Защитник. Второй пояс (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

— Глупости, дитя. Я никого из вас не буду убивать. Даже попробуй вы убить себя, я не дам вам это сделать. Вы все должны понести наказание. А смерть от моей руки разве это наказание? Это милость, которой не каждый мой враг достоин.

— Старший, — это был снова Гилай. — Я согласен, что должен понести наказание, согласен даже, что и мой отряд виновен. Но прошу простить остальных. Мы вошли в ваш город отдельно и отдельно шли. Лишь судьба соединила нас вместе, — оглянувшись на своих, на Хахпета, Ганвола, Митая, на всех них, он потребовал. — Ну, чего молчите?

Мгновение они непонимающе на него пялились, а затем сообразили, взорвавшись хором воплей:

— Старший! Да, старший! Он правду говорит! Накажите только нас, старший. Мы отдельно, старший!

Лопнула струна:

— Молчать.

Всех парней Гилая обрушило на колени. Сил на то, чтобы говорить, у них явно не было.

Дух кивнул:

— Всё же в вас много осталось от братства. Добродетели товарищества вы следуете неуклонно. Но здесь уже от вас ничего не зависит, — дух обернулся ко мне. — Ведь и ваши товарищи помнили про эту добродетель и просили за вас. Не будь его просьбы и вы бы уже давно были мертвы, не сумев избежать наказания за разрушения в моём городе.

Облизав губы, я попытался ещё раз:

— Старший, этот недостойный младший недоумевает, как же наше боевое братство должно было вести себя, чтобы понравиться вам?

— Понравиться?

Смех обрушился со всех сторон, впился в уши, отдался внутри неприятным дрожанием. Я тут же поспешил поправиться:

— Правилам, следовать правилам! — смех оборвался, дух впился в меня взглядом, алый глаз его пульсировал, то наливаясь огнём, то притухая. — Долгие годы Орден Небесного Меча приходил в ваш город проходить испытание, не его ведь вина, что что-то изменилось в правилах. Уверен, знай...

— Наглец.

Меня снова сбило с ног, отшвырнуло на стену моей тюрьмы, впечатав в неё, выбив весь воздух.

Шесть вдохов сила духа давила на меня, а затем ослабла, позволив рухнуть на пол и зайтись в кашле.

— Второй раз в жизни вижу подобную наглость. И кто бы сомневался, что наглецом снова окажется сопляк Страж? И уж кто бы говорил о правилах, но только не ты, шавка Императора.

Пусть дух и ярился в гневе, но духовное давление сдерживал. Поднявшись на ноги, отняв руки от груди, я сложил их в приветствии:

— Старший, вы верно смеётесь над этим младшим. Этот младший выходец из Нулевого круга. Где он и где Император? Не уверен, что о существовании этого младшего знает даже эрий этих земель Второго пояса.

Дух нахмурился, сделал шаг ближе, вскинув руку, его алый глаз притух, зато засиял синий. Невольно я сжался, ожидая нового удара Тараном, но нет, не было даже малейшего давления духовной силы. Лишь что-то рвануло сначала халат на груди, а затем потянуло за шею.

Скосив глаза, я в изумлении увидел, что жетон Стража вылез из-под халата и висит в воздухе, удерживаемый от того, чтобы устремиться в руки духа лишь шнурком. Он-то и давил мне на шею.

Дух хмыкнул, опустил руку, скривил губы в гримасе, пока синий глаз становился всё более тусклым:

— Это похоже на них. Пообещать многое, сообщить малое, заставить действовать на их благо, а затем раз за разом отговариваться, просить подождать год за годом, молчать десятилетие за десятилетием и отделываться жалкими подачками.

Одно мгновение тишины, второе, третье. Поняв, что дух сказал всё, что хотел, я осторожно задал новый вопрос:

— Старший, этот младший не очень умён и мало знает даже о жизни в тюремных Поясах, где вырос. Тем более ему неизвестно ничего о жизни в высоких Поясах...

Дух, обрывая мою речь, вскинул руки:

— О, Небо, ты это слышишь? Тюремные пояса! Величие столицы, могущество Первого и второго столичных Поясов забыты. Теперь это тюрьма! Почему ты не обрушило на меня Небесную Кару в тот день, когда я согласился на уговоры этого проклятого Рама Вилора? Почему?! — в наступившей тишине дух опустил руки, отвернулся от меня, оглядывая остальных и внезапно спросил. — Почему вы молчите? Почему никто не отвечает на мой вопрос? Ну! Почему я жив?!

