Не драконь меня! (СИ) - Екатерина Ивановна Романова

бордовое месиво. Я вырвал ее из бурлящей воды и перенес на кровать. На ней живого места не осталось! От кожи шел дым, она тлела изнутри, тлела настолько, что в некоторых местах торчали обугленные кости.

Меня обуял ужас.

Жизнь в ней поддерживал дракон. Огненное дитя, вышедшее из-под контроля.

Дитя, которое она не смогла, да и не имела возможности обуздать.

В комнату ворвалась охрана. Я приказал достать мне пять лекарей. Хоть из-под земли. Достать их «прямо сейчас», а лучше десять минут назад! Попутно, пока вводил Бриану в осторожный стазис, чтобы от тела осталось хоть что-то, вызвал Алфирею. Именно о таких нюансах мы и договаривались. Я буду полезен ей, если она будет полезна мне.

Отпускать душу Брианы, ломившуюся в мир теней, она не желала. Для нее это — слишком большая возможность манипулировать мной, но мой отказ открывать для нее порталы — куда более весомый козырь, поэтому душу Бри я вернул, но положить в тело не мог. Оно разрушилось настолько, что душа в нем не удержится.

Временно я заточил ее сущность в хрустальный сосуд, а сам попробовал обратиться к огненному дракону. Слишком юный, импульсивный, рожденный впервые, он отказывался идти на контакт, не осознавая, что уничтожает не только мать, но и себя.

— Мелкий засранец, ты сам себе хуже делаешь! — выругался, так и не сумев наладить связь.

Сопляк еще сильнее взъерошился, уперся, пытаясь продавить мой стазис, но кишка у него тонка. Лет через двести с такими вводными данными, вполне сможет тягаться со мной, но не сейчас.

Никогда не умел общаться с детьми. Что я вообще должен сделать? Запугивать бесполезно, к разуму взывать — тоже. Он злится, что я хотел его абортировать?

— Я поступил так ради нее! Ради твоей матери!

Какая глупость — откровенничать с неразумным ребенком.

— Врешь, — внезапно ответил огненный дракон, впуская меня в свое подсознание. Подсознания Брианы уже не существовало, мы могли общаться напрямую, в его поле. Я закрыл глаза и полностью переместился в ребенка. В его мир, залитый огнем, полыхающий яростью, устланный тлеющими углями, пропахший паленым мясом. — Ты испугался! — прошипел он.

Самого дракона я не видел. Его образ, должно быть, еще не сформировался либо он слишком мал.

— Не без этого. Какой из меня отец? Сам видишь… ты еще не родился, а я уже не уберег твою мать от тебя!

— От меня? — вспыхнул дракон. — Я — единственный, кто ее защищает! Кто ее безоговорочно любит. Я — ее кровь, ее дыхание, ее душа, ее жизнь!

— Ты — ее смерть. Бриана умерла.

Огонь полыхнул и стих.

— За своей яростью ты не обратил на это внимания? Ты все еще не слился с вечностью только потому, что я удержал душу и наложил стазис на то, что можно назвать лишь останками твоей матери.

Огонь погас стремительно, сменив жар пробирающим до костей холодом. Осознал. А толку? Тело разрушено…

— Дай ему шанс, — прозвучало едва слышно в кромешной тьме. Это был женский голос. Знакомый и незнакомый одновременно. Или мне показалось? Да неважно. Куда важней понять, как вернуть душу в то, что осталось от сосуда…

Я не представлял, получится ли. Вернуть душу — в моей власти, но тело — никто не в силах вернуть. Жить на этом свете ещё пять сотен лет, но уже без нее — как издевательство.

Не позволю!

Лучших лекарей и целителей мира доставили через два часа. Кого силой, кого подкупом. Никто не соглашался на невыполнимую задачу, но я положил к их ногам все, чего они пожелали. По моей вине Бриана пострадала, мне и расплачиваться за это.

— То, о чем вы просите, почти невероятно, — почесав густую бороду, произнес древнейший в мире темный эльф.

— Плевать я хотел!

— Цена будет высокой! — настаивал другой.

— Да мне без разницы.

Наконец, уступив, целители принялись за дело, не догадываясь, какой в итоге подарок сделали мне, взяв мои жизненные силы.

Бриана Дероуз

Со мной происходило что-то странное. Я проснулась, но не могла пошевелиться. Да нет, ситуация, в принципе, не нова, новы ощущения. Я знаю свои руки, ноги, живот, голову и все остальное, что к ним прилагается. Как кровь течет по венам, как бурлит живот и как воздух наполняет лёгкие — миллионы раз проходили на актерском. Каждая клеточка моего тела изведана, изучена, прочувствована. Но сейчас это была я, но не я. Словно меня поместили в другое тело. Лёгкое, красивое, гибкое, с гладкой кожей, но не мое.

И щетины в области лица у меня никогда не было. Настолько никогда, что в голове промелькнули самые ужасные мысли: что, если меня покусал Корас со всеми вытекающими, выползающими и вырастающими? Но когда бы он успел-то?

А что я вообще помню?

Духота. Перед глазами потемнело. Я отправилась в ванну и провалилась в дурман. При беременности чего только не бывает. Мне чудился дракон, сотканный из огня и слышался голос матери. Она просила дать кому-то шанс.

Нет, в случае с Корасом она просила бы дать антигельминтное…

Значит, тут что-то другое

Или кто-то другое!

И это кто-то дышало на меня жаром, кололо меня щетиной, било мне в грудь своим яростным сердцем. Молоток у него в груди что ли?

Даже не понадобилось глаза открывать, чтобы понять, кто подо мной. Нещадно придавлен изящным женским телом великий и ужасный владыка Дзэгрона.

Глава 75

Ящерица недоделанная. Кота на него нет! Отцовский мохнатик переловил всех ящериц в саду, подарю его чешуйчатому. От всего сердца и в благодарность, так сказать, с намеком.

В сознании вспыхнуло еще одно воспоминание: невесомость, залитая огнем. Нет… обжигающий холод, укутанный мраком, а в этом холоде знакомый женский голос. «Я люблю тебя… не вини себя, это мой выбор. Я ни о чем не жалею. Я счастлива».

Мама? Это ведь ее голос. Но, как? Мое воспаленное подсознание? Воображение? Нет. Душа чувствовала, что это взаправду, что это она. Но ведь такое невозможно! Или я умерла? Это бы все объяснило…

Щеки защекотало от слез, утонувших в чужой заботе.

А вот не надо мое лицо трогать! Я почти могу двигаться! Еще чуть-чуть и как укушу!

Нет. Пока не укушу. Даже носом пошевелить не могу, но скоро все получится, даже не сомневаюсь!

— Не пытайся продавить заклинание стазиса, тебе не понравится результат, поверь, — прозвучал над ухом тихий голос.

Еще больше, чем не нравится ощущать себя куском мокрой ваты? Куда уж хуже-то?

Мокрой ватой я лежала еще какое-то время, наслаждаясь всеми прелестями походу