Лукашенко. Политическая биография - Александр Федута

Так Лукашенко становится одновременно верховным идеологом Беларуси и главным ведущим ежедневной пропагандистской кампании. Вот он открывает новую станцию метро. Вот он на премьере фильма «Анастасия Слуцкая» — неважно, что многие воспринимают ленту как жалкую киноподелку. Вот президент совершает первую поездку на разработанном конструкторами Минского автомобильного завода автобусе. Вот он посещает выставку, главным экспонатом которой является самый большой гобелен, на котором изображены выдающиеся деятели XX века — в том числе Лукашенко А. Г.

В глазах рябит от скромного, работящего, вездесущего и всезнающего президента. Конечно, он — в отличие от Туркменбаши — роды не учит принимать286, но в остальном отличий мало.

«Простые люди» должны знать, что единственным благодетелем белорусов был и остается Александр Лукашенко. Он дарует пенсии и пособия, он строит бани и кроет крыши, без него не работали бы школы и больницы, не побеждали бы спортсмены, не ходили бы поезда, не убирали бы хлеб.

Из каждой «брахучки», каждой газеты, каждого выпуска телевизионных новостей народ узнает, как повезло ему с таким замечательным президентом. Другим — не повезло. А белорусам — повезло несказанно. Об этом говорят депутаты и министры, врачи и учителя, трактористы и милиционеры, пенсионеры и дети.

«Не все плохое связано с Гитлером…»

Очень часто о своих будущих планах Лукашенко вначале «проговаривается», как бы нечаянно выдавая намерение, которое хочет реализовать в ближайшем будущем. Но на самом деле никакие это не «проговорки», а скорее интуитивный поиск, подсознательная попытка сформулировать что-либо для себя. Лукашенко — «человек слова» в том смысле, что действительность существует для него лишь в том виде, в каком он в состоянии ее выразить словами. И его такие доходчивые для «электората» «отступления от бумажки» (от текста написанной спичрайтерами речи) при внимательном рассмотрении оказываются попыткой моделирования такой действительности, в которой он хотел бы существовать.

Нетрудно заметить, как раз за разом Лукашенко использует одну и ту же схему. Он высказывает неожиданную, а иногда и вовсе бредовую, казалось бы, идею, либо провоцирует ее «утечку» через прессу. Общество бросается обсуждать, выдвигать версии, находить рациональные обоснования возможного поступка президента, в конце концов идея оформляется вербально, и общество к ней привыкает. Далее Лукашенко остается лишь выбрать наиболее пригодный вариант. И материализовать его в нормативном акте — указе, декрете, законе, которые дальше, в свою очередь, определяют жизнь страны. Работает цепочка: «неясная мысль — слово — отработка четкой идеи — юридический документ — жизнь».

Так было со сменой символики. Так было с продлением полномочий и возможностью баллотироваться на третий срок. Так было и с попыткой стать преемником Бориса Ельцина — ценой создания союзного государства (о чем еще будет рассказано).

Такое «жизнетворчество через слово» достигает своего пика в диалоге. Для Лукашенко провести диалог — это либо выстроить ситуацию, которая максимально неудобна собеседнику, либо подыграть ему — если Лукашенко искренне хочет ему понравиться. И тут очень часто обнажается вся подноготная его мировоззрения.

В этом отношении показательно скандально известное интервью президента Беларуси корреспонденту германской газеты «Хандельсблатт».

Приведем эту обширную цитату полностью, как она дважды звучала в радиоэфире Беларуси (корреспондент «Хандельсблатт» изъял эти слова из печатного текста интервью, опасаясь, что его обвинят в пропаганде фашизма:

«…История Германии — это слепок истории в какой-то степени Беларуси на определенных этапах. В свое время Германия была поднята из руин благодаря очень жесткой власти. И не все только было плохое связано в Германии и с известным Адольфом Гитлером.

Он перечеркнул все хорошее, что он сделал в Германии, всей внешней политикой и развязал Вторую мировую войну, ну а все остальное уже вытекало из этого. Это гибель людей массовая, в том числе и немецкого народа. Но вспомните его власть в Германии. Нас с вами тогда не было, но по истории мы это знаем. Ведь немецкий порядок формировался веками. При Гитлере это формирование достигло наивысшей точки. Это то, что соответствует нашему пониманию президентской республики и роли в ней президента.

То есть я хочу конкретизировать, чтобы вы не подумали, что я приверженец Гитлера. Нет, я подчеркиваю, что не может быть в каком-то процессе или в каком-то человеке все черное или все белое. Есть и положительное. Гитлер сформировал мощную Германию благодаря сильной президентской власти. Это были 30-е годы, время сильного кризиса в Европе, а Германия поднялась благодаря сильной власти, благодаря тому, что вся нация сумела консолидироваться и объединиться вокруг лидера»287.

«Сильно. Особенно если учесть, что автор этих слов — лидер народа, чуть ли не треть которого погибла от рук гитлеровцев»288.

С трогательной наивностью жена французского посла Анни Жолифф пишет в своей книге: «Страшная ошибка. Быстро подхваченная оппозицией и многократно подчеркнутая западной прессой, она навсегда запятнает ее автора»289.

Но никакой ошибки не было. Лукашенко иногда только делает вид, что он «простодушный сельский парень», который по своей политической неопытности допускает публичные оплошности. Слова о Гитлере адресованы не тем, кто возмутится, и уж тем более не тем, кто увидит в них оговорку. Похвала Гитлеру рассчитана на тех, кто будет аплодировать высказанным идеям, на тех, кто надеется, что только «сильная рука» их президента, вождя, фюрера, дуче обеспечит и порядок, и минимальное благополучие290.

Лукашенко просто принял немецкого — именно немецкого — журналиста за единомышленника и поделился с ним сокровенным. Отсюда и слова о «немецком порядке», и о «схожем понимании президентской власти» у немцев и белорусов, о консолидации и объединении нации вокруг вождя.

Те, кто должны были услышать Лукашенко, — услышали. А остальным, высказавшим недоумение или даже решительное неприятие такой позиции лидера европейского государства, — этим всем можно сказать, что он ничего такого и не говорил. И тут же его помощниками была предпринята попытка дезавуировать не смысл сказанного, а сам факт произнесения слов, хотя они дважды транслировались по первой программе белорусского государственного радио и сохранились в аудиозаписи.

Приводные ремни системы

При таких соответствиях «нашему пониманию президентской республики и роли в ней президента» не удивительно, что для Лукашенко «гражданское общество» свелось лишь к тем «общественным организациям», которые он может контролировать полностью.