Нечаянная страсть - Дженис Лэйден

Виконт замер и прижал к губам палец, когда Эмили хотела заговорить. С неимоверным напряжением он ждал продолжения, но сверху не донеслось больше ни одного звука. Значит, Морайя еще не готова. И, возможно, никогда не будет готова к разговору с ним. Ну что ж, он последует совету дяди Джорджа и даст ей время. Теперь же ему здесь нечего делать.

Подавив вздох, он повернулся к Эмили:

– Прошу вас поклониться от меня мисс Лэндон, Эмили. Надеюсь, завтра она будет чувствовать себя лучше, и мы… мы сможем поговорить. Во всяком случае, я… Желаю вам всего доброго, Эмили.

– Всего доброго, Джастин. Я очень сожалею, – прошептала она, и Роан, поклонившись, удалился.

Когда дверь за Джастином закрылась, Морайя на цыпочках вернулась в свою комнату. Он женится! Как он мог? После всего, что было… «Нет, – убеждала она себя. – А почему, собственно, нет? Ведь я отвергла его и раз, и другой. А у пэра Англии должна быть жена и дети. И Морайя ощутила тошноту при мысли о том, что другая женщина разделит с ним постель и нарожает ему детей. Она рухнула на кровать. Но на ком же он намерен жениться так скоро, после того как они с ним… Уж не на Оливии ли Кроули? Ее охватило отчаяние. Оливия сделала бы его несчастным.

Морайя вскочила. «А мне-то что, будет ли он несчастен? Ведь он хотел сделать несчастной меня! Разве не так?» Девушка вздрогнула.

Но какой мужчина способен признаться в любви одной женщине и тут же сделать предложение другой? Тот, у кого нет ни совести, ни чувств, – ответил ей внутренний голос. Но более мягкий голос возразил: «Этот человек уязвлен, он хочет заставить тебя ревновать. Пойди к нему, повидайся с ним еще раз». Нет… Она не сможет встретиться с ним теперь, когда Роан помолвлен с другой. Морайя в отчаянии бросилась на атласное одеяло, чувствуя себя униженной и сбитой с толку. Ее охватило безысходное уныние, ощущение непоправимой беды. Вместе с тем пришло и понимание. Она любит Джастина, в этом пора признаться хотя бы себе. Любит независимо от того, хочет он ее погубить или нет. Теперь для Морайи не имело значения даже то, любит ли ее Джастин.

Она вспоминала его нежность, его страстные объятия, темно-голубые глаза, устремленные на нее с всепоглощающим желанием. О, разве можно сомневаться в его любви? И тут снова взял верх тот внутренний голос, который убеждал девушку, что Джастин погубит ее. Но теперь эта мысль казалась Морайе абсурдной, и даже если так… о, она никогда не узнает этого точно, не попытавшись… В одном Морайя не сомневалась: без него она будет безнадежно несчастной. Ей следовало поверить ему, положиться на свое сердце. Но теперь уже слишком поздно. Он помолвлен, а джентльмен не откажется от своих обязательств. Морайя уже усвоила: мужчина готов на все во имя своей чести – и понимала, что никакой надежды у нее не осталось. «В жизни порой приходится рисковать», – сказала Эмили, но Морайе этого не хотелось. Поэтому она потеряла все.

Глава 35

Уснуть Морайя не могла. Горячий воздух летней ночи будоражил ее. Она поднялась с кровати и подошла к открытому окну, но не помогло и это. Ей захотелось выйти из дома. Несмотря на столь поздний час, она зажгла свечу и направилась в гардеробную, где сразу же увидела голубую амазонку. Амазонка? Уж не собралась ли она прогуляться верхом? Об этом Морайя не помышляла. Она, вообще ни о чем не думая, стала тихо одеваться.

– Джордж! – прошептала Эмили, внезапно проснувшись. – Джордж! – Она осторожно тряхнула его за плечо. – Я слышу какой-то шум.

