Сталин против Великой Депрессии. Антикризисная политика СССР - Дмитрий Верхотуров

Задача была нелегкой. В распоряжении водолазов был только узкий колодец, по которому вода падала на лопатки турбины. С водолазным снаряжением по этому колодцу пролезть было невозможно. Тогда один из водолазов, взяв только воздушный шланг, полез по этому колодцу без всякого снаряжения. Был апрель, вода в колодце ледяная, и он к этому моменту провел на подводных работах уже полный рабочий день. Врачи пытались протестовать против такого поступка, но он их не послушал. Водолазу удалось в тесном колодце, в кромешной темноте, найти болт, привязать его к тросу и отправить на поверхность[370].

Через два дня, 16 апреля 1932 года монтаж первого генератора Днепрогэса был закончен, и в 3 часа 15 минут дня она дала первый ток станции.

Монтажники торопились закончить монтаж оборудования и пустить станцию раньше намеченного срока. Это был этот самый «пафос стройки», и ничего больше. План никого здесь не подгонял. В тот момент потребителей электроэнергии Днепрогэса еще не было. Главный потребитель – «Запорожсталь» в марте 1932 года был построен только на 10 %. Другой крупный потребитель – «Азовсталь» в августе 1932 года был готов на 60 % и еще достраивался. Коксовые батареи на «Азовстали» в августе 1932 года были только-только заложены. Еще не был достроен Краматорский завод тяжелого машиностроения. Так что пришлось разработать проект соединения энергосистемы Днепрогэса с энергосистемой Донецкого района и на первых порах передавать энергию в систему Донэнерго[371].

Монтаж всех шести агрегатов станции и необходимого оборудования завершился к началу октября 1932 года. 10 октября 1932 года Днепровская гидроэлектростанция была введена в строй действующих станций. Вскоре коллектив строителей и монтажников Днепростроя перебросили в полном составе на возведение гидростанций на Волге. Там, рядом с новыми индустриальными городами: Нижним Новгородом, Саратовом и Сталинградом создавалась новая энергосистема.

Магнитострой

После провала плана 1930 года и штурма плотины в особом квартале в январе 1931 года на строительство Магнитогорского комбината приехала комиссия ЦК ВКП(б) с целью осмотреть строительство и принять все меры для помощи стройке. Магнитострой укрепили руководящими кадрами. Шмидт был смещен, а вместо него приехал бывший главный инженер треста «Югосталь» Яков Семенович Гугель. Под его руководством завод вступил в эпоху монтажа конструкций и выдал первый чугун.

Комиссия ЦК, поработав на стройке, сделала вывод о том, что нужно Магнитострой обеспечивать стройматериалами и выполнять заказы все всякой очереди и вне всяких планов. В таком случае можно будет добиться пуска первых домен в 1932 году, как то и предусмотрено в планах строительства. В начале 1931 года ЦК провел большую работу по укреплению строительства Магнитогорского комбината кадрами, запасами стройматериалов, по улучшению работы транспорта. Делалось все, что только возможно, для того чтобы стройка двигалась в сторону завершения в плановые сроки.

Начало 1931 года преподнесло строителям неприятный сюрприз. Г.О. Графтио просмотрел проект плотины Магнитогорского комбината. Эта плотина была возведена на слабых грунтах. Графтио незадолго до этого закончил строительство Нижне-Свирьской ГЭС, плотина которой тоже была построена на слабых грунтах русла Свири. Эту плотину, первую в СССР, проектировал Графтио. В то время он был самым лучшим специалистом по такого рода сооружениям. В американском проекте он нашел несколько крупных ошибок, из-за которых плотина в половодье могла разрушиться. Он передал в Управление Магнитостроя, что если не соорудить флютбет – водослив плотины, то она будет разрушена паводком.

В январе 1931 года Гугель отдал приказ строить на плотине водослив. Работа не ждала, скоро весна, Урал вскроется, и тогда пойдут прахом все труды осеннего штурма. Парторганизация стройки выдвинула лозунг «Плотина в опасности!» Начался новый зимний штурм плотины.

Работы начались в сорокаградусный мороз. Развернулось бетонирование водослива и укрепление плотины шпунтовыми сваями. Ради ускорения работ решили укладывать бетон без тепляка. Для подогрева материалов и раствора подогнали несколько паровозов, подвели к ним трубы, по которым пошел пар. Штурм продолжался 73 дня. 5 апреля водослив был построен, плотина была укреплена и окончательно вступила в строй. Президиум ВСНХ СССР присвоил плотине название «Имени IX съезда ВЛКСМ»[372].

