Сражения Космического Десанта - Стив Паркер

Вот тогда я запаниковал.

— Пор’эль Умелый Оратор! — кричал я. — Умелый Оратор? Умелый Оратор?!

Проталкиваясь через толпу людей, я никак не мог отыскать синее лицо среди коричневых, черных и белых.

— Успокойся, гуэ’вре. Я жив.

Я закрутился на месте, пытаясь найти дипломата.

— Сзади тебя, у стены! — его сладкозвучный голос стал хриплым от дыма и, возможно, ядовитого воздуха. Очистители атмосферы вырубились, и наружные токсины просочились в здание.

Заметив Оратора, я поспешил к нему. Пор’элю перевязывали рану на руке; медики разрезали рукав облачения, постоянно носимая им шляпа касты воды куда-то пропала, и кто-то вырвал из уха дипломата устройство связи с антенной. С облегчением я увидел, что Умелому Оратору надвинули на лицо кислородную маску. Он был с ног до головы залит кровью людей и тау.

Повесив карабин на плечо, я опустился на колени перед дипломатом, чем заслужил раздраженный взгляд медика. Мне было наплевать.

— Ты в порядке, пор’эль?

— Я тронут твоей заботой, гуэ’веса’вре Дж’тен, — в голосе Оратора звучала усталость, незнакомая мне прежде. Резня взволновала дипломата, он постоянно отводил глаза.

— Всё готово, пор’эль, — сообщил медик. — Повреждения минимальные, рана на руке неглубокая. На груди, там, где вас схватили, выступят синяки, но не более того.

Поведя рукой, Умелый Оратор кивнул. Было видно, как его гибкие мускулы играют под пластиковыми бинтами.

— Благодарю тебя, фио’ла. Теперь ступай, здесь ещё много нуждающихся в твоей помощи.

Выпрямившись, я протянул ему руку. Схватившись за неё, дипломат поднялся на ноги. Затем он попробовал отряхнуться, но только размазал кровь по одежде. Поднеся ладони к лицу, Оратор хмуро уставился на них.

— «Схватили»? Они пришли за тобой, хотели похитить, — понял я. — Вот ради чего затевалось всё это.

Он пару секунд смотрел на меня, а затем улыбнулся.

— Ну, разумеется, друг Дж’тен. Конечно. Множество миров Империума сделали выбор в пользу присоединения к нам, ради взаимной выгоды. Твои бывшие повелители настолько ограничены умом, что решили, будто мы применяем некие тайные методики, склоняя людей к предательству. Возможно, они наделяют нас, дипломатов, какими-то сверхъестественными способностями, как и наших возлюбленных эфирных, — пор’эль рассмеялся. — Не нужно унывать. Случившееся указывает, что Империум в отчаянии, поскольку нападает на оратора, а не на его речи. Но ведь, опять же, слова не так легко убить! Проще сражаться с осязаемым врагом.

— Если так, нам нужно доставить тебя в командный узел, где можно пересидеть всё это, — ответил я. — Пошли, мы тебя проводим.

— Нет, друг Дж’тен. Мне было приказано покинуть эту планету, перейти под защиту кадров поддержки кор’ваттра до окончания боевых действий. Похоже, меня считают слишком важным, чтобы рисковать моей жизнью, — и это весьма мне льстит, — но сам бы я предпочел остаться здесь и помогать с делами на передовой. Впрочем, приказ есть приказ, и я иду, куда велит Высшее Благо, а не куда пожелаю сам, — при этих словах по лицу Умелого Оратора промелькнуло непонятное выражение, тут же сменившееся улыбкой. — Ты и твой отряд отправляетесь со мной.

— Хольон мертв. Хелена, думаю, тоже.

Дипломат изменился в лице.

— Горько это слышать. Они погибли за всех нас.

— Тау’ва, — машинально ответил я.

— Тау’ва, — отозвался он. — Я лично прослежу за тем, чтобы с останками твоих товарищей обращались с великим почетом. Они были хорошими друзьями и достойно служили.

— Благодарю тебя. Сколько времени до отбытия?

— Скоро прибудет корабль, который заберет нас.

— Подожди-ка, — сказал я. — Наверное, мне не по чину говорить такое, но я принес клятву защищать тебя. Так вот, если ты покинешь планету, то окажешься уязвимым во время перелета. Космических десантников так назвали не без основания: они мастера пустотных боев, их корабли — одни из быстрейших в Империуме. Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что они хотят выманить тебя туда, где ты будешь уязвимее, пор’эль. Нам нужно остаться здесь, тут ты будешь в большей сохранности. Завоевание почти закончилось.

И снова по его лицу мелькнуло странное выражение, смесь человеческих и чужацких эмоций, суть которой я не смог понять. Умелый Оратор знал что-то, неизвестное мне… или, может, сейчас я просто домысливаю это задним умом.