– Наверное, кошка, – пробормотал он и обнял Эмили.

– Нет, Джордж. – Она села на кровати. – Я слышу шаги. Кто-то спускается по лестнице. А вы не слышите?

Джордж приоткрыл глаза.

– Да, теперь слышу, – улыбнулся он. – Неужели вы не догадываетесь, любовь моя? Уверен, это Морайя. Она не находит себе покоя. Ей следует о многом подумать.

– Да, но куда же она?

– Может, ей захотелось теплого молока. А то и немного бренди. Мало ли что, Эм. Оставьте ее в покое, ложитесь. – Он похлопал рукой по подушке, но Эмили все так же настороженно прислушивалась.

– Эм! Идите же ко мне. – Он потянул ее за руку, но она увернулась.

– Черный ход… Боюсь, Морайя выходит из дому!

Помолчав, Джордж наконец приподнялся на локте.

– Вы, кажется, правы, Эм. Не ворота ли конюшни скрипнули?

– О Боже, в самом деле! – воскликнула Эмили, спустив ноги. – Джордж, необходимо остановить ее. Она…

– Эмили, успокойтесь. Она же не безрассудный ребенок. Морайя может поехать только в одно место, и я не такой дурак, чтобы ее останавливать. Ложитесь же…

– О, Джордж! Вы действительно думаете, что она собралась к…

– Да, дорогая, именно так я и думаю. Идите же ко мне…

– Но, Джордж, ведь уже почти два часа ночи! Она…

– Самое время, любовь моя, – улыбаясь пробормотал он и притянул ее к себе.

– Оставьте, Джордж, сейчас не до этого. Мы не должны допустить…

– Чего не следует допускать, так это нашего вмешательства, Эмили, – решительно возразил он.

– Но девочка под моей защитой. Я должна заботиться о…

– Нет, Эм. Вовсе не вам надо защищать Морайю. Она в хороших руках. Ну а теперь, Бога ради, ложитесь же! – И граф заключил ее в объятия.

Какая глупость, чистое безумие – нестись среди ночи галопом по дорогам! Но Морайю словно влекла неодолимая сила. Она не могла туда не поехать, хотя и допускала, что охотничий домик заперт. Но даже это не имело для нее значения. Ведь и сам лес, окружавший его, хранил дорогие ей воспоминания. Девушка дрожа взяла в руки поводья и послала Руби вперед, радуясь, что лунный свет заливает дорогу. Никогда еще она не чувствовала такого отчаяния. Морайе казалось, будто сердце ее разрывается на части. Она боялась вверить свою судьбу Джастину, боялась соединиться с ним, но мысль о жизни без него ее убивала.

Не заводя кобылу в конюшню, девушка привязала ее к дереву и неуверенно направилась к охотничьему домику. Тяжелая дверь отворилась. Морайя окунулась в полную тьму. «О Боже, – подумала она, – я, наверное, и правда сумасшедшая. Что я делаю?» Охваченная отчаянием, она ощупью пробиралась по темному коридору, представляя себе Джастина – смеющегося, сердитого, держащего ее в объятиях. Ей казалось, будто она ощущала его запах. Девушка потянулась к ручке двери гостиной и вдруг вскрикнула и замерла, услышав шаги.

В следующий миг дверь распахнулась, и она увидела его. Роан обхватил Морайю руками, потом чуть отодвинул от себя, впившись взором в ее глаза при слабом свете свечи.

– Морайя! – Он едва говорил от изумления.

При первом же его прикосновении ошеломленную, оцепеневшую Морайю захлестнула волна тепла. Она смотрела на него, почти потеряв сознание и дар речи. Роан был без сюртука, в галстуке с ослабленным узлом и с непричесанными волосами. Но даже сейчас от него исходили все та же сила и энергия, покорившие ее при первой их встрече. Проглотив подступивший к горлу комок, девушка наконец пробормотала: