Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в Трансильвании - Кэрри Гринберг

– Берта – моя! И никто другой ее ненавидеть не смеет. У меня монополия на ненависть! – воскликнула Гизела. – Что она тебе-то сделала? Ты ее даже не видела. Я имею в виду оригинал. Эвике просто неудачная подделка.

«Она хотела занять мое место. Но у нее уже не получится! Она никогда не приблизится к Виктору, никогда! Она будет сожалеть о том, что едва не стала его женой».

– Больно нужен ей твой Виктор. Забирай его себе и делай с ним, что хочешь. Только что-то он на тебя совсем не смотрит.

– Не смей так говорить! – о, снова этот голос. Нет, когда она пыталась кричать, это не имело и десятой доли того эффекта, что ее телепатические фокусы. – Ты не знаешь Виктора, он самый лучший! Он ценит меня и, и заботится, и…

– Бегаешь за ним, как собачка, никакого чувства самоуважения! Можно подумать, что раз женщина, то и не человек вовсе.

Хотя ты и так не человек. Да и до женщины не доросла… Но все равно. В просвещенной Англии женщины себе прав и свобод требуют, а ты сдалась в добровольное рабство и даже не понимаешь, что тебя используют.

Договорить Гизела не успела: костлявая ручка вампирши с неожиданной силой ударила ее по щеке, потом еще раз.

– Замолчи!

Изабель схватила виконтессу за плечи и пригвоздила к стене, преграждая путь к отступлению. Ее клыки начали удлиняться, становясь похожими на спицы. Гизела попыталась вырваться, но под пристальным взглядом вампирши не смогла даже пошевелиться.

– Убьешь, да? Давно пора!

«Убью? Это было бы слишком просто. Нет, жить ты будешь еще долго».

– Что я тебе сделала?

«Ты мне? Ничего. Ты мне даже нравишься. Придумала – ты станешь моей подружкой. Давно хотела завести себе одну-две».

– Зачем ты это делаешь? Опять подчиняешься приказам Виктора? Сама уже и думать разучилась?

«О нет, миленькая, ошибаешься. Это мое личное решение. Я же говорила, что ненавижу Берту Штайнберг. Если она такая же дура, как ее брат, то очень расстроится. Так ей надо! Я же расстроилась, когда узнала, что она собирается отнять моего Виктора. Поэтому я отниму ее обожаемую Гизелу».

– Хочешь сказать, что она меня любит? Но как… откуда… ты знаешь?..

«Тсс, милая, тихо! Закрой глазки».

Сердце девушки учащенно билось, и жилка на шее пульсировала, так и приглашая к столу. Изабель набросилась на нее, как изголодавшийся хищник, не обращая внимания на ее слабые попытки сопротивляться. Под конец жертва обвисла у нее на руках, и у вампирши едва хватило силы воли оторваться от шеи, пока сердце Гизелы еще не перестало биться.

Она облизнула губы и посмотрела на ту, кого ей предстоит обратить. Отныне виконтесса фон Лютценземмерн будет в полном подчинении своей создательницы. Всякому приятно иметь рабыню, а уж рабыню с титулом! Легким нажатием ногтя Изабель вскрыла вену на запястье и приложила руку ко рту бесчувственной девушки. Придерживая ей голову, как маленькому ребенку, она с улыбкой смотрела, как кровь втекает ей в рот тоненькой струйкой и та пьет, сначала бессознательно, а потом уже сама делает один глоток, другой… Вампирша быстро убрала руку и встала с пола. Гизела осталась лежать у ее ног, такая нежная и беззащитная, такая прекрасно, чудесно мертвая!

– Спи! – попрощалась с ней Изабель. – Я приду к тебе завтра.

Когда Изабель вернулась в гостиную, компания была уже в сборе. Мужчины облачились в охотничьи костюмы, дамы – в амазонки, черные, зеленые с металлическим блеском или темно-синие, как надкрылья жужелицы. После совместных вылазок одежду приходилось выбрасывать. Тем не менее, никто не упускал возможности похвастаться роскошным платьем, пусть и одноразовым. На этом темном, лоснящемся фоне костюм Виктора удивлял непринужденностью. На нем была простая белая рубашка и брюки, на плечи он набросил домашний халат. Подчиненные тешили себя надеждой, что Мастер еще успеет переодеться, ибо неприлично появляться перед жертвами в затрапезном виде. Засмеют.

– Голубая кровь, конечно, лакомство редкое, но ты чересчур растянула удовольствие, – заметил Виктор, подзывая подругу поближе.

Та сжалась. Будь у нее хвост, он бы виновато подрагивал.

– Я ее обратила, – чуть слышно промямлила Изабель и сама удивилась, что произнесла это вслух.

Чего доброго, еще в привычку войдет. Виктор закатил глаза с видом хозяина, чья кухарка, вместо того чтобы отрубить утке голову, насыпала ей пшена.

– Чудесно! Уже предвкушаю, как я буду отдуваться за тебя на Совете, – процедил он, откидываясь в кресле.

Стоит начать неконтролируемую инициацию, и через пару лет человеческая кровь станет забытым вкусом детства, а миллионы вампиров будут сражаться за каждую крысу. Пополнять ряды сообщества имели право только сами Мастера или рядовые вампиры с разрешения Мастера. Неудивительно, что коллеги смотрели на Изабель с неприкрытым злорадством.

– Ты говорил, что если у нас все получится, Совета больше не будет, – робко возразила Изабель.

Виктор нахмурился, но совсем скоро уголки его губ защекотала улыбка. Приятно, когда кто-то еще верит в твою затею. Начинаешь чувствовать себя не просто безумцем, а идеологом. Тут его улыбка вновь поползла вниз. Стоит Изабель узнать о его настоящей цели, она, верно, с ума сойдет от горя. Да и не будет для нее места в мире, который он собирается создать. Зачем тратить усилия на тех, кто все равно не умеет радоваться, на тех, под чьим унылым взором букет цветов превращается в засохшую метелку, а веселая пирушка – в собрание пуритан?

Сам он, конечно, и пальцем не шевельнет, чтобы от нее избавиться. Зато теперь он знает, кто может помочь.

– Я погорячился, – спохватился Виктор, прежде чем она успела заметить его перемену, – но на охоту в таком состоянии я тебя не отпущу. Не хватало еще, чтобы ты рухнула прямиком на куст боярышника. С тебя станется. Ступай в гроб, я присоединюсь чуть позже.

За спиной Виктора вампиры едва не ударили по рукам. Так чувствуют себя дети, если учитель ни с того ни сего отпускает их на рождественские каникулы аж в октябре.

– Разве вы не полетите с нами? – переспросил Готье, прилагая все усилия, чтобы сохранять постную мину.

– Нет. Боюсь пропустить момент, когда сюда придет моя невеста, – и Виктор недвусмысленно указал на окно – перекидывайтесь и улетайте.

Незачем пускаться в объяснения, почему его сила более не зависит от крови. Натянутая до звона цепь провисла. Совсем скоро она будет волочиться по земле, пока не уляжется у его ног грудой блестящих звеньев. И Берта окажется так близко, что можно будет притянуть ее к себе…

А когда их губы разомкнутся, изменится мир.

– Вам захватить кого-нибудь? – уточнил Готье, как будто они отправлялись в кондитерскую, откуда могли принести ему эклеры или бриошь.