Тайные фрегаты - Виктор Лаптухин

— Европейцев больше всего удивляет, что наши люди держатся скопом, с чужими боятся вступать в разговор. Словно сами недавно вышли из осажденной крепости.

— Так мало кто из наших знает иностранные языки и чужие обычаи. Вот при правительнице Софье[58] случилось нашим послам заехать в Париж. Просили Францию заключить союз с Россией и Австрией, чтобы вместе воевать с турками. Того бояре посольские не ведали, что австрийский император французскому королю лютый враг, а с султаном французы издавна дружат и ведут прибыльную торговлю. Потом всех министров и придворных насмешили тем, что наивно вздумали свое предложение подкрепить ссылками на Евангелие. Это в тайных-то переговорах. Да еще начали в Париже торговать мехами, которые провезли через таможню беспошлинно как посольский груз. Кончилось это тем, что московских послов попросили немедленно покинуть Францию. Нам же в такое глупое положение никак нельзя попасть. Работаем по-новому, многое надо увидеть, понять, запомнить. В Россию донесения шлем по четыре раза в месяц!

— Что происходит дома? О войне со шведами говорят разное, упоминают о бунтах и мятежах. А уж газеты пишут такое, что тошно читать.

— Смел ты, Ваня. Такие вопросы задавать опасно, — Андрей Артамонович внимательно посмотрел на гостя. — Ну да Лондон не Москва, этот разговор Я сам начал.

Посол задумчиво шевелил угли в камине. Слышно было, как ветер завывает в трубе и дождь стучит в окно. Глухо пробили часы.

— Час поздний. Поужинаем, Ваня, — предложил Андрей Артамонович. — У нас разговор еще не кончен. После тебя проводят до гостиницы, а сейчас отведай русской еды. Наш повар, твой знакомый, из английской капусты такие кислые щи варит — язык проглотишь!

Глава 52

Слуга вошел бесшумно. Расставил блюда и приборы, разложил грибочки, икру, осетрину, мясное. В центре стола поставил блюдо с расстегаями, в глубокие тарелки налил щей.

— Отведай нашей ржаной, которую теперь «царской мадерой» величают. В Санкт-Петербурге ее бесплатно каждый день выдают плотникам, каменщикам, солдатам и матросам, чтобы пили и не болели, — посол наполнил пузатые чарочки из квадратного штофа зеленого стекла. На его боках изображены широкогрудые двуглавые орлы, грозно зыркающие по сторонам. — За здоровье нашего государя Петра Алексеевича!

Иван встал, перекрестился, поклонился хозяину. Выпил чарку за единый вздох, а не в прихлеб, по-куриному. По старинному обычаю повернул ее вверх дном, показал, что ничего не оставил и здравицу за высочайшее имя пил с открытым сердцем.

Андрей Артамонович удовлетворенно кивнул, начал потчевать гостя. Московский застольный обычай был соблюден по старине.

— Верно говоришь, Иван, — здешним газетам и всяким печатным листам верить нельзя. Пишут они больше о своем, о торговле и войне. Хотя война у них идет от травы и до травы. Генералы людей и лошадей берегут. В холодное время солдаты сидят по домам горожан и крестьян, пьют вино и гоняются за женщинами, а в поход выходят только в апреле. О российских делах пишут непочтительно и похабно, как о любопытных диковинках, что происходят у непросвещенных дикарей. В прошлом году у нас с этим мистером Дефо вышла целая история… Да ты кушай. Вот балычка возьми.

— Благодарствую. А что случилось?

— Мы понимаем, что в Англии свои законы и на чужой роток не накинешь платок. Понимаем и то, что англичан заботит только торговля на Балтике, а на нашу войну со шведами они глядят, как на петушиный бой. Но твой начальник Дефо всех газетеров переплюнул, дописался до того, что нашего Петра Алексеевича назвал «сибирским медведем», который все делает «по-звериному». И даже, страшно повторить! — обозвал его «нехристем»! Тут уж смолчать было никак нельзя. Пришлось пожаловаться. Только все эти министры и парламентарии ничего не сделали, отделались пустыми соболезнованиями.

— А договориться с Дефо не пробовали?

— Ай да Иван! Набрался ты опыта! Мы же так и сделали. Обратились к знатному лондонскому купчине Томасу Стайлзу. Его брат Эндрю на Москве большую торговлю ведет, с нашим царем хорошо знаком. Как они с Дефо поладили, не знаю. Но после этого в «Обозрении» можно было прочитать, что «русские народ отважный и отчаянный», их не легко побить, и в войне со шведами они себя еще покажут. Еще было напечатано, что государь Петр Алексеевич «неутомимый правитель» и что его подданные наконец-то «открыли дверь в Европу».

— Ну уж новгородские купцы издавна ходили с товарами в Стокгольм, Копенгаген и немецкие города.

— Это верно. Европейцы нас мало знают, а мы об их делах только через соседей и наслышаны. У каждого народа своя судьба. Теперь знаем, что раньше английские короли имели во Франции богатейшие города и земли. Только в долгих войнах все потеряли и засели на своем острове. От всех отгородились сильным флотом, решили брать добычу и торговую прибыль за морями. А наш народ — пахарь. Земля бедная, лето короткое, зима суровая. Рядом Дикое поле и беспокойные соседи на быстрых конях. Поэтому каждую весну государи московские и делали полкам смотр, решали, на какую границу ратников посылать. Ждали незваных гостей с запада, юга и востока, на заставах и сторожах несли караул. Чтобы мужики успели землю вспахать и урожай собрать, иначе долгую зиму всем не пережить… Так все и идет, год за годом, война за войной. На Руси, почитай, ни одного города нет, который бы иноземцы не разорили. Москву и ту сколько раз жгли. И татары, и литовцы, и поляки…

Посол замолчал. Молчал и Иван, хотя многое мог рассказать о том, как немцы и шведы разоряли новгородские и псковские земли на берегах Балтики.

— Ныне нам на споры и рассуждения времени отпущено мало, — продолжал Андрей Артамонович. — Надо быстро поворачиваться и царские указы исполнять. Раз мы, как написал мистер Дефо, «открыли дверь в Европу», следует этим воспользоваться, полезное заимствовать, нужное перенять. Вон как англичане на чужаков смотрят! Без опаски, первым делом смекают, как с ними можно начать торг. Не ждут указа или повеления от верховной власти.

— Англичане народ морской, а вода не земная твердь. В море все постоянно меняется, и думать надо самому, не ждать чужого приказа, — заметил Иван. — Они что не могут купить, берут силой или хитростью, но с врагами расправляются жестоко.

— С этим согласен. Своих людей берегут, для войны нанимают чужих голодранцев. Сейчас сам главнокомандующий, герцог Мальборо, чья жена стала лучшей подругой королевы Анны, обхаживает шведов. Уговаривает их не затевать войну с Австрией. Ведь сейчас дорога на Вену открыта и вся австрийская армия сражается на французской границе. Если швед не послушает, Англия потеряет самого сильного союзника и сам Мальборо со своей небольшой армией окажется один на один против полчищ короля Людовика.