Адептус Астартес: Омнибус. Том II - Энди Смайли

— Холлоуфол? — произнесла Тзула. — Это займет недели.

— Мы не можем позволить себе недели. Это сообщение нужно отправить как можно быстрее, иначе подкрепления обнаружит на Пифосе только наши трупы. — Страйк бросил взгляд на самый высокий шпиль улья Атики.

— Да Вы издеваетесь. Даже если Вам удастся добраться туда, он никогда не согласится на это, — отчаянно воскликнула Тзула, стоя над скрючившимся Лайелом.

— Что-то подсказывает мне, что его можно уговорить, — произнес Бриджстоун. — Мак, иди сюда. Я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня.

Сон Тзулы был беспокойным и, проснувшись, она чувствовала себя такой же разбитой, как и в тот момент, когда Страйк приказал им идти спать. Очередной раз ее разбудили залпы артиллерии и взрывы ракет, а рокот ружей и песнопения культистов усложняли ее попытки заснуть. Ни у Мака, ни у Бриджстоуна не было подобных проблем, как говаривали сами катаканцы: их не мог разбудить даже орбитальный удар, К’сии также не беспокоили подобные звуки. Даже Лайел, казалось, не испытывал особого дискомфорта по этому поводу, однако из-за его слепоты Тзула не могла понять, спит он или нет.

Лайел.

Он был частью команды Диналта еще до Тзулы, и, несмотря на отсутствие боевых навыков, его астропатические способности не раз спасали их жизни. Тзула оставалась на Пифосе лишь по той причине, что Лайел мог вызвать подкрепления, как делал это уже не раз. Почему же она так легко согласилась послать его на смерть? Долг. Долг и месть. Диналт и Чао были мертвы, но миссия инквизитора не была завершена. Адский камень был утерян, и не появится как минимум в течение нескольких десятилетий, нож необходимо было защитить любой ценой, плюс — оставалась проблема с печатями. Тот факт, что небеса еще не перевернулись, а в атмосфере не возникла вароповая материя, и население не мутировало, говорил о том, что противнику еще не удалось осуществить задуманное.

Группа молча двигалась по направлению ко входу на базу в улье Атика. Рэйстон снял несколько людей с охраны маршрута отхода, чтобы открыть коридор для прохода в улей, и бойцы, периодически отвлекаясь на беспорядочную перестрелку, поприветствовали Мака и его отделение. Они не знали, зачем их товарищ тащил маленького, скрючившегося человечка, но желание астропата идти вглубь вражеской территории с дюжиной катаканцев вызывало у них уважение. Или жалость.

К всеобщему удивлению, Лайел не протестовал, когда Мак попросил его отправить сообщение с самого высокого шпиля улья. Все, о чем спросил астропат: пойдет ли Мак с ним; на что катаканец согласился без колебаний. Страйк доверил Маку вести группу и послал его искать добровольцев. Какого же было удивление полковника, когда почти сотня мужчин вызвалась помочь Маку и его товарищам. В первый раз за все время высадки Страйк стал сомневаться — было ли это чувством товарищества или же катаканцы потеряли надежду и желали быстрой смерти. Нет. Эти мужчины и женщины были катаканцами, рожденными на мире, который пытался отобрать у них жизнь с самого рождения, и выживание само по себе было отметкой чести. Сыновья и дочери Катакана не продали бы свою жизнь так дешево, они возьмут с врага сполна и будут сражаться до последнего дыхания.

Хмурый пехотинец остановился, когда они приблизились к стене. В отличие от других ульев, где дома громоздились друг на друга, устремляясь ввысь, Атика была окружена толстой стеной, защищавшей их от внешних угроз.

— Мы гордимся тобой, парень, — произнес Страйк.

Полковник доверил командование обороной доков майору Торну, а сам присоединился к Маку и его команде.

— Я горжусь тобой, твой дядя гордится тобой. Да весь чертов полк гордится тобой.

С баррикад послышались одобрительные крики.

— Я не подведу Вас, сэр, — произнес Мак, отсалютовав полковнику.

Страйк ответил воинским приветствием.

Тзула подошла к Лайелу.

— Спасибо, Лайел. То, на что ты пошел, требует большой отваги.

Пустые глаза астропата уставились на Тзулу.

— Нет, ты не права. Отвага. Это свойство разума или духа, позволяющее встречать опасность без страха. Отвага.

— Не права? — озадаченно произнесла дознаватель. — Ты не думаешь, что можешь столкнуться с опасностями на пути туда?

