Красная дорама - Денис Георгиевич Кащеев

Сама Джу Мун Хи, кстати, выглядела безупречно — но у нее, наверное, нашелся дома запасной деловой наряд.

— Ясно, — кивнула она. — Ладно, это мы исправим позже…

Товарищ Джу поднялась из-за стола. Массивного, красного дерева, на котором громоздились сразу два плоских компьютерных монитора. Смотрел я на них, понятно, с тыла, но, кажется, оба светились.

К слову, размером кабинет начальницы Управления не уступал ее просторной приемной, но наблюдавшегося за дверью нагромождения всего и вся здесь не было и в помине. Помимо хозяйского рабочего места тут имелся лишь длинный стол для совещаний — да стулья к нему. Ну, еще магнитно-маркерная доска — девственно чистая. На стенах, помимо пары обязательных портретов, висели политическая карта мира — по правую руку от Джу Мун Хи — и по левую — огромная картина в золоченой раме. Изображенные на ней солдаты с неимоверно зверскими лицами — видимо американцы — волокли куда-то через пылающую в пожаре деревню связанную молодую кореянку, босую и оборванную, но, без сомнения, гордую и непреклонную.

— Проходите сюда, товарищ Чон, — проговорила между тем моя начальница, подойдя как раз к этому впечатляющему — кроме шуток — полотну и распахнув в стене радом с ним едва заметную дверцу.

За той оказалась еще одна комната — чуть поменьше самого кабинета. В центре ее стоял овальный полированный столик, вокруг него — шесть мягких кресел. Но сперва товарищ Джу пошла не к одному из них, а к полочке на стене, где лежало плоское устройство размером с лэптоп. Протянув руку, щелкнула каким-то переключателем — и помещение заполнила невнятная какофония из шорохов, гудения, скрежета и шипения. Негромкая, но ощутимо давящая на уши.

Не дрогнув лицом, мысленно я усмехнулся: знакомая история! Лет пятнадцать-двадцать назад некоторые наши клиенты использовали подобную «музычку» — вроде как для пресечения прослушки. Не знаю, насколько это было эффективно, но некомфортно — однозначно. И рано или поздно, насколько помню, все переходили на какие-то иные методы.

— Присаживайтесь, Чон, — проговорила между тем Джу Мун Хи, указав мне на одно из кресел — и сама устроилась напротив.

Я сделал, как она сказала.

— Итак, правило номер один, — снова заговорила моя собеседница, когда мы оказались друг напротив друга, разделенные столиком. — Все конфиденциальные разговоры ведутся только в этой комнате — с включенной системой. Это ясно?

— Ясно, товарищ Джу, — кивнул я — что ж тут могло быть неясного.

— Тогда — правило номер два, — продолжила начальница Управления. — Конфиденциальными считаются любые служебные темы, кроме тех, насчет которых будет прямо сказано, что они таковыми не являются.

— Ясно, — повторил я — хотя на этот раз меня уже не спросили. И уточнил: — А неслужебные, но… скользкие?

— Если вы об уроках с Хи Рен — то будем считать это тоже служебным вопросом. А если про вчерашние события… — на миг она умолкла, чуть склонила голову набок. — То тем более! — закончила наконец фразу.

— Ясно, — в третий раз проговорил я. И, помедлив, добавил: — Может быть, тогда сразу и обсудим… Эту, которая «тем более».

— Как раз собиралась к ней перейти, — немного натянуто усмехнулась Джу Мун Хи. — А то страшно представить, что вы там уже успели себе нафантазировать! Отчасти даже удивлена, что вижу вас здесь — что не побежали прямиком в Кукка анчжон повисон, писать заявление!

Это она Министерство охраны безопасности государства всуе помянула — этакий северокорейский КГБ.

— Кстати, а почему не побежали? — лукаво прищурилась тут на меня собеседница.

— Если бы вы всерьез этого опасались, то просто не дали бы мне такого шанса, — ответил я — нарочно сформулировав немного двусмысленно. Мол, то ли понимаю, что бояться Кукка анчжон повисон ей не приходится, то ли аккуратно подчеркиваю свою лояльность…

Ну, не говорить же прямо, что если вдруг моя начальница — шпионка с Юга (а такая версия мной всерьез рассматривалась среди прочих), то для меня это не повод для доноса, а шанс завязать бесценный контакт!

— Пожалуй, что так, — не стала спорить товарищ Джу — не знаю уж, с каким из вариантов согласившись. Или, может, приняла во внимание оба? — Что ж… Видите ли, Чон… — она вдруг умолкла.

Твою ж наперекосяк! «Павел Андреевич, вы шпион? — Видишь ли, Юра…» Нет, я знаю, что в оригинале диалог звучал немного иначе, но он давно уже живет своей собственной, отдельной от фильма жизнью! И как бы намекает…

Неужели, Джу Мун Хи и впрямь работает на южан⁈

— Жизнь устроена несколько сложнее, чем пишут в «Нодон синмун» и говорят по радио, — собравшись с мыслями, снова заговорила между тем начальница Управления. — Скажем так, наверху, возле Высшего Руководителя, существуют группы влияния. Все они, разумеется, работают на благо Родины, — не замедлила заверить она, — но пути достижения этого самого блага могут видеть несколько по-разному. Отсюда — некоторое, скажем так, соперничество между… — она задумалась.

— Кланами, — брякнул я.

— Ну, не совсем, — покачала головой моя собеседница. — Хотя в каком-то смысле… Ладно, станем пока называть их кланами — так вам будет проще понять. Так вот, я — пусть и на одной из низших ступеней — представляю такой клан — во главе не с кем иным, как с министром обороны товарищем Каном. Сама я — капитан нашей военной разведки. Официально — в отставке, в действительности — скорее, в длительной командировке. Вот, посмотрите, если не верите — специально достала для этого разговора из сейфа, — сунув руку в карман жакета, она вынула оттуда удостоверение и протянула мне через стол.

Я мельком проглядел документ: тот действительно был выдан на имя Джу Мун Хи, капитана Корейской народной армии. Выглядел вроде бы солидно — впрочем, как говорится, при современном развитии печатного дела на Западе и Юге…

— Концерн Пэктусан был учрежден по инициативе другого клана, и долгое время контролировался его представителями… — продолжила товарищ