Чудесный переплет. Часть 1 - Оксана Малиновская

— Пока, я обязательно позвоню, — сказал Телар, задержавшись на моих глазах долгим, серьёзным взглядом, и, не спеша развернувшись, сделал шаг прочь, в темноту.

— Постой, — вдруг решительно сказала я — а катись они лесом, все эти предрассудки! — и, лукаво улыбнувшись, тихо сказала: — Я должна тебе поцелуй.

«Тьфу ты!..» — в сердцах выругался внутренний голос.

«Да пошёл ты», — жёстко парировала я.

Телар как будто ждал, что я первая проявлю инициативу: он резко развернулся и в буквальном смысле слова набросился на меня. Я лишь успела разглядеть, как его лицо преобразила торжествующая улыбка. В следующий момент я уже задыхалась от его рук, обхвативших меня и вминавших моё тело в его. Губы Телара скользили по моим волосам, шее, щекам, лбу, обдавая трепещущую кожу частым, жарким дыханием. От неожиданности я сначала впала в ступор — уж слишком активно он начал, — но очень скоро сознание разобралось, что к чему, и я заполыхала ответным огнём, огнём неуёмной, безумной страсти. Теперь мне уже не казалось, что он слишком сильно прижимает меня к себе, я хотела большего.

«И это СКРОМНЫЙ поцелуй?!» — заверещал возмущённо внутренний голос. «По–моему, я уже сказала, куда тебе идти», — спокойно подумала я. «Ну ладно… я‑то пойду, но ежели что — вернусь, так и знай!» — прошипел внутренний голос. «Вали, вали давай», — усмехнулась я.

Мои дрожащие от возбуждения руки забрались под футболку Телара и вцепились в спину — мне так давно хотелось коснуться его обнажённого тела. Бедный, он непроизвольно вскрикнул, когда ногти вонзились в его кожу… вот только я не поняла, от боли вскрикнул или от наслаждения? Кому–то ведь нравится и пожёстче… А я продолжала изучать руками его богатырскую спину, трепеща от нескончаемых поцелуев, в свою очередь, в невероятном экстазе ощупывая губами напрягшиеся мышцы его рук. Ммммм… сказочно… Ещё… ещё… больше… сильнее… крепче… Ещё немного — и… «Держись! Мать твою разэдак!» — истошно завопил внутренний голос, понимая, что я съезжаю с катушек. «Всё под контролем!» — неуверенно заверила его я и неимоверным усилием воли постаралась взять себя в руки.

Губы… хочу его губы… пухлые, мягкие, манящие… Почему он до сих пор не поцеловал меня в губы? По–моему, именно на такой поцелуй мы договаривались, а не на всё это безобразие…

Телар скользил руками по моей спине, плавно переходя к шее и затылку, затем снова опускаясь вниз до условно определённой точки окончания приличий, и… возвращался обратно. Я всё ждала, когда он начнёт действовать более решительно, и, не скрою, боялась этого, опасаясь последствий. Не понимаю, как ему удавалось сдерживаться и вести себя по–джентельменски. Его скромность возбуждала меня сильнее, чем самые откровенные ласки. Этот мужчина мне определённо нравился, и я понимала, что нужно заканчивать, иначе… я за себя не отвечаю, а это неправильно. Чую, что сейчас — неправильно.

— Мы… договаривались… только… на… один… поцелуй, — пытаясь восстановить дыхание, отрывочно прошептала я, с трудом отстраняясь от его губ, целовавших мою шею и подбородок так, что кружилась голова.

Телар рассеянно взглянул на меня, не задумываясь, автоматически промямлил: «Что?» — и снова припал губами к моей шее, как будто я ничего не говорила, а он ничего не переспрашивал. С неохотой оторвавшись от его спины, я взяла его голову обеими руками и, оторвав от себя и приподняв вверх, повернула его лицо к своему. Телар посмотрел на меня телячьим взглядом, с трудом осознавая, что происходит, но не отвёл глаз, стараясь сфокусироваться на моих глазах.

Ничего больше не говоря, я потянулась губами к его губам, одновременно приближая его голову к себе руками. Мгновенно уловив мой настрой и поняв, что от него требуется — инстинкты соображают значительно быстрее нас, смертных, — Телар запустил обе руки в волосы на моём затылке, резким движением рук на себя сократил расстояние между нашими лицами и накрыл мой рот своими горячими губами… Утопая в омуте сладострастного безумья, я прижалась к нему всем телом и, возобновляя прерванное путешествие по его могучей обнажённой спине, не помышляла о спасении, и лишь благодарила Бога за то, что мы стоим у ворот базы, а не находимся в пустующем и таком манящем домике. Казалось, никакая сила в мире не сможет остановить, прервать наш долгий поцелуй, но… такая сила нашлась.