Точтал сглотнул, сложил руки в приветствии:

— Старший. Я недостоин отвечать за Небо, но наши учителя говорят, что Небо не вмешивается в дела идущих к нему. Нам, простым людям, недоступно его понимание и цели. Говорят...

Туман разорвала лопнувшая струна:

— Пустая болтовня.

Гнев духа сбил нас всех с ног. Я видел, как резко обмелела сила некоторых моих стражников. Они похоже потеряли сознание, не вынеся этого давления. Хотя оно и длилось всего миг.

— Я задал вам простой вопрос. Почему я ещё жив? Почему погибли все, кто окружал меня, а я уцелел?

Ему ответил голос Виликор:

— Потому что они были слабы!

Дух словно исчез на мгновение, появившись снова уже в шаге левей от прежнего места и уже смотрящим в другую сторону. Смотрящим на Виликор.

— Что ты несёшь? — голос духа звучал сипло и треснуто, словно он был не могущественным существом, а никчёмным стариком, страдающим от груза прожитых лет. — Сотни раз я сходился в поединках с Маорсом и сотни раз проигрывал. Что бы ты понимала в этом? Я дух города, а Маорс дух Зала Стражей. Он был в разы сильней меня. Не будь его, и город бы пал в тот день, — голос духа вдруг окреп, снова ударил струной. — Но я жив, а Маорс умирал у меня на руках!

Теперь гнев духа поднял в воздух Виликор, распял в воздухе, прижав к голубой стене её тюрьмы. Но даже это не заставило её молчать. Хрипя, она продолжала говорить:

— Небо посылает нам испытания, которые либо убивают нас, либо делают сильней. И если ваш друг умер у вас на руках, то лишь потому, что оказался слаб. И лишь потому, что так вы сами стали сильней.

— Умер? Что ты несёшь? Взгляни на моё лицо, взгляни в мои глаза. Алый это мой глаз, синий это глаз Маорса. Он будет жить, пока жив я!

Сглотнув, я попытался уложить в голове то, что услышал. Он что, вставил себе глаз погибшего друга?

Если до этого мгновения я ещё надеялся как-то уговорить духа, заболтать, нащупать путь, который позволил бы нам освободиться и выйти из города, то сейчас понял — всё это пустое.

В голове внезапно уложились вместе и пропажи учеников Академии и изменившийся город и гнев духа на Стражей и все эти кучи костей, что мы встречали на своём пути.

Дух Тысячи Этажей был сумасшедшим.

Уже несколько столетий.

Может, раньше он сдерживал своё безумство, но последние годы оно взяло над ним верх.

Дарсов Клатир и дарсов Виостий. Вы куда меня послали? Дарсовы Стражи, вы вообще следите за городами Древних и их духами или вам всё равно, что там внутри творится? Чем вы вообще занимаетесь в Поясах?

Внезапно дух захохотал, а Виликор медленно опустило на ноги:

— А вообще, я люблю подобную смелость. Помнится, Маорс любил такое ещё сильней. Ну да оно и понятно. Стражи вообще всегда были наглые ребята, которые не лезли за словом в карман. Да и говоришь ты верные слова. Верные, пока они на бумаге в книге какого-нибудь умника, что ни разу не видел смерть лицом к лицу.

Голубые стенки тюрьмы Виликор исчезли, дух снова исчез, появившись уже в шаге от Виликор. Заложив руки за спину, дух негромко спросил:

— Но что ты будешь делать с этими своими верными словами, девочка, когда они войдут в твою жизнь? Ты вылечила брата, молодец. Но представь, что в твою жизнь пришло испытание от Неба, пришёл я. И сейчас твой брат умрёт. Умрёт точно так же, как было и со мной, на твои руках. Это тоже сделает тебя сильней?

К концу его речи Виликор была белее снега на вершинах Братьев. Несколько мгновений дух вглядывался в неё, а затем струна его голоса потребовала:

— Отвечай!

Виликор медленно разжала губы:

— Мне остаётся лишь надеяться на милость могучего духа.

Дух стремительно отвернулся от Виликор, полы его халата взметнулись вверх, а затем звонко хлопнули. Сам дух разочарованно процедил:

— И так всегда. Сотни лет добродетели вдалбливали в головы молодёжи, но она с каждым поколением все больше думала о себе и только о себе. Пока Небо не обрушило на нас Бедствие Сект. Когда появился Рам, я решил было, что теперь-то выживший потомок отлично понимает, чем можно поступиться, а где нужно идти до конца, не считаясь с потерями и жертвами. И что? Обещания оказались ложны, цели не выполнены. Кстати...