Обжигающий лёд - Рия Хан

«А может и вообще не стоит её отпускать?» — в очередной раз тихо прошептало подсознание. «Подумай, наконец, об этом спокойно и взвешенно, без страхов, которые не дают трезво оценить происходящее… Взгляни на свою жизнь до отношений с Виви, и сейчас… Это стоит большего, чем квартира, машина, внушительная сумма денег на счету, чтобы она не боялась смотреть в будущее. Упустишь её и утратишь слишком многое, что не купишь ни за какие деньги».

Такие мысли всё чаще появлялись в его голове и заставляли нервничать. И ему пришлось морально помучиться, пока он не дал сам себе ответов на вопросы, которые беспокоили. «Да, я многое потеряю, если отпущу её. И я это понимаю. Но я понимаю и другое — Виви не из тех, кто удовлетворится малым. Ей нужно давать или всё, или однажды отпускать. А всё — это семья и дети, и верность только ей одной. Но я не уверен, что способен на такое и мне самому это необходимо. Поступать же, как большинство моих знакомых, которые женятся, обзаводятся детьми, а потом и любовницами на стороне, я не хочу. Это будет унижать Вив в моих же глазах. Будет неправильно так поступать с ней… Только не с ней. Она заслуживает только честного отношения. Она сама честна со мной и ничего не требует, и я обязан поступать с ней так же и никак по-другому», — в который раз сказал он себе, когда они прошли регистрацию и сели в самолёт. «Не думаю, что я способен быть верным одной женщине. Что могу дать что-то нужное и полезное ребёнку, который может родиться, если Виви будет рядом. И что вообще смогу сделать кого-то счастливым. Слишком много дерьма в моей душе и я скорее окуну в него Виви, чем сам смогу вылезти из него и стать кем-то лучшим», — с горечью признал он.

— Яр, ты чего? — отвлекая от мыслей, мягко спросила Виви, взяв его за ладонь и слегка пожав её.

Лицо у него сейчас было мрачное и напряжённое, и это насторожило женщину. «Он часто в последнее время такой… После нашей ссоры. И я уже сотню раз пожалела, что высказала тогда всё», — подумала она, в очередной ругая себя за несдержанность в тот момент.

«С ним что-то происходит… Но как узнать об этом аккуратно, не давя на него, я не знаю», — она вздохнула и заёрзала на кресле, всё больше переживая, что не может помочь ему.

— Ничего, — сухо ответил он, а чтобы отвлечь Виви и самому переключиться на более приятные мысли, вкрадчиво спросил: — Почему ёрзаем в кресле? Попка стала болеть?

— Шшшш! — Виви выразительно посмотрела на него, а потом вокруг, боясь, что кто-нибудь их услышит и еле слышно прошептала: — Не болит. Просто устраиваюсь поудобнее.

— Поудобнее? — Яров улыбнулся, вспоминая, как вчера вечером он опять добрался до её попки, и в голове уже возникли планы на будущее. — А знаешь, следующий раз я разрешу тебе самой поудобнее устроиться на моём члене и поёрзать на нём.

— Боже, да замолчи ты уже! — прошипела она и, закатив глаза, недовольно фыркнула.

Что только вызвало улыбку у мужчины. «Сладенькая моя, недовольна сейчас. А вчера всё было наоборот», — внутри всё приятно сжалось, когда он вспомнил вечер. «И я, наконец-то, получил кайф по-полной, потому что готовя Вив и сам кончил дважды, и это дало мне возможность насладиться ею не спеша и по-настоящему медленно, прочувствовав каждое движение», — он задышал чуть глубже, воскрешая в памяти свои ощущения и то, как крепко прижимал её к себе, как она дрожала от наслаждения в его объятиях и как постанывала от удовольствия, отдаваясь ему без остатка. «Вот честно, даже уже не знаю, что мне больше нравится — трахать Виви всеми возможными способами или то, как она реагирует, когда я в ней… Бля, и то, и другое так заводит… Настолько чувственных женщин я ещё не встречал… Или просто не обращал внимания на их ощущения в процессе?» — он задумался.

«Когда трахал баб за деньги, всё, на чём был сосредоточен — заставить побыстрее их кончить, чтобы, так сказать, отмучиться и самому. И поэтому всегда действовал чётко и быстро, зная, как разогреть и довести до оргазма. С девицами из клуба — я был уже сосредоточен только на своих ощущениях и желаниях. Их оргазмы и эмоции меня мало волновали… Но с Вив мне важно всё — и моё удовольствие, и её. Вероятно, поэтому я стал обращать внимание на её поведение в постели», — решил он.