На строительстве же домен – главном пусковом объекте стройки – тоже произошел прорыв. Начали строить обе первые домны одновременно. Но вскоре на второй домне начались перебои: то чертежей нет, то персонала не хватает, то материалов нет. 7 марта 1931 года бюро райкома ВЛКСМ приняло необычное решение. Бюро райкома комсомола обратилось к начальнику Магнитостроя Гугелю с просьбой все работы на домне № 2 передать комсомольским бригадам. ЦК ВЛКСМ поддержал эту инициативу Магнитогорского райкома.

Тем временем ЦК ВКП(б) развернул активную деятельность по обеспечению Магнитостроя всем необходимым. С 1 по 10 апреля 1931 года по РСФСР прошла декада Магнитостроя. В ее ходе все заводы и предприятия, имевшие заказы от этой стройки, должны были бросить все остальные работы и во что бы то ни стало выполнить заказы для Магнитки. В ходе декады шли митинги, собрания, работали пропагандисты, собирались деньги на строительство Магнитки. 3 апреля такая же декада Магнитостроя развернулась на Украине. 25 апреля 1931 года Политбюро ЦК приняло решение укрепить Магнитострой набором дополнительных рабочих и инженерных кадров. Политбюро поставило перед ВСНХ СССР задачу найти и отправить на стройку комбината 22 тысячи квалифицированных рабочих, преимущественно монтажников, сварщиков, клепальщиков, слесарей, 70 инженеров и 190 техников[373].

Одновременно с материальным и кадровым укреплением стройки пересматривался проект комбината и вырабатывался его окончательный вариант. Фирма «Мак-Ки» не выполнила своих договорных обязательств, и потому 24 декабря 1930 года договор с ней был расторгнут. Это сотрудничество с американцами обошлось в 250 тысяч долларов и не принесло ожидаемых результатов[374]. Доработку проекта передали в проектное бюро «Стальпроект» треста «Востоксталь». Работами руководил инженер Я.П. Иващенко. Проект сводился вместе из разрозненных листов чертежей проекта Гипромеза, «Мак-Ки». Тут же что-то дорабатывалось, доводилось до нужного совершенства. Некоторые чертежи приводились в соответствие с уже построенными объектами, а что-то пришлось снести. Удалось несколько рационализировать планировку цехов, подъездных путей, трубопроводов. По-новому разместили цеха и печи второй очереди комбината, сооружение которой планировалось начать во второй пятилетке. Проектные работы были окончательно завершены в июне 1931 года, и проект 1 июля 1931 года был окончательно утвержден. Беспроектное строительство на Магнитострое кончилось[375].

Включился в борьбу за строительство Магнитки Наркомат путей сообщения. 7 апреля 1931 года нарком путей сообщения Моисей Львович Рухимович подписал приказ о внеочередной подаче вагонов для снабжения Магнитостроя и Кузнецкстроя. Все это вместе дало мощный импульс строительству этих двух комбинатов.

Работы на строительстве разворачивались все шире и шире. 15 мая 1931 года был окончательно решен вопрос о строительстве города Магнитогорска на правом берегу Урала. В мае-июне была подготовлена площадка города, выкопаны котлованы для первых домов, и 5 июля 1931 года был заложен первый каменный дом Магнитогорска.

В июле 1931 года были возведены стены котельного цеха заводов и дело дошло до монтажа котлов. Котлы были импортными, немецкими, фирмы «AEG». Их монтажом заведовал шеф-монтер фирмы Гартман. Он сразу заявил, что монтаж котлов по инструкции фирмы проводится 60 дней и 17 часов и только так он может гарантировать качество работ. Начальник монтажного отдела Тумасов и бригадир монтажников Банных сказали, что такие сроки их не устраивают и они намерены собрать котлы за 30 дней в недостроенном цехе. Гартман прочел им краткую лекцию о правилах монтажа, забрал чертежи и ушел.

Руководители монтажа даже и не стали уговаривать Гартмана. Они договорились с немецкими рабочими-монтажниками, которые знали устройство топок и котлов без чертежей, и с их помощью начали сборку. Вся система была собрана за 24 дня. Тумасов пригласил Гартмана на испытания котлов и попросил его сократить сроки испытания до нескольких часов. Он отказался, и испытания начались без него. Когда давление в котлах достигло 40 атмосфер, Гартман, прослышавший о начале испытаний, появился в котельном цехе и стал осматривать оборудование. Из 1600 труб только одна была не в порядке. Гартман тогда сказал советским инженерам и монтажникам: