Рожденная магией - Хейзел Бек

«Целители должны быть с Целителями», – говорил он. Частенько это повторял. Я поднимаю голову и внимательно смотрю на него.

– Если ты именно сейчас вздумал со мной из-за этого расстаться, то я тебя побью.

Он устало смеется.

– Нет. Нас учат, что никто не сможет нас понять. Линии вроде круга, которые мы должны рисовать, энергия, которую должны отдать. Это физический и эмоциональный труд, поэтому мы не всегда в состоянии поддерживать контакт с любимыми. Краеугольный камень учения Целителей – это мысль о том, что мы должны быть сами по себе. Мы не ждем, что нас кто-нибудь поймет, но мне кажется, что ты сможешь. – Может, он и устал, но в его зеленых глазах светится огонек. – Ты всегда по-своему старалась «исцелить» Сант-Киприан. И брала на себя обязанности, которые считала своими, но это было не так. – Я хочу ему возразить, но он кладет палец мне на губы. – Успокойся, Воин Слияния. Мне же это в тебе нравится. Я люблю тебя.

Мы еще немного сидим, пока он восстанавливает силу и энергию. Я жду, пока он снова станет собой и лицо перестанет быть таким бледным, а потом встаю с его коленей.

– Позавтракаем?

– Мне нужно торопиться.

Но он все же позволяет мне помочь ему выбраться из кресла и увести его на кухню.

– У меня куча домашних дел.

– Ты что, не можешь взмахнуть волшебной палочкой? Ты же вроде бы волшебник, – дразню я его.

– Некоторые вещи лучше делать своими руками, – улыбается он, а я тут же вспоминаю, что он умеет своими руками вытворять.

Думаю, завтрак не обязательно делать самой. Я бормочу простое кулинарное заклинание. Вот и блинчики – мое коронное блюдо.

Я вижу, что Джейкоб не хочет вдаваться в подробности состояния моей тети, так что лучше обсужу с ним вопросы, касающиеся города. Поболтаю немного, пока он приходит в себя. Ему вроде нравится, а кто я такая, чтобы отказывать ему в этом удовольствии.

– Я тут подумал, – начинает Джейкоб, когда я уже выдохлась от рассказа про свой книжный магазин, – давайте сегодня встретимся на кладбище, а не у тебя дома. Твоя самая стабильная связь с Ребеккой была именно там. Так почему бы не воспользоваться силой твоей бабушки снова?

Не могу понять, что меня больше удивляет: то, что он предлагает нечто такое, что обычно предлагаю я, или то, что он считает возможным наше общение с Ребеккой…

– Я могу с ней связаться?

– Если дух твоей бабушки этого пожелает и если Элоуин тебя проведет. Мы можем попробовать.

Его слова звучат как «да, сможешь».

– А Николас Фрост?

Взгляд Джейкоба становится тверже.

– Зачем бессмертному засранцу нам помогать?

Меня удивляет, сколько в людях пренебрежении к единственному бессмертному, о котором мы знаем. Теперь я помню все уроки по магическому обучению: даже если бессмертие получают, заплатив высокую цену, то это не обязательно должно быть предательство.

– Он недостающее звено. Так сказала Джорджия, и мне кажется, она права. К тому же очевидно, что моя бабушка с ним ладила, раз уж «привязала» шарм к его книге.

Кажется, Джейкоба мои слова не убедили, но он и не спорит. Я смотрю на часы, на кипу блинчиков, на кленовый сироп и на очаровательного Джейкоба – мужчину, которого я люблю.

– И все же мне пора. У меня сегодня созвон с одним из местных авторов.

Я смотрю на свою майку и припоминаю ту одежду, которая мне сегодня понадобится. «Вызываю» ее из шкафа, и вот я уже одета как нужно. Прическу сделаю дома – люблю я свою расческу. Завтрак закончен, и я щелчком пальцев отправляю тарелки в раковину, а остатки еды – в холодильник. Отчасти потому, что я хочу продемонстрировать свои хорошие манеры. А отчасти потому, что я ведьма и убирать со стола с помощью заклинаний это прикольно.

Джейкоб сидит, откинувшись на стуле, и с легкой улыбкой смотрит на меня. Его удивляет подобный энтузиазм, но тепло в его взгляде говорит о чем-то большем, чем о простом удивлении. Он любит меня. И всегда любил. И он верит, что любовь – это то, что мы создаем сами.

Сейчас, когда он мне это объяснил, я согласна с ним как никогда. Наверное, даже такой самостоятельной девушке, как я, порой нужен толчок в правильном направлении, чтобы осознать истину.

До меня доходит, что именно благодаря Джейкобу любовь стала для меня такой простой. Я даже представить себе не могу, чтобы захотела бояться, волноваться, терять контроль и заниматься головокружительным сексом с кем-то другим.

– Я тебя люблю. – Я оглушена наполняющими меня чувствами и уже не могу молчать.

Он улыбается еще шире, и мое сердце трепещет от любви, смешанной с ошеломлением. Но я не позволю страху вновь взять надо мной контроль.

– И я тебя люблю. – Он встает и целует меня в губы. – Увидимся вечером.

– Сегодня ты отвечаешь за еду, – напоминаю я и исчезаю до того, как он успевает возразить.

Все еще ухмыляясь, я приземляюсь в доме Вилди. Кажется, у меня немного кружится голова. Напевая веселенькую мелодию, я сама собираю сумку – ищу подходящую ручку и набор стикеров. Потом спешу на кухню за еще одной кружкой кофе.

Когда я наконец захожу на кухню, Элоуин и Джорджия уже сидят за столом. С пончиками.

Я хватаю одну штучку. Мы с Джейкобом хорошенько позавтракали, и кажется, я наелась на весь день, но для пончика у меня всегда останется свободное место в желудке. Это мои маленькие женские радости.

– Ты здесь ночевала? – весело спрашиваю я у Элоуин и тянусь за кофейником.

– Осталась ли я после того, как вы с Джейкобом яростно спорили, а потом исчезли? Ага, осталась. Мы всё ждали тебя и ждали… – Элоуин изучающе смотрит на меня. – Ты что-то напеваешь себе под нос. Осмелюсь предположить, что вы помирились.

Обдумывая ответ, я беру кружку, подношу ее к губам, словно кубок, и делаю маленький глоточек кофе.

– Я влюблена в Джейкоба! – сообщаю я полным величия голосом.

Но девочки никак не реагируют на мои слова.

– Это мы уже знаем, Эм, – закатывает глаза Элоуин. – Ты лучше расскажи нам что-то, чего мы не знаем еще с четвертого класса школы.

Я бы поспорила с ней, если бы это не было правдой. А я знаю, что она говорит только правду. Я с большим удовольствием расплываюсь в улыбке.

– Ладно. А как насчет того… что ко мне вернулись все воспоминания?

А вот теперь они вскакивают с мест. И кажется, вот-вот завопят. Джорджия хочет знать, как это случилось. А