«И? Тебе этот вывод о чём-нибудь говорит?» — некстати раздалось из подсознания. «Ты боишься, что не сможешь хранить ей верность. Но разве хочешь ты кого-нибудь так же, как её? Ты спишь с ней одной уже две недели, что само по себе для тебя рекорд. Ты ведь сам желаешь этого. И как эти две недели прошли? Она тебе надоела? Или наоборот — ты каждый раз находишь что-то волнующее в сексе, что заставляет испытывать нереальный кайф?.. Думай, Яр, над всем этим. Не совершай ошибок».

«Бля, ну хватит мне мозг долбить всем этим!» — он поморщился и встряхнул головой, пытаясь прогнать эти мысли.

— Болит голова? — тут же заботливо поинтересовалась Виви.

— Нет, просто уши закладывает, — соврал он.

И Виви сразу это поняла. «Я обязана понять, что послужило причиной изменений в его поведении. Прилетим домой, обязательно это сделаю», — решила она. «Даже если это послужит поводом для новой ссоры. Плевать. Мне важнее понять, что заставляет Яра хмуриться в последние дни».

Но новая ссора чуть не вспыхнула ещё до прилёта домой.

Ожидая в аэропорту Дубая пересадки на другой самолёт, они бродили по терминалу, чтобы размяться после первого перелёта, и Виви захотелось мороженого.

Яров купил ей рожок с тремя шариками и с удовольствием наблюдал, как она его ест, слизывая кончиком языка и периодически облизывая губы.

— Что? — Виви улыбнулась.

— Очень эротично мороженое ешь, — ответил он, тоже улыбаясь. — Так и представляю, как ты делаешь это же, но с моим членом.

— Так я и знала, что ты именно это подумаешь, — заявила она, а потом безмятежно продолжила: — А как тебе такой вариант? — она сначала обвела рожок по кругу, а потом лизнула один из шариков всей поверхностью языка.

— Угу, тоже нравится, — Яров согласно закивал, не сводя взгляда с её губ и языка.

— А так? — она приложила мороженое к губам и стала его посасывать, явно языком проводя по шарикам во рту.

— Хм… ещё лучше, — Яров ощутил, что начал возбуждаться и стал оглядываться по сторонам, раздумывая — куда бы завести Виви, и прямо сейчас если не поменять мороженое в её рту на член, так хотя бы снять возникшее напряжение с помощью быстрого традиционного секса.

— Даже не думай, — вкрадчиво посоветовала она, сразу поняв, что у него на уме. — Иначе сделаю вот так, — она зубами вонзилась в один из шариков и откусила его, а съев его, добавила: — Хотя, есть не обещаю. Но покусаю тебя.

— Злая, — ехидно отозвался он, оставив идею быстрого секса. — Дома за это отомщу.

— Жду с нетерпением твоей страшной мсти, — весело парировала она и опять принялась понемногу слизывать мороженое, в перерывах говоря: — Обожаю фисташковое мороженое… Самое любимое… А с шоколадным шариком вообще интересный вкус…

«Ты сама сейчас, как шоколадка», — подумал он, снова с удовольствием глядя на неё. Виви хорошо загорела и на фоне этого загара серые глаза казались ещё светлее, как и светлые волосы. «Посвежевшая после отпуска, отдохнувшая и сейчас ещё более желанная, чем раньше. Да и одета она сейчас в светлое платье, которое эффектно показывает все её достоинства… Уже много раз сегодня замечал, как другие мужики бросают на неё долгие заинтересованные взгляды. Но она моя», — последняя мысль доставила удовлетворение. «Вся моя. С головы до пяток, со всей её чувственностью, податливостью и темпераментом».

— А ты какое любишь?.. Почему, кстати, себе не купил? — тем временем спросила Виви.

— Объелся его в молодости, — лаконично ответил Яров, едва сдержавшись, чтобы не передёрнуть плечами, вспоминая, что конкретно отвернуло его от мороженого.

Его первая любовница, которую он соблазнил на спор и с которой прожил первые годы после детдома, насмотревшись первых эротичных фильмов, считала сексуальным использовать в постельных играх некоторые лакомства — мороженое, жидкий шоколад или белковые кремы. И порой наносила их на такие места, требуя их слизывать оттуда, что Ярова тошнило от их вкуса, смешанного со вкусом той женщины. И теперь он не мог употреблять эти продукты, не вспоминая те свои юношеские ощущения, поэтому избегал их.

«Эй, ты там, в подсознании, слышишь сейчас мои мысли?.. Как ты считаешь, это нормально испытывать омерзение к продуктам, которые большинство людей связывают с весёлым детством, праздниками и отдыхом?.. Ненормально!.. И в такое вот говно в моей душе ты предлагаешь затянуть Виви? Что бы она сказала сейчас, расскажи я ей, как когда-то объелся мороженого?» — Яров цинично обратился к себе.

— Ой-ёй-ёй, течёт, — воскликнула Виви, пытаясь не дать сладким каплям упасть на пол и повернувшись боком к Ярову, указала на сумочку, висящую на плече. — Достань, пожалуйста, салфетки. Они в боковом кармане.