Таинственная история Билли Миллигана - Дэниел Киз

Как и предполагал доктор Джордж Хардинг, цельный Билли Миллиган, вероятно, будет меньше суммы его составляющих.

Почти в то же время Норма Дишонг, отвечающая за процедуры Билли в первой половине дня, почувствовала, что она больше не хочет вести Миллигана. Никто из других техников-психологов не хотел заниматься его случаем. Наконец Ванда Пенкейк, новенькая на отделении интенсивной терапии, хотя и проработавшая уже десять лет в клинике, согласилась заменить Норму.

Молодая «разведенка» с квадратным лицом и короткой, коренастой фигурой с трепетом подошла к своему новому пациенту.

– Когда я впервые услышала, что его положат сюда, – призналась она позднее, – я подумала: этого еще не хватало. Я до смерти боялась его, начитавшись газет. Ведь он насильник, к тому же вспыльчивый.

Ванда была одной из тех, кто не верил в множественные личности. Но после того как Миллиган пробыл у них несколько месяцев, она перестала его бояться. Он сказал ей то, что говорил всем женщинам на отделении: не нужно беспокоиться, если когда-нибудь он переключится на Рейджена, – Рейджен никогда не обидит женщину или ребенка.

Ванда ладила с ним, время от времени приходила в комнату, и они долго разговаривали. Миллиган даже стал ей нравиться, и она поверила, что он – страдающая множественная личность. Она и сестра Пэт Перри защищали Билли от враждебно настроенных сотрудников клиники.

Ванда Пенкейк познакомилась с Денни, когда увидела, что он лежит на кушетке, пытаясь оторвать пуговицы со стеганой виниловой спинки. На вопрос, зачем он это делает, он ответил детским голосом:

– Хочу их оторвать.

– Перестань! А кто ты?

Он засмеялся и стал сильнее дергать пуговицу.

– Я Денни.

– Если ты не перестанешь, Денни, нашлепаю по рукам!

Он поднял голову, посмотрел на нее, сделал по инерции еще несколько рывков, но когда она подошла ближе, остановился.

В следующий раз она увидела Денни, когда тот кидал одежду и некоторые его личные вещи в мусорную урну.

– Что ты делаешь?

– Да вот, выбрасываю.

– Зачем?

– Они не мои, мне таких не надо.

– Не нужно этого делать! Отнеси их в комнату, Денни.

Денни ушел, оставив вещи в урне, и Ванде пришлось вынуть их и отнести в его комнату.

Несколько раз она заставала его за выбрасыванием вещей и сигарет; порой другие люди приносили обратно вещи, которые он выбросил в окно. Потом Билли всегда спрашивал, кто забрал его вещи.

Однажды Ванда принесла свою полуторагодовалую племянницу Мисти в комнату отдыха, где Билли как раз рисовал. Когда он наклонился к ней и улыбнулся, она отпрянула и заплакала. Билли печально посмотрел на нее и сказал:

– Ведь ты еще слишком мала, чтобы читать газеты, да?

Ванда посмотрела на пейзаж, над которым он работал.

– Замечательно, Билли, – сказала она. – Ты знаешь, мне бы хотелось иметь один из твоих рисунков. У меня не много денег, но если ты нарисуешь оленя, маленькую картинку, я заплачу.

– Я нарисую что-нибудь, – ответил он. – Но сначала я хотел бы нарисовать портрет Мисти.

Он начал рисовать Мисти, довольный тем, что Ванде понравилась его работа. Она была практичная, с ней легче было говорить, чем с большинством других. Он знал, что Ванда разведена, у нее не было детей, она жила в трейлере недалеко от своей семьи, в маленьком городке в Аппалачах, где и родилась. Она была не особенно образованная, с жестким, «приземленным» характером. Когда Ванда улыбалась, у нее появлялись ямочки на щеках и взгляд становился очень внимательным.

Однажды, делая пробежку вокруг здания, он подумал о ней, а она как раз подъехала на своем новеньком пикапе.

– Дай прокатиться! – крикнул он, бегая на месте, пока она выходила из машины.

– Нельзя, Билли.

Он увидел радиоантенну и номер телефона на заднем стекле.

– Так ты радиолюбитель?

– Да, – сказала она, закрывая машину, повернулась и пошла в клинику.

– Какие у тебя позывные? – спросил он, идя за ней следом.

– «Оленебоец».

– Странное прозвище для женщины. Почему ты его выбрала?

– Потому что мне нравится охотиться на оленей.

Билли остановился и с удивлением посмотрел на нее.

– В чем дело, Билли?

– Ты охотишься на оленей? Ты убиваешь животных?

Она посмотрела ему прямо в глаза.