Лайел покачал головой из стороны в сторону, словно поучал младшего дознавателя. Он понизил голос, чтобы Мак и его люди не смогли его услышать.

— О, нет. Опасность, с которой мы столкнемся — за пределами человеческого понимания. Тот ужас, который мы испытаем, не имеет названия, но он не сравнится с теми испытаниями, которые лягут на наши души. Ты не права, когда говоришь, что я не буду чувствовать страх.

Тзула боролась с желанием обнять Лайела.

— Ты помнишь, что есть еще одно сообщение, которое ты должен передать?

— Конечно. Стандартная процедура, — ответил он.

— Погнали. Время идти, Лайел, — произнес Майк, подняв огнемет, которым он заменил свой тяжелый болтер.

Катаканец подошел к астропату и аккуратно взял его под локоть, направляя к пробоине в стене улья.

— Да прибудет с тобой Император, — произнесла Тзула ему в след.

Каждый член команды отсалютовал Тзуле и Страйку, прежде чем окончательно скрыться во тьме. Лайел последний раз обернулся к дознавателю. Тзула могла поклясться, что он улыбался, а затем его поглотила тьма.

— Не хотите ли поведать мне, что это за второе послание? — спросил Страйк, занимая позицию позади баррикад из пустых ящиков из-под боеприпасов.

— К сожаленью, полковник, эта информация… — произнесла Тзула, выхватив пистолет и присев позади Страйка.

— Засекречена, — закончил Страйк.

Два точных выстрела, выпущенных из его лазгана, пробили насквозь грудь атакующего культиста.

— Если сообщение достигнет адресата, вы сами вскоре все узнаете. — Используя свои кошачьи рефлексы, Тзула резко выпрямилась и снесла выстрелом голову культиста, собиравшегося погрузить свою секиру в голову полковника.

— Конечно, если мы доживем до этого момента.

Струя пламени, выпущенная из огнемета Мака, осветила темную лестницу, и группа двинулась наверх. Хотя катаканцы были расквартированы в палатках и временных бараках на базе в улье, они хорошо знали интерьеры баров, клубов и других увеселительных заведений, где они проводили часы досуга. Стремясь к тому, чтобы местные как можно меньше пересекались с катаканцами, Страйк настаивал, чтобы его бойцы передвигались с помощью туннелей и лестничных проходов. Там и оказались Лайел, Мак и остальные бойцы отделения. Они двигались строго в установленном военной доктриной порядке, по крайней мере старались, так как катаканцы предпочитали объясняться устно, а не тратить время на чтение военных уставов. Первый боец проводил разведку каждого пролета, и, если опасность отсутствовала, давал знак остальным выдвигаться за ним. Хотя этот процесс и был немного затянутым, Мак и его товарищи за час обезвредили трех охранников противника без потерь со своей стороны.

Лендпар, молодой, темнокожий пехотинец, дал знак остальным членам группы выдвигаться. Одиннадцать катаканцев и скрючившийся юноша двинулись по направлению к нему. Бониакс, немногим старше Лендпара, занял его место во главе колонны и уже был готов двинуться к следующему пролету, но почувствовал руку Мака на своем плече.

— Будь осторожен там. Прошло немало времени с нашего последнего столкновения с противником, и Лайел начинает волноваться, — он указал на астропата, который трясся так, словно находился в морозильной камере.

— Будет сделано, шеф, — произнес Бониакс.

Он снял лазган с плеча и поспешил наверх. Достигнув пролета, он направил дуло ружья за угол, а затем и сам подался вперед. И тут же пожалел об этом.

— Назад, — дал он знак рукой остальным катаканцам. — Они оставили здесь труп. Обычная ловушка.

Он медленно двинулся вперед, неуверенный, действительно ли тело мертво, или же человек притворился, чтобы наброситься на него.

— Дайте мне минуту, чтобы…

Прошла секунда между тем, как Бониакс задел растяжку, и взрывом бойца отбросило назад, попутно оторвав ему ноги и руки. Катаканцы, не ожидавшие взрыва, едва успели отскочить в сторону. Почти все они получили ожоги и царапины от осколков, посыпавшихся сверху. Мак среагировал первым, накрыв Лайела полами его же длинной одежды, чтобы не допустить попадание осколков в астропата. Гротескно перевернутое тело Бониакса лежало среди обломков. В этот момент Мак заметил еще две вещи. Первое — он почувствовал звон в ушах и… пение. Переведя огнемет в боевое положение, он повернулся и выпустил струю пламени как раз в тот момент, когда первая волна культистов хлынула через брешь в стене, образовавшейся из-за взрыва.