Счастье в подарок - Светлана Дениженко

— Я из будущего, далекого будущего, в котором мы никогда не встретимся, Жан. Мне нужно уходить…, - шагнула домой, понимая, какой сделала выбор.

— Подожди, я не отпущу тебя! Я никуда тебя не отпущу! — Шико поймал воздух, я оказалась недосягаемой для его объятий. По разные стороны тонкой преграды, мы смотрели друг на друга с болью и пониманием, что это навсегда. Пленка не выпускала меня назад, а Жана не впускала ко мне.

Мы прикоснулись ладонями, дотронувшись до прозрачного полотна, каждый со своей стороны. Ощущая легкое покалывание на кончиках пальцев, неотрывно смотрели в глаза друг другу.

— Береги себя! — прошептала я, — Возвращайся к королю, ты ему нужен. Без тебя Франция будет другой.

— Я найду тебя! — одними губами ответил он, а потом пленка исчезла, навсегда закрыв для меня его мир.

*Турчата — так называли мальчиков-любовников в 16 веке.

Эпилог

Я дома. Даже не верится в происходящее. Роки, сумасшедший от счастья зарылся в своем "домике", шебурша там и попискивая. С одеждой снова произошли изменения, на мне появился спортивный костюм, вместо ночной сорочки. Я села в кресло и закрыла глаза… больше года жизни там, а сколько здесь? Совпадало ли время?

Первое, что пришло на ум — родители. Как и что они думают о своей пропавшей дочери?

Схватила телефон, но вовремя остановила себя. Вначале следовало узнать, какой сегодня год и день. Телевизор боялась включать: вдруг узнаю, что мир изменился? Нет, этого я бы точно не пережила. Поэтому решила осваиваться постепенно.

Выглянула сквозь пыльное окно, на дворе ярко-желтая госпожа — Осень. Прошла по комнатам — все осталось почти прежним, только пыли слишком много. На кухне — пустой холодильник, в котором даже нет повешенной мыши (выгребли все с собой на пикник), хотя… я открыла морозилку. Да, там были замороженные куриные окорочка и небольшой кусочек сала. Если не выходить в магазин, то можно приготовить обед и из этого.

Вздохнула. Нужно заняться уборкой. На часах — без четверти три, стало быть, разгар дня. Грустно. И как-то пусто, одиноко. Привыкла находиться среди людей, быть Катрин, сейчас предстояло стать обратно Катей. Прошла в ванную, умылась. Уставившись в отражение, почти не узнала себя. Нет, я не состарилась и не покрылась сединой, но что-то стало другим, что-то изменилось во мне.

Смахнула слезы, набрала воды и принялась за уборку. Вытирая шкафы, стол, перестилая постель, делая влажную уборку, я словно очищалась от того, что пережила. Смывала с души печаль и готовилась принять на себя всю суету реального, моего мира. Которая, не заставила себя ждать.

Не успела домыть пол в коридоре, как в дверь активно позвонили. Выглянув в глазок, узнала соседку снизу. Открыла дверь:

— Катя, это вы? — изумилась сухонькая старушка, Клавдия Петровна. Которая, казалось, знает абсолютно все, что происходит в её доме с каждым из жильцов.

— Да, я, — улыбнулась своему первому гостю.

— Вернулась? А когда приехала? Что-то я тебя не видела…

— Да, я потихоньку пробежала, вы с кем-то во дворе разговаривали, я не стала вас отвлекать, — соврала, опустив взгляд, — Вы меня извините, я тут уборкой занимаюсь.

— А, да-да, конечно. Я слышу, вода течет, вот и поднялась. Где же ты так пропадала долго?

— Долго? Да нет, я всего-то…

— Почти два месяца! Это у вас отпуска теперь такие что ли?

— Ага. Как у медиков, — нашлась, что ответить удаляющейся старушке. Прикрыла дверь и тихо опустилась на пол.

Два месяца…, а за ними целая жизнь! Невероятно, невозможно, сказочно, необычно, но, тем не менее, факт. Я хотела собраться с мыслями, но не находила в себе сил это сделать.

Вечером на меня накинулась Натка, я ей позвонила и через полчаса подруга уже трезвонила в дверь.

— Нашлась, пропажа! Я чуть с ума не сошла без тебя. Представляешь, сколько всего придумывать пришлось для твоих родителей, чтобы старики не умерли от страха за дочку. Если бы ты не объявилась, мне пришлось бы всем рассказать правду, — заверещала она от порога, пробегая в ванную, вымыла руки и вот уже на кухне, помогает мне разливать чай. Метеор, а не человек.

— Какую правду, Наташа? Что-то я ничего не понимаю…

— Опять амнезия? — встревожено воскликнула подруга, прилаживая мне прохладную ладонь ко лбу.

— Что значит, опять? — спросила я, отстраняясь.

— А то и значит! Помнишь, когда мы с ребятами на отдыхе были, ты все еще на головную боль жаловалась…, - продолжила она, доставая из сумки упаковку с пирожными и печенье.

— Ну, да…

— Так вот, там ты мне сказала, что с мужиком — французом встречаешься. Я стала расспрашивать, а ты — не помню, не знаю… А потом к тебе еще Усачков клеился весь вечер, я и подумала, что у вас с ним что-то и склеилось или с тем, который француз. Так что сейчас ты от меня так просто не отделаешься. Рассказывай, с кем на два месяца укатила?

— Подожди, подожди… помедленнее подруга. Так все считают, что я…

— Влюбилась по уши и уехала со своим кавалером. Я только родителей твоих поберегла, сказала, что ты в командировке, и, наверное, телефон нечаянно оставила дома, потому и не звонишь…

— И они поверили?

— Так, я же убедительно врала. Не бери в голову, думаю, что поверили. Хочешь, так позвони.

Я схватила трубку и судорожно набрала маме на сотовый. С замиранием сердца переждала гудки.

— Алло! Катенька! — раздался мамин голос, от которого все сжалось внутри. Боже мой! Как же я по ней соскучилась!

— Мама! Мамочка! Это я! Я так соскучилась! У вас все хорошо?

— Да, милая. А у тебя? Как там твоя командировка? Ты почему нам не звонила? — наполнился тревогой мамин голос.

— Мамуль, не по телефону, ладно! Я все-все тебе расскажу. Скоро приеду к вам. Завтра пойду за билетом и сразу тебе перезвоню, как куплю.

— У тебя, правда, все в порядке?

— Конечно! Мамочка, ко мне Натка зашла в гости, сейчас чай пьем, можешь у нее спросить. Все со мной хорошо.

Передала телефон подруге, зная мамин характер, хотела её успокоить, иначе она сама купит билет в Москву, и тогда мы рисковали разминуться в дороге. Идея о поездке к родителям пришла в голову, как-то сама собой. Я по ним, правда, очень соскучилась.

Наташа успокоила моих родных и, положив трубку, мы вновь продолжили наше общение.

Оказывается, все, что мне привиделось в полупьяном бреду, все же было правдой. Только куда я делась с нашей прогулки, никто из ребят не знал.

— Наташ, а причем здесь Усачков?

— Так ты не с ним была?