– Я убила моего первого самца, когда мне было двенадцать. С тех пор я охотилась каждый год. В прошлый сезон мне не повезло, но, скажу тебе, следующей осенью обязательно поохочусь. Я убиваю, чтобы добыть мясо. Это правильно, так что не спорь.

Они вместе поднялись в лифте. Билли пошел в свою комнату и разорвал эскиз оленя для ее картины.

7 июля 1979 года на первой полосе «Коламбус диспэч» в красной рамке, под крупным заголовком, вышла статья Роберта Рута:

НАСИЛЬНИК МИЛЛИГАН МОЖЕТ БЫТЬ ОСВОБОЖДЕН ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ

Описывая возможность того, что через три-четыре месяца Миллиган может быть признан здоровым и его могут освободить по решению Верховного суда США, статья заканчивалась так:

«Он [конгрессмен Майк Стинциано] предсказывал, что жизни Миллигана может угрожать опасность, если кто-нибудь из жителей Коламбуса увидит его гуляющим по городу».

Прочитав статью, доктор Кол заметил:

– Боюсь, именно эта статья и натолкнет некоторых на подобные мысли.

Неделю спустя приехал жених Кэти, Роб Баумгардт, со своим братом Бойсом, оба в солдатской униформе – в качестве статистов они участвовали в съемках фильма Роберта Редфорда «Брубейкер». Их целью было забрать Билли на уик-энд. Спускаясь по лестнице вместе с «военными», Билли видел, как на него смотрят охранники. Он старался сдержать улыбку, уезжая в сопровождении военного эскорта.

Билли рассказал писателю о беспокоящих его переменах, которые он замечал в себе. Не переключаясь на Томми, он без ключей открывал двери. Мог, как Рейджен, взлетать на крутые холмы на своем новом мотоцикле; как Рейджен, чувствовал в себе пульсирующий поток адреналина, ощущал, как работает каждый мускул, давая ему возможность совершать головокружительные виражи, хотя сам Билли никогда не садился на мотоцикл.

Он стал необщителен, нетерпелив с персоналом, ему надоедали соседи. Вдруг появилось непреодолимое желание достать шести футовый металлический стержень с крюком на конце и пойти на электростанцию. Он знал, где находится трансформатор U-80. Выключив его, он обесточит все вокруг.

Он говорил себе, что это неправильно. Если на улицах погаснет свет, кто-то может разбиться. Но почему он хотел сделать это? Потом он вспомнил один вечер, когда ссорились его мать и Челмер. Не в силах больше слышать их ссору, Томми сел на велосипед и поехал по Спринг-стрит. Он доехал до терминала, тайком забрался туда и выключил электричество. Томми знал, что, когда свет выключается, люди успокаиваются – они просто вынуждены прекращать потасовки. В тот вечер свет погас на трехулицах – Губерт-авеню, Метхофф-драйв и Спринг-стрит. Когда он вернулся, было темно, но зато ссора прекратилась. Дороти и Челмер сидели на кухне и пили кофе при свете свечи.

Вот что заставило его захотеть сделать это снова. Он услышал от Кэти, что Дороти сильно ругалась с Делом. Билли улыбнулся, посмотрев на электротрансформатор. Это просто случай социопатического déjà vu[2].

Билли подозревал, что с ним что-то еще неладно, потому что его почти не интересовал секс. У него были возможности заняться сексом. Дважды, когда предполагалось, что он в выходные дни находится у сестры, на самом деле он ехал в мотели с женщинами, проявившими к нему интерес. Но оба раза, видя, как полицейские машины наблюдают за ним с дороги, Билли отказывался от этого. Он чувствовал себя провинившимся ребенком.

Он стал усиленно изучать себя, наблюдая другие личности, и понял, что их влияние слабеет. В один из выходных Билли купил комплект барабанов, после того как сыграл на нем в магазине, сам изумившись своему умению. Аллен раньше играл на барабанах, но теперь эта способность передалась Учителю и даже Билли-Н. Он играл и на теноровом саксофоне, и на пианино, но барабаны казались более эмоциональными. Они возбуждали его.

Когда Коламбус узнал, что в план лечения Миллигана снова внесены отпуска, возобновились и нападки на доктора Кола. Комиссии по этике штата Огайо было поручено приступить к расследованию с целью выдвинуть против Кола обвинение в ошибочных действиях при выполнении своих обязанностей. Утверждалось, что Миллиган пользуется особыми привилегиями, потому что Кол тайно пишет о нем книгу. Закон требует подачи жалобы, поэтому, прежде чем начать подобное расследование, Комиссия по этике заставила одного из своих адвокатов подать такую жалобу.

Поскольку на доктора Кола стали нападать теперь уже под другим предлогом, он решил, что компрометируются его усилия по лечению пациента, а его репутация и врачебная карьера находятся под угрозой. 17 июля 1979 года он обратился в суд с исковым заявлением: