Тень Земли - Игорь Байкалов

«Я – посланник, вы – спасители. Что Кейт имела в виду? Не зря же… не зря она это сказала».

Император, высокий статный человек лет сорока с белыми, как снег, волосами, в сопровождении личной охраны и ещё двух людей, вероятно министров, подошёл к нему. Андрей поклонился. Император выглядел несколько сконфуженным. Вероятно, боялся заранее отрицательного результата, что неудивительно после того, как Кейт показала способности. И это было хорошо. Такое положение вещей увеличивало шансы на успех. Хотя действительно, что заставило его остановить гвардию?

– Мы удручены этой ужасной ошибкой,– начал Император, слегка склонив голову в приветствии.– Надеюсь, Федерация не станет считать это поводом для недоверия.

Андрей почему-то не удивился тому, что Император знает, откуда они. Всё произошло так быстро. Вообще откуда-то возникло такое подозрение, что им известно всё, что происходит на Земле.

– Мои полномочия распространяются далеко, в том числе и на вопрос доверия.

Император улыбнулся довольный ответом.

– Естественно, все виновные будут найдены и наказаны по всей строгости закона.

Андрей наклонил голову, как знак согласия.

– В таком случае, я должен предложить вам апартаменты и моего личного знахаря,– человек, который стоял справа, опустил голову.

– Благодарю, но знахарь у нас имеется.

– В таком случае…– он повернулся в сторону.– Генерал Анриус,– мужчина, который минуту назад приказывал сложить оружие, мгновенно оказался рядом.– Эти господа – высокопоставленные гости. Обеспечьте сопровождение и должное обслуживание.

– Слушаюсь,– он направился к гвардейцам, несмотря на ответ, чувствовалось, что ему очень хотелось поставить к стенке «высокопоставленных гостей».

– Моей охране вернут оружие?– спросил Андрей.

– Конечно, оружие вам вернут. Думаю, всё остальное мы оговорим утром, за завтраком.

– Буду польщён,– дипломатично ответил Андрей и слегка поклонился, хоть ему хотелось совсем другого, но высказаться он не имел права.

«Что ж делать, дипломатия – в некотором смысле искусство лжи. Как говорил Ларошфуко: «Дипломаты высматривают друг друга рысьими глазами и обманывают один другого, взаимно перетолковывая свои и чужие слова по воле своего подозрительного воображения».

Андрей бросил взгляд на Сашу, который сидел рядом с Кейт. Булдаков уже давно заметил, что друг к ней неравнодушен. Сейчас он чувствовал солидарность с Александром. Андрей сам переживал за жизнь девушки, и было понятно, что сейчас чувствует Саша. Все они пережили очень тяжёлый период пленения, но Кейт досталось больше всего. Чтобы понять, достаточно покрутить головой, бросить взгляд на арену.

Казалось, зрителей не существовало. Они с интересом смотрели на происходящее. Их можно было понять: сначала непонятное воздействие, потом войска на Арене, теперь и сам Император вышел поговорить с «нарушителями», но его удивляло другое: отношение Императора к народу. Любой бы лидер попытался бы разъяснить ситуацию, нельзя допускать, чтобы люди придумывали различные истории. Народ – на это очень способный. С другой стороны, скорее всего Император предпочёл оставить некоторую неизвестность, чтобы были пути отступления, или он боится огласки связей с Федерацией. В таком случае всё гораздо сложнее. Или он просто не уверен в успехе переговоров и не хочет, чтобы от них зависела и его репутация. В крайнем случае, никто даже не узнает.

Несколько гвардейцев во главе с Анриусом направились к Андрею.

– Моя обязанность проводить Вас до Резиденции. Если нужно, мои солдаты сами помогут Вам,– произнёс генерал..

– Благодарю, уверен, мы сами справимся. Секундочку.

Андрей направился к Александру и потрогал его за плечо.

– Саш.

– Да?– голос прозвучал отстранённо.

– Отправляемся. Тебе помочь?

– Нет, я сам.

Саша осторожно взял Кейт и понёс её на руках. Он следовал за Андреем. Сзади шли Фрэнк и Жан, которым гвардейцы уже вернули всё оружие. Анриус провёл их под гробовое молчание толпы во двор, где уже стояла большая карета, запряжённая четвёркой лошадей.

Саша сел первым, не отрывая глаз от Кейт. Андрей вколол поддерживающее средство, но неизвестно насколько оно помогло. Если она перестанет дышать, то придётся вколоть стимулятор. Этого делать не хотелось, ведь, если он поможет, то побочный эффект будет сказываться всю оставшуюся жизнь. А девушка ещё так молода…

Карета тронулась, когда Жан и Фрэнк сели. Андрей снова посмотрел на Кэтрин. Девушка выглядела столь беззащитной, что иголочка жалости беспрестанно колола сердце. Даже сейчас, в грязной одежде и исхудавшая, она привлекала его своей красотой. Как он только раньше не замечал? «Боже… как она прекрасна». Андрей поймал себя на этой мысли и остановил. Сейчас есть более важные дела. Император почему-то знал, откуда они пришли в этот мир и более того, хотел сотрудничества. Почему? Неизвестно…

Карета подкатила к Резиденции только спустя полчаса. Дверь открылась, слуги встречали своих новых хозяев. Андрей вышел и осмотрелся. Они стояли у двухэтажного здания, построенного из белого камня. Перед ним располагалось небольшое кольцо брусчатки, посреди которого находилась клумба с красными цветами. «Всё в имперском стиле»,– подумалось Андрею. К нему подошла служанка, на вид ей было лет тридцать пять. Она приветливо улыбнулась и сказала:

– Мы рады приветствовать вас…

– Не нужно приветствий,– перебил он, понимая, что для Кейт лучше всего находиться в кровати, нежели на Сашиных руках.– Покажите нам, пожалуйста, дом.

Служанка поклонилась и попросила следовать за ней. Андрей осмотрелся: Жан и Фрэнк стояли рядом, но Александра не было.

– Где он?

– Он сказал, чтобы мы сначала осмотрелись, а потом спустились к нему и показали дорогу.

Андрей спорить не стал и обратился к служанке:

– Дело в том, что у нас проблема. Где мы можем уложить человека?

Служанка кивнула и снова попросила следовать за ней. Она провела на второй этаж мимо шикарного фойе, устланного коврами. Мягкая мебель, кресла и диван органично вписывалась в дизайн. И всё тот же имперский красный цвет. Андрей отметил, что обстановка оказалась не характерной для Римской Империи. Да, отличий имелось довольно много.

Комната, которую указала служанка, располагалась на втором этаже. Длинный коридор, упирающийся в окно, тоже был устлан ковром, с цветом, подчёркивающим его имперское происхождение.

Андрей почувствовал, что, если так всё будет продолжаться, то у него разовьётся руберофобия: всё пестрило красным. Лично у него этот цвет ассоциировался совсем с другим, нежели привыкли считать аборигены. И последние события лишь подпитывали убеждения.