Легенда о Саске - Кицунэ Миято

Наш сопровождающий поставил ледяную завесу, что-то вроде очень быстрого ледяного дома, которые мы видели в верхнем городе. Я бросил в середину контролируемое пламя, и все потянулись к огню. Суровые загорелые лица и грудь у многих покрывал снег и иней, они быстро таяли. Злой ветер продувал и меховые парки, быстро выстуживая тепло.

— Я могу высушить одежду, если кто-то промок, — сказал я, испаряя с себя налипший снег.

— Давай мне, — попросил Сокка. За ним подсушиться попросился Якон и другие охотники. Народ заметно повеселел. А в ледяном куполе воздух на самом деле быстро нагрелся.

— А что ж, огонь-то без жира горит? — заметил кто-то.

— Да, я его контролирую.

— И можно воду на нём согреть? Или мясо пожарить? — спросил Сокка. — Хочется чаю горячего выпить.

— Согреть воду не проблема, но в чём? — пожал я плечами. — И мясо можно поджарить, но не знаю, сколько это займёт времени.

— Поджарить? — удивился кто-то из молодых охотников. — Мы его сырым едим. Оно уже хорошо подмёрзло.

— Сырым? — я удивился.

— Нельзя на стоянке есть то, что поймал, — наставительно сказал старый охотник с сединой в волосах. — Духи могут рассердиться и не дать больше тюленей. Их можно есть и использовать их жир, только когда снимешься со стоянки, через день пути. Это стоянка близкая, так что есть пойманное нельзя, как и жир использовать.

— А что же вы едите? — спросил я, потому что я уже зверски хотел есть.

— Вяленое мясо с другой охоты, но оно закончилось, — ответили мне.

Получилось, что мы в этой тундре почти сутки, и толком поесть из-за спешки всё не получалось, хотя у меня был с собой небольшой мешок с припасами. Впрочем, оказалось, что что-то готовить было некогда и за всё время мы лишь один раз быстро закинулись вяленым мясом с бао бинг. У меня с собой ещё был рис, чай, мешочек приправ с солью и осталось несколько лепёшек. Котелок я как-то позабыл, обычно его таскал Тори. Потом подумал, что у охотников что-нибудь такое есть. Впрочем, по этому поводу брали сомнения.

Мы добрались до стоянки как раз тогда, когда стихла «лёгкая метель». Как выяснилось, охотники уже хотели сниматься и преодолеть часть пути обратно ночью, в безветрие. Но их планы были нарушены нашим появлением, так что радости им это не доставило. Якон сказал, что я, по разрешению вождя, должен убить зверя. Решение Арнука никто не обсуждал, мне показали полынью и предложили на выбор гарпуны для охоты. У местных животных была очень густая и плотная шерсть, под ней — толстая шкура и слой жира, так что пробить всё это не просто.

Хищников, привлечённых разными остатками, имелось вдосталь. Стая арктических волков и семья полярных медведесобак. Правда, мне посоветовали не лезть к самке, у которой детёныши, мол, сражаться она будет за них вдвойне яростней. Щенков было трое, два размером с крупную кошку и третий покрупней, в половину мамки, типа родился в прошлом году, но по размерам всё равно было видно, что ещё мелкий.

Выбора у меня особо всё равно не было. Якон сказал, что на охоту у меня час, а после требуется выдвигаться обратно, потому что потом попадём в метель и опоздаем к празднику. Полярных леопардов видно не было, да и Якон сказал, что они очень хитры и невероятно быстры и раза в два крупней медведесобак, хотя те в холке выше человеческого роста. Леопарды ловят тюленей сами, могут пробить полынью лапой, иногда даже нападают на группы охотников, причём в пургу. Поэтому их называют «снежными духами». В общем, мне пришлось убить ту самку с детёнышами. Якон сказал, что мелкие всё равно не выживут без матери, и посоветовал и их убить, так как они не отходили от трупа матери. Старший убежал, но выл недалеко. Но, теоретически, он уже мог выжить в одиночку. В итоге мелких детёнышей я оглушил вливанием чакры, заставив спать, и решил взять с собой. Сойдут за подарок. Возможно, их приручат или ещё что-то. Медведесобаки оказались белыми мутантами обычных медведей и вислоухих псов с широкими клыкастыми мордами, у них была мощная грудная клетка и крупные когтистые передние лапы. Задняя часть была больше собачья и имела довольно длинный пушистый хвост. В отличие от обычных медведей, медведесобака не вставала на дыбы, только садилась на задницу, чтобы замахнуться лапой, так что её ухватки больше напоминали что-то среднее между нападением собаки и очень крупной кошки. Кажется, охотники впечатлились моей безбашенной смелостью. Когти у медведесобаки были огромными, а лапы очень тяжёлыми, но они разрезали воздух со свистом. Впрочем, я сражался без шубы, согревая себя чакрой, так что легко уворачивался. Остальные, наблюдающие издалека, явно не поняли, что я врезал по лапе ногой с усилением чакры. Когда зверь завыл от боли — чуть подпрыгнул и всадил копьё в пасть. Один точный удар с усилением достал до сердца, и медведесобака больше даже не трепыхнулась. Повезло, что место было натоптанное и твёрдое, по колено в снегу было бы сложней справиться.

Сокка смог похвастать своими навыками свежевания и помог мне содрать шкуру с трофея. Он сказал, что как только животное замёрзнет, снять шкуру будет намного трудней, да и тащить одну шкуру с головой куда легче, чем тушу под триста килограммов. Впрочем, помочь свежевать по местным обычаям уже было можно, так что нам помогали ещё двое охотников. Мой короткий бой они никак не комментировали, но я чувствовал фонящее от них удивление. Якон говорил, что обычно зверя заставляют сесть на задницу, протыкают лапы и целятся в сердце. Вот только гарпун часто соскальзывает по плотной шерсти. Я решил не рисковать.

Обратно мы выдвинулись сразу после того, как шкура медведесобаки и спящие щенки были погружены, чтобы успеть как можно дальше продвинуться к поселению во время безветрия. Но всё же около сотни минут мы потеряли. Плюс дополнительный вес. Началась пурга, и из-за ветра в лицо продвигаться мы стали крайне медленно. Охотники складывали груз на такие же «самоходки», на которых плавали, и катили их по снегу, толкая перед собой. Я наконец понял назначение тех «плавников» впереди. Они прорезали вроде колеи, плюс за них цепляли верёвки, кажется, из чьих-то кишок, и некоторые тащили эти лодки-сани, впрягаясь, как ездовые животные, прокладывая дорогу, чтобы никуда не влететь.

В общем, идти в пурге мы смогли минут девяносто, потом все слишком устали.

— Есть котелок? — не особо надеясь на удачу, спросил я.

Но котелок всё