат этого подразделения сдались Раппопорту и его пушкарям.

Примерно в половине одиннадцатого стало понятно, что отбит и этот приступ. Прекратив атаки, противник откатился, но залег поблизости от высот. В неверном свете сигнальных ракет было видно, что немцы энергично работают лопатками, оборудуя временную позицию.

— Кедр и Сосна, атакуйте, — приказал Часов. — Соберите всех, кто способен стрелять, и отгоните фрицев хотя бы на километр.

Тяжелые машины непросто сползли с холмов и, выплевывая последние снаряды, двинулись по кровавому снегу. В промежутках между танками шли, стрелял из пулеметов, бронетягачи, за бронетехникой бежали усталые солдаты всех подразделений. Не обошлось без недоразумений — ударивший во фланг немцам разведвзвод попал под обстрел своей пехоты — десантники приняли американские броневики за немецкие. К счастью, убитых не случилось.

Не выдержав натиск громадных и неуязвимых «сталинских мамонтов», немцы стали отходить. А вскоре рация сообщила и вовсе нежданную новость: