Любить и беречь (Грешники в раю) - Патриция Гэфни

Она безмолвно кивнула.

– Я не буду, – сказала она тихо. – Но Господь да сохранит вас, Кристи!

Люди, стоящие снаружи, видели, как Кристи и Дженкс прошли через двор к огороженному входу на главную штольню. Сообразив, что эти двое собираются спуститься вниз, шахтеры поспешили подойти, чтобы узнать новости. Кристи увидел среди них Рональда Фокса, отца Трэнтера, и остановился, чтобы тот мог с ним поговорить.

– Уж не собираетесь ли вы вниз, викарий? – спросил изумленный Чарльз Олден. Дженксу он сказал: – Вы же не будете опускать его вниз, а, начальник?

Дженкс сплюнул.

– Идея эта не моя, и я делаю это не по своей воле.

Не обращая на них внимания, Кристи подошел к старому Фоксу, который в последнее время так ослабел, что мог передвигаться только на костылях.

– Сэр, я спускаюсь поговорить с Трэнтером, – сказал он громко, склоняясь к уху старого рудокопа.

– Э, поднимать его?

Все морщины на лице старика разгладились в надежде.

Кристи печально покачал головой.

– Нет, сэр, я не могу его вытащить. Я спускаюсь, чтобы говорить с ним.

– О, говорить. – Отчаяние вернулось. – Ну, в душе-то он хороший парень, может, он и не попадет в жаркое место, если услышит ваши святые слова. Передайте ему привет от меня, скажите, что скоро он снова встретится со своим старым папашей.

Его лицо замкнулось, как сжатый кулак; ему больше нечего было сказать.

Кристи раньше никогда не бывал в медных рудниках. Большинство шахтеров в Девоншире принадлежали к методистской церкви преподобного Уэзли[15], но некоторые, как Трэнтер, принадлежали к пастве Кристи, и он немного знал от них о том, что его ожидает. Жара и необходимость пробираться чуть ли не ползком сквозь грязь и сырость. Дженкс дал ему шахтерскую каску, тяжелую, как рыцарский шлем, со свечой, прикрепленной к ремешку при помощи куска глины, и повел его в первый длинный, почти отвесный лестничный ствол. В параллельном проходе слева было видно, как громадный поршень парового двигателя поднимается и опускается, безостановочно откачивая воду глубоко из-под земли. В конце третьего перехода Дженкс остановился на небольшой деревянной платформе, чтобы дать Кристи немного отдышаться.

– Мы на двадцать пятом уровне, викарий. Фокс на семидесятом.

Кристи не привык мерить глубину морскими саженями[16], поэтому стал вычислять. Они опустились на сто пятьдесят футов[17] вниз, и предстояло пройти еще двести семьдесят[18], чтобы добраться до Трэнтера. Он уже ощущал мышечную дрожь в ногах. Невысокий плотный начальник шахты даже не запыхался, через минуту он спрыгнул на лестницу следующего уровня. Кристи последовал за ним, хватаясь руками за измазанные глиной скобы и стараясь не думать, каким долгим будет спуск на двести семьдесят футов в кромешной тьме.

Но это не был вертикальный спуск; на глубине сорокового уровня они попали в другой проход и повернули в боковую галерею шестидесяти футов длиной, но до того узкую, что два человека с трудом могли в ней разойтись. Становилось очень жарко, и Кристи порадовался, что оставил плащ при входе на шахту. Он также был благодарен за каску: она несколько раз уберегла его от сильного удара о выступы скальной породы в потолке, который был высотой всего в шесть футов.

Путешествие было не только трудным, но и опасным.

– Осторожнее здесь, – без конца повторял Дженкс, постукивая его по плечу и предупреждая, как раз вовремя, о тонких, хлипких досках, прикрывавших какие-то дыры, которые вели вниз, в бездонную темноту.

Наконец после трудной ходьбы, остановок, а местами переползания, они добрались до другой лестницы, короче, чем те, которые привели их на эту глубину. Она вела ко входу в другую галерею.

Так повторилось еще четыре или пять раз, потом снова появились длинные лестницы. Кристи взмок от пота, с хрипом глотая горячий, нездоровый воздух, но тут Дженкс сошел с последней лестницы и объявил, что ловушка Трэнтера находится на этом уровне, в большой выемке за следующей галереей.

– Мне идти дальше самому? – спросил Кристи, заметив, что Дженкс не выражает желания двигаться вперед.

– Не делайте глупости, – огрызнулся тот, потом втянул голову в плечи. – Прошу прощения, викарий, – пробормотал он.

– Ничего, мистер Дженкс. Вы не в ответе за то, что здесь случилось.

Он не собирался это говорить; но что-то в поведении Дженкса подсказало ему эти слова. Спустя минуту он понял почему.

– Нет, в ответе, – угрюмо сказал капитан, обращаясь к черной, покрытой каплями влаги стене прямо перед собой. – В некотором роде. Это я велел ребятам заложить заряд так близко к дробилке. Это было небезопасно, и я это знал. Я не сказал ни Дикону, ни мисс Дин: знал, что они будут против. Но я решил, что стоит рискнуть. А теперь видите, что случилось.

Кристи едва различал его лицо при колеблющемся свете свечи, укрепленной на каске.

– Возможно, вы совершили ошибку, не все предусмотрели, – спокойно заключил он. – Но вы не могли предвидеть второго взрыва. Трэнтера все равно бы засыпало, да?

Начальник шахты вздохнул.

– Угу. Но Боба Тэккера не обожгло бы паром, и преграда между нами и Фоксом не была бы такой непроходимой, мы могли бы добраться до него раньше. Даже вытащить его, хотя сейчас трудно судить.

– Может быть, и так, но вы…

– Я не ищу утешения, викарий. Не хочу вас обижать, но я знаю, что я натворил, и мне придется с этим жить. – С этими словами он протиснулся мимо Кристи и пошел вниз по узкому проходу. – Сейчас я подведу вас на самое близкое расстояние, где еще можно находиться в безопасности, и оставлю на пять минут для молитв. После этого мы должны уйти.

Не отвечая, Кристи пошел за ним.

Пройдя еще семьдесят футов, они остановились.

– О Боже милостивый, – прошептал Дженкс. – Стало много хуже. – Он взял еще свечу из связки, зажег ее от той, которая была у него в каске, и поднял повыше. В слабом колеблющемся свете Кристи увидел, что тот имел в виду.

Они стояли у низкого дымного входа в ад. Запах горячего металла и пороха был так силен, что он ощущал его гортанью, видел, как он плывет в грязном воздухе, подобно облаку. Сквозь туман темные тени искореженного металла и расщепленного дерева торчали во все стороны, словно надгробия на подземном кладбище. От дробилки остались лишь куски раскаленного докрасна металла; деревянные стойки и перекладины, поддерживающие потолок, а также деревянное ограждение водяного насоса грозили вот-вот рухнуть. Половина галереи просто исчезла под обвалившимся скальным потолком, все остальное было месивом металла, гранита, мягкой руды, древесины. Местами руины поднимались по грудь, местами скрывались под водой. Надо всем этим еще шипело облако раскаленного пара, вырывавшегося под давлением из сломанного котла дробилки.