Сумрачную тишину позднего летнего вечера, нарушаемую лишь стрекотанием цикад, вдруг разрезал крик совы. В тот же миг Телар резко отпрянул от меня, как будто чего–то испугался. Его руки всё ещё продолжали перебирать волосы на моём затылке, словно старались зарыться в них поглубже, но его глаза, вмиг протрезвевшие, вглядывались в мои, терпеливо ожидая, когда и в них появятся проблески сознания.

— Это… всего лишь… сова, — прошептала я, с трудом приходя в себя и медленно выравнивая дыхание.

— Мне пора, — твёрдым голосом сказал Телар и, проведя напоследок рукой по моим волосам, развернулся и, не оборачиваясь, начал быстро удаляться прочь, прокричав на ходу: — Я позвоню!

Растерянная и подавленная, я продолжала стоять у ворот, провожая взглядом его практически растворившийся в темноте силуэт. Дело даже не в том, что как–то странно оборвался наш поцелуй — как если бы Телар решил, что ему достаточно, он нацеловался, а подобные мысли, согласитесь, не могли не всколыхнуть в душе неприятных эмоций. По всем правилам приличия именно я должна была оборвать поцелуй, а не он. Но больше всего меня угнетала его прощальная фраза: «Я позвоню», казалось бы, такая обычная и понятная и в то же время многогранная. Если поразмыслить и провести параллели, то эта фраза сродни другой, моей любимой, о забытом дома включённом утюге…

Как часто мы произносим эти два слова лишь для того, чтобы закончить общение и навсегда попрощаться с человеком, которому и не собираемся звонить. Мы старательно запоминаем длинный номер, записываем его на первом подвернувшемся под руку клочке бумаги, жертвуем строчкой в записной книжке или памяти телефона, чтобы… никогда тот номер не набрать… И всё же, несмотря ни на что, каждый из нас убеждает себя и свято верит в то, что он или она обязательно сдержит обещание и позвонит, с замиранием сердца отвечая на звонок каждого незнакомого или не определённого мобильным телефоном номера. Мы без устали гипнотизируем телефон: «Ну звони, звони же!» — но, к сожалению, он не умеет звонить по собственному желанию, его задача — выполнять чьи–то распоряжения, а если распоряжений нет, то и…

Эх–х–х… ну почему я не записала его номер? Почему эта умная мысль не пришла своевременно в мою тупую башку? Тогда я смогла бы сама ему позвонить, первая, наплевав на все условные приличия, почему–то никогда не дающие мне расслабиться и постоянно напоминающие о своём существовании… в моей голове. Но его номера у меня нет, а раз так — придётся вздрагивать от каждого звонка и надеяться, что Телар всё же позвонит… хотя бы один разочек! Тогда, если посчастливится, его номер определится, и я сохраню его в памяти телефона, а память телефона — это самый надёжный вариант. Мама дорогая, какую чушь я несу… Как можно бездумно доверять технике? А если какой–нибудь мерзкий вирус уничтожит память телефона? В конце концов, можно просто потерять трубку. Нет, помимо телефона, я запомню номер Телара на компьютере — на работе и дома, нацарапаю на обоях в спальне, запишу в блокноте и на обложке любимой книги; я зафиксирую его ещё в десятке разных мест, чтобы… никогда и ни при каких обстоятельствах не потерять связь с этим человеком…

Так я мечтала и мечтала, счастливо улыбаясь разгулявшимся фантазиям, в сладкой полудрёме шлёпая по дорожке, ведущей к домику. И вдруг… словно ведро ледяной воды опрокинулось на мою разгорячённую голову… Вот я дура несчастная… Зачем размечталась о том, где сохраню его номер? У меня же… нет его…

Снова подавленная, я прошмыгнула в ванную комнату и вскоре, положив трубку рядом с подушкой, уже натягивала на подбородок мягкое одеяло, спеша уснуть до прихода Ивана, чтобы не дать ему ни малейшего повода предположить, что подаренные им полтора часа уединения с Теларом были использованы по назначению. Ванька — балда.

Я уже начала погружаться в полузабытье, когда мобильный телефон вдруг проснулся и заиграл знакомую мелодию. Сонная, не открывая глаз, я нащупала его в темноте рукой и поднесла к уху.

— Алло… — нехотя протянула я в трубку, не представляя, кому пришло в голову звонить в столь поздний час.

— Алён, это ты? — раздался в трубке насторожённый голос, заставивший меня тотчас же проснуться и усесться на кровати. — Это… Телар.

«Йес! Йес! Йес! — заголосил от счастья внутренний голос, едва не выпрыгивая из меня наружу от восторга. — Глянь, нет, ты только глянь — номер определился!!!»

Прилагая неимоверные усилия, чтобы сдержать радостную дрожь в голосе, я не придумала ничего лучшего, чем спросить: