Пора убивать - Джон Гришем

Джейк не отходил от окна, размещавшегося на втором этаже кабинета Джин Гиллеспи. Вид куклуксклановцев, украшенных всеми своими регалиями, трусливо скрывавших свои лица за отвратительными масками, стискивал его душу ощущением невыносимого отвращения. Белый островерхий колпак, являвшийся на Юге в течение десятилетий символом насилия и ненависти, вернулся вновь. Так кто же из них поджег крест в его дворе? Неужели они все вместе разрабатывали план взрыва его дома? И кто предложит попробовать что-нибудь другое, свеженькое? Со второго этажа ему было хорошо видно, что толпа молодежи чуть переместилась в сторону полукруга.

– А вас, черномазые, сюда никто не приглашал, – кричал Стамп в микрофон, тыча пальцем в окружавшие его со всех сторон черные лица. – Здесь собрались члены Клана, это вам не какая-нибудь сходка грязных ниггеров!

Из боковых улочек и нешироких аллей позади аккуратных домиков из красного кирпича на лужайку перед зданием суда быстрыми ручейками вливались все новые и новые группы чернокожих. Через несколько секунд количество их раз в десять превзошло отряд Стампа. Оззи решил вызвать по радио поддержку.

– Мое имя – Стамп Сиссон, – вновь закричал в микрофон толстяк, стаскивая с лица маску. – И я с гордостью заявляю вам всем, что являюсь Великим магистром невидимой империи Ку-клукс-клана в штате Миссисипи. Я пришел сюда для того, чтобы заявить: законопослушное белое население штата уже до предела устало от того, что ниггеры позволяют себе заниматься воровством, насилиями и убийствами, да причем еще делают это совершенно безнаказанно. Мы требуем справедливости, мы требуем, чтобы этого выродка Хейли призвали виновным и запихали его черную задницу в газовую камеру.

– Свободу Карлу Ли! – раздался чей-то крик из толпы.

– Свободу Карлу Ли!

– Заткните свои глотки, вы, дикари! – не сдавался Стамп. – Заткнитесь, вы, твари!

Его воинство стояло, обратив к своему предводителю окаменевшие лица, подставив взглядам толпы свои спины. К ним через толпу пробирался Оззи вместе с шестью полицейскими.

– Свободу Карлу Ли!

– Свободу Карлу Ли!

И без того от природы румяное лицо Стампа сделалось почти багровым. Казалось, еще немного, и его зубы вопьются в микрофон.

– Замолкните, грязные животные! Вы устраивали свой шабаш вчера, и мы не мешали вам. У нас тоже есть право собраться здесь, так что заткнитесь!

Но мощный хор голосов только набирал силу:

– Свободу Карлу Ли! Свободу Карлу Ли!

– Где тут шериф? Это его задача – поддерживать законность и порядок. Ну же, шериф, исполняй свой долг! Заставь этих ниггеров замолчать, так чтобы мы могли спокойно сказать то, что хотим. Или ты не можешь справиться со своими обязанностями, а, шериф? Не можешь навести порядок среди своих же? Видите, что получается, люди, когда ниггера избирают на общественную должность!

Однако выкрики продолжались, и Стампу пришлось отступить от микрофона, со злостью наблюдая за выражением на черных лицах. Фотографы и телевизионщики кругами ходили вокруг трибуны, стараясь не упустить ни одного мало-мальски значимого момента. И когда на третьем этаже здания суда раскрылось небольшое окошко, этого никто не заметил. Брошенная умелой рукой из окна самодельная бомба – банка с бензином и фитилем – упала прямо на расположенную внизу трибуну, угодив Стампу Сиссону в ногу, отчего фигуру его тотчас охватили языки пламени.

Поднялась суматоха. Вскрикнув, Стамп скатился в траву, а двое или трое из его людей, сорвав с себя балахоны и маски, пытались накрыть его тканью, чтобы сбить пламя. Деревянная трибуна горела, выделяя едкий черный дым и безошибочный запах бензина. Разгоряченные чернокожие парни ощетинились неизвестно откуда взявшимися палками и ножами, размахивая ими налево и направо. У каждого куклуксклановца под балахоном была припасена увесистая полицейская дубинка – в течение нескольких секунд они оказались готовы дать отпор. С момента взрыва банки с бензином прошло всего несколько мгновений, но лужайка перед зданием суда округа Форд представляла собой поле битвы, над которым раздавались крики, ругательства, звуки ударов, доносившиеся из клубов густого черного дыма. В воздухе свистели камни и обломки кирпича. Две группы сходились в рукопашной.

На пышную зеленую траву начали падать первые тела. Одним из первых упал Оззи: страшный удар полицейской дубинки пришелся ему в нижнюю часть черепа. Несбит, Празер, Хастингс, Пертл, Тэтум и другие бросились между дерущимися, чтобы не дать им возможности поубивать друг друга, но эта их попытка успеха не имела. Вместо того чтобы бежать куда-нибудь в укрытие, газетчики метались в дыму туда и сюда, надеясь запечатлеть кадры поярче. На обе стороны они подействовали как красная тряпка на быка. Один из телевизионщиков приник к видоискателю своей камеры правым глазом, а в левый ему вонзился острый осколок кирпича. Выронив камеру, он рухнул на тротуар, а через несколько секунд его коллега делал над его телом торопливые снимки. Бесстрашная журналистка из Мемфиса, не выпускающая из руки микрофона и преследуемая по пятам своим телеоператором, ввязалась в драку, ничуть не думая о возможных последствиях. Она увернулась от кирпича и сама не заметила, как оказалась в опасной близости от одного из членов Клана, только что разобравшегося с двумя черными подростками. Издав пронзительный яростный вопль, тот нанес ей своей дубинкой страшный удар по голове, а когда женщина упала, принялся избивать ее ногами. Заметив продолжавшего снимать все на пленку оператора, он с неумолимой жестокостью разделался и с ним.

Наконец прибыло подкрепление из городского управления полиции. В самом центре побоища стояли спинами друг к другу Несбит, Празер и Хастингс, посылая из своих револьверов пулю за пулей в воздух. Звуки стрельбы потихоньку отрезвили обе стороны. Дравшиеся мужчины застывали, оглядываясь в поисках стрелявших, обнаруживали вокруг себя полицию, расходились, пронзая друг друга ненавидящими взглядами, возвращаясь каждый к своей группе. Прибывшие полицейские быстро разделили обе стороны, причем и куклуксклановцы, и чернокожие были в равной мере благодарны им за то, что кровопролитие наконец прекратилось.

Человек десять были изранены так, что самостоятельно передвигаться не могли. Оззи сидел, обводя присутствующих ничего не выражающим взглядом и потирая шею. Журналистка из Мемфиса лежала без сознания, из глубокой раны на голове обильно текла кровь. На траву около пешеходной дорожки положили нескольких демонстрантов – их белые балахоны были мокрыми и заляпанными кровью. Трибуна продолжала медленно догорать.

К площади приближались рвущие душу звуки сирен – пожарной и кареты «скорой помощи». Поскольку опасности пожара не предвиделось, все бросились к раненым. Погибших не было. Первым погрузили в «скорую» Стампа Сиссона. Подчиненные на руках перетащили Оззи в патрульную машину. Дополнительно прибывшие полицейские убеждали толпу расходиться по домам.

Джейк, Гарри Рекс и Эллен сидели в комнате для заседаний, ели едва теплую пиццу, следя за экраном маленького телевизора. Речь в программе новостей шла о событиях в Клэнтоне, штат Миссисипи. Рассказ о них занял у Си-би-эс примерно половину всего времени, отпущенного на ролик новостей. Было ясно, что репортеру удалось выйти из схватки не пострадав, и сейчас он кадр за кадром комментировал происходящее на экране: марш фигур в балахонах, негодование толпы, всплеск пламени от вспыхнувшего бензина, начало рукопашной схватки.

« – Точное количество раненых на сегодняшний день еще не установлено, – слышался из динамика его голос. – Наиболее серьезно пострадавшим считается мистер Сиссон, назвавший себя перед микрофоном Великим магистром Ку-клукс-клана. Он получил обширные ожоги и в настоящий момент в тяжелом состоянии находится в ожоговой клинике города Мемфиса».

На экране мелькнул кадр, на котором Стамп полыхал как свечка на фоне начавшегося сражения. Голос диктора продолжал:

« – Судебный процесс над Карлом Ли Хейли должен начаться в понедельник здесь же, в Клэнтоне. Пока еще трудно сказать, как именно сегодняшние события могут повлиять на ход суда. Хотя уже сейчас начинают высказываться мнения, что процесс должен быть отложен или перенесен в другой округ».

– Для меня это новость! – заметил Джейк.

– Ты ничего не слышал? – спросил его Гарри Рекс.

– Ни слова. А потом, я рассчитывал, что меня должны поставить в известность раньше, чем Си-би-эс.

Лицо репортера с экрана исчезло, но ведущий Дэн Разер объявил, что передача скоро возобновится.

– Что это значит? – спросила Эллен.

– Это значит, что Нуз свалял дурака, не согласившись перенести суд в другое место.

– Ты должен радоваться этому, – заметил Гарри Рекс. – Будет хоть какое-то основание для подачи апелляции.

– Благодарю тебя, Гарри Рекс. Как приятно слышать, что друг полон веры в твои силы.