Главный противник. Тайная война за СССР - Николай Долгополов

— Но до этого пришлось выдержать немало испытаний. В сентябре 1991-го меня арестовали: одиннадцать дней в одиночной камере. И только благодаря друзьям, собравшим деньги, меня отпустили под залог. Потом следствие и процесс, о котором я уже немного рассказывал. Как можно было предавать суду офицеров, совершенно законно действовавших в интересах своего государства — официального члена ООН? В конце 1993-го огласили приговор — шесть лет лишения свободы, но меня отпустили под залог. Я не собирался ни скрываться, ни бежать из Германии. И только через два года приговор отменили. Федеральный конституционный суд Германии вынес решение: офицеры разведки ГДР больше не преследуются за измену и шпионаж. Вместе с женой Андреа, моей верной и любимой супругой, мы ведем спокойную и размеренную жизнь. Много пишу, вышло уже несколько моих книг — и не только о разведке. Много разъезжаю по Германии. И по восточной, и по западной. Такая у нас традиция: авторы представляют читателям свои книги. Обычно аудитория — человек сто, ну сто пятьдесят. Ко мне приходят по четыреста.

— И хорошо покупают?

— Последняя больше полугода находилась в списке бестселлеров, а «Шпигель» даже поставил ее на третье призовое место. Планов много. Хочу напомнить людям об общечеловеческих ценностях, поразмышлять о своей судьбе и судьбе моей страны, которая ушла с исторической арены, и объяснить, постигнуть причины этого ухода.

Волею судьбы Маркус Вольф дал это последнее свое интервью российским кинематографистам, снимавшим документальный фильм по моему сценарию.

А предыстория такова. Московская киностудия «Лавр» готовит фильм о Герое России Алексее Козлове. В первой части книги Козлову посвящена целая глава. И есть в интереснейшей биографии Алексея Михайловича, которой никогда не суждено быть до конца раскрытой, очень непростая, тяжелая страница, о которой сейчас напомню. Арестованного в 1980-м в ЮАР советского разведчика удалось обменять в 1982 и с помощью коллег из ГДР. Наверняка Вольфу, в ту пору начальнику разведки, было что рассказать о полковнике Козлове.

До этого я встречался с отставным генералом Вольфом и его женой Андреа в Москве. До чего же силен и, что для меня главное, интеллигентен, прозорлив был генерал Вольф. Несколько опубликованных бесед, подробный рассказ о Маркусе в изданиях с твердым переплетом, и отношения, что называется, сложились. Мы перезванивались, обменивались короткими посланиями. Вольф присылал мне свои книги, получая в ответ мои. Перед началом съемок документального фильма о Козлове я через съемочную группу, отправившуюся в Берлин, передал ему список вопросов, на которые Маркус твердо пообещал ответить, «но, Николай, не выходя за рамки».

Картина, как часто бывает, долго монтировалась. И впервые просматривая фильм дома, ей-Богу, схватился за сердце, услышав такой знакомый глуховатый голос Маркуса. В начале ноября 2006-го он ответил на мои вопросы. А в ночь на 9 ноября 2006-го он тихо скончался во сне на 84-м году жизни. Так что после этого интервью, других, похоже, быть не могло.

— Оглядываясь назад, вспоминая историю и зная теперь, чем она закончились, многие высказывают сомнения: а нужна ли была вообще вся эта борьба разведок, затеянная после Второй мировой?

— Я отвечу вам так. Холодная война разворачивалась уже на очень быстрых оборотах. Позади были события в Гер мании и путч в Венгрии. Как тут было обойтись без разведки? В том числе и нелегальной.

— А что вообще входит в задачу разведчика, живущего в стране под чужим именем?

— Нелегал может иметь разные задания. Выделю первое — это руководить другими агентами, источниками, которые на него работают и организовать связь с ними и Центром, что весьма важно. То есть, фактически руководить так называемой нелегальной резидентурой. Возможна и другая задача — нелегал в одиночку устанавливает контакты для добычи информации.

— То есть вербует агентов?

— Ну, вербовать или не вербовать источников — это уже зависит от очень конкретных условий. Как правило, это делается с санкции Центра, но, обычно, нелегалы на свой страх и риск не всегда придерживаются такой строгой дисциплины, и решают вопросы самостоятельно.

— А как вы бы оценили деятельность советской нелегальной разведки?

— Я вообще с гордостью смотрел на русских нелегалов. Это очень трудно — полностью стать, к примеру, немцем. Это касается и языка, я знания обычаев, нравов страны. Есть целый ряд признаков, по которым западногерманская контрразведка устанавливала чужих. И, знаете, эти признаки работали. Так что я порой восхищался смелостью и русских нелегалов, и советских людей другой национальности, которые успешно выполняли эту свою работу. И личность Алексея Козлова меня потрясает.

Можно по-разному отзываться о личности бывшего министра госбезопасности ГДР Эриха Мильке, иметь о нем разное мнение. Но что касается борьбы за освобождение разведчиков, которые попали в беду, он делал абсолютно все. И готов был отдавать значительно большее количество западных агентов за наших и советских. Поэтому освобождение Козлова мы считали тоже своим большим успехом.

— Согласны ли вы перейти в ГДР? — спросил его адвокат из ГДР Фогель, занимавшийся и его обменом.

Ответ был ясен заранее. Сначала мы привезли тех, на кого обменивали Козлова. За него мы отдали 11 немецких разведчиков, шпионов — называйте, как угодно, и еще одного офицера армии ЮАР, который попал в плен к кубинцам в Анголе. Узнав об этом, мой друг и начальник советской нелегальной разведки генерал-майор Дроздов заметил: «Если бы они знали все о том, кого отдают, то запросили бы еще больше».

Это было в 30 километрах от города Айзенаха, близ высоких холмов. Рядом — объект прикрытия для нашего атомного бомбоубежища. Там построили целый ряд домиков-коттеджей. Вот здесь мы и ждали Козлова. Алексей вошел, и было сразу видно: настоящий русский мужик. Вот что было удивительно, потому что позже я узнал, что многие годы он выступал в качестве немца.

Но он буквально поразил меня еще раз. После возвращения на Родину, после тюрьмы еще раз выехать за кордон для выполнения нелегального задания… Я за все годы в разведке о таких случаях не слышал. Да, бывало, что после обмена или освобождения мы использовали наших нелегалов, там отсидевших. Жаль, если карьера засветившегося разведчика окончательно завершается. Но как? На своей территории или на территории дружеских стран. Например, в Болгарии, где на черноморских пляжах было много западных туристов, особенно западногерманских отпускников. В том числе секретарш из ведомств, которые могли нас интересовать. Такие случаи были. Но использовать для работы в странах НАТО или в других государствах, которые представляли для нас интерес, таких случаев я не помню. А Козлов в качестве нелегала после всего этого проработал еще десять лет — до 1997 года. Он делал это увлеченно и бесстрашно, у него это вошло в кровь, его притягивала профессия.