— Я иду, куда требует Высшее Благо, Дж’тен, — повторил пор’эль, взяв меня за плечо раненой рукой. — Эти распоряжения исходят от самого аун’Ва, и ты отправляешься со мной.

— «Повинуйся без сомнений, подобно реке, что без жалоб стекает с холма», — процитировал я.

Иногда мне кажется, что истинным тау это дается легко. Вы повинуетесь аунам без раздумий, но некоторым из нас тяжело поступать так же.

— Именно так, именно так, — Оратор похлопал меня по плечу.

— А что Крикс, где он? — спросил я, оглядев раскуроченное помещение. — Они ведь не прикончили его, надеюсь?

Пор’эль покачал головой.

— Нет, он где-то кормится. Криксу сложнее подавлять врожденные аппетиты, чем некоторым круутам, но он свирепый воин и верный страж, так что я прощаю ему недостатки. А теперь собирай своих бойцов, скоро за нами прибудут кор’ла.

Глава десятая

Примерно через пять минут мы уже стояли на летном поле, а над нами медленно разворачивалась громадная «Манта», готовясь к приземлению. Эти корабли очень велики, и казалось, будто она совсем рядом, но после посадки обнаружилось, что до заднего люка нужно пройти ещё метров пятьдесят. Я подгонял пор’эля, и мы шли быстрее, чем позволяет этикет. Забравшись внутрь, все торопливо поднялись на верхнюю палубу, мимо незанятых ниш для дронов и боескафандров. Корабль пустовал: всё, спущенное им с орбиты, сейчас участвовало в боях. Пребывание в огромном свободном пространстве действовало мне на нервы.

— Готовы к отбытию, пор’эль, — голос пилота, раздавшийся из ниоткуда, прозвучал у нас прямо в шлемах.

— Очень хорошо. Давайте убираться отсюда как можно быстрее, — отозвался Умелый Оратор.

«Манта» содрогнулась, у всех нас желудки дернулись вниз от внезапного ускорения. Меня вдавило в кресло; клянусь, эти штуковины взлетают так быстро, что люди едва переносят отрыв. Сам видел, как кор’ла выполняют маневры, от которых человек бы вырубился.

Затем мышцы лица потянуло вниз, я ощутил, как перегрузки стараются разорвать кожу — и тут стало полегче, а потом наступил момент невесомости, когда «Манта» прекратила ускорение. Секундой позже включилась искусственная гравитация. Стандартная для планеты Т’ау: немного слабовато для обычного человека, но чертовски лучше, чем ничего.

Умелый Оратор сидел с закрытыми глазами, откинувшись на подголовник кресла. По обеим сторонам от него тянулись ряды сидений с аккуратно сложенными ремнями безопасности. Пустой трон эфирного, расположенный в носовой части отсека, вдруг покачнулся от толчка, которого я не ощутил.

— Пор’эль, ты в порядке? — спросил я.

— Что? — дипломат поднял веки, медленно, как делают все тау. — А, да-да, я в порядке. И ты просто образцово выполняешь свою работу, друг Дж’тен. Я буду рекомендовать тебя командованию вспомогательных сил касты огня.

— Ага, шикарно. Спасибо, — неохотно проговорил я, не будучи в тот момент уверенным, что хочу привлекать к себе столько внимания. Тогда я ещё не отошел от смерти космодесантника, пусть даже он едва не прикончил меня. — У тебя точно всё в норме?

На это Умелый Оратор прищелкнул языком.

— Да ты суетишься надо мной, как классная мать над учебной группой! Я в порядке. Мне доводилось бывать в худших ситуациях, чем эта, во много раз худших. Тут скорее я должен поинтересоваться, всё ли у тебя в норме?

— Ты до этого сталкивался с космодесантниками? — невпопад спросил я.

Дипломат слегка вздрогнул.

— Нет, не приходилось. Ох, и могучие же бойцы, — он улыбнулся. — Но, как бы сильны они ни были, друг Дж’тен, Высшее Благо сильнее. Настолько сильнее, что его не сможет превозмочь горсточка гуэ’рон’ша. Не бойся их.

— А я боюсь, — признался я. — И с грустью вспоминаю об их гибели.

Откинувшись на спинку кресла, Умелый Оратор снова закрыл глаза.

— Это печально, но объяснимо. Они — герои твоей культурной среды. Полная ассимиляция в тау’ва живородящих существ, которые создают пары, заботятся о потомстве и обладают вашей продолжительностью жизни, занимает три поколения. Я надеялся, что люди будут приспосабливаться быстрее, — в его голосе не было разочарования, только сдавленный горловой смех. Приятный звук, словно вода бежит по камням. — Прости, я смеюсь не над тобой, а над самим собой.

Когда пор’эль вновь открыл глаза, в них искрило веселье.