Энигма. Беседы с героями современного музыкального мира - Ирина Анатольевна Никитина

него, решить не в состоянии. В остальных случаях стараемся не отвлекать, потому что артист должен заниматься искусством. Если артист слишком глубоко втягивается в решение всяких административных проблем, то часто теряется желание творить, а Андреа каждый раз подчёркивает, что ему необходимо вдохновение. Если не хватает времени на полноценную жизнь, о чём же тогда петь? Иногда он жалуется на то, что у меня нет времени быть вместе. Раньше, когда я не работала, времени было значительно больше, а теперь наша совместная работа такова что, когда он на сцене, я не работаю, а всё остальное время я работаю, чтобы он снова оказался на сцене. Так что сейчас приходится решать именно эту проблему.

Ирина: Вероника, у меня возникает ощущение, что именно благодаря вам, благодаря той атмосфере, которой вы окружили Андреа, публика полностью забыла о том, что он слеп.

Вероника: Да, я думаю, это так. Я же и была первой, кто перестал обращать на это внимание.

Ирина: Никто об этом уже даже не упоминает. И я могу отметить интересный момент: когда я сама брала интервью у Андреа, то спрашивала его «а вы видели этот фильм?».

Вероника: Да, конечно, и это как раз нормальный подход к такой ситуации.

Ирина: Интересно, как естественно это получилось. Ведь если вспомнить интервью с Бочелли 20 лет назад, 30 лет, в первую очередь говорилось о том, что он ослеп.

Вероника: Это можно легко объяснить – когда ты узнаешь человека ближе, то видишь его в совершенно ином свете. Так происходит со многими незрячими – люди восхищаются тем, что они делают, и, в первую очередь, тем, чего они сами не умеют. Этому люди удивляются. Я тоже не умею делать то, что умеет Андреа. Потом, Андреа, он в глубине души очень-очень рисковый человек. Моя мама всегда подшучивала над ним, говоря, непонятно, как ты ещё жив. Если посмотреть, сколько он в своей жизни рисковал, то действительно, его уже давно не должно было быть с нами. Такое ощущение, что у него не один ангел хранитель, а, как минимум, пара, и следят они за ним круглосуточно. Если ты родился с какой-то болезнью, или ощущаешь, что в чем-то хуже других, то тебе хочется доказать всему миру, что ты можешь гораздо больше, чем те, кого в обществе принято считать нормальными. То есть если все могут взобраться на холм, то Андреа должен залезть на гору. Он должен быть не просто как все, но ещё и сильнее, выше, и так далее во всём. Теперь, когда он стал старше и мудрее, ему уже нет нужды доказывать это направо и налево. Но я всегда подтрунивала над ним, говорила: скажи Андреа, чего ему не следует делать, и можешь быть уверена, что именно это он и сделает. Тут же. Чего бы это ни стоило! Он не приемлет никакого давления на себя. Если он понимает, что это совет, может быть, у тебя есть шанс быть услышанным. Но если на него надавить…

Ирина: Хорошо, что вы так его понимаете.

Вероника: Да, чтобы обойти сопротивление. Для этого и нужны женщины, чтобы быть умнее, чтобы обойти препятствие. Найти путь. Чтобы достичь цели, нужно выбрать правильный путь.

Ирина: Я думаю, тут ещё велика роль его матери. Ведь она жива?

Вероника: Да, его мама жива. Именно благодаря ей Андреа стал тем, кем стал. У неё очень сильный характер. Нравится тебе это или нет, но с этим приходится считаться. Она много-много лет назад решила отправить его в колледж для слепых, хотя Андреа тогда ещё не до конца потерял зрение. Она понимала, что придёт время, когда он потеряет зрение окончательно. И ей хватило прозорливости, чтобы понять: он должен научиться читать по методу Брайля. Очень умная женщина. И сильная.

Ирина: Наверно, Андреа помнит многие вещи, как они выглядят, да?

Вероника: Да, он цвета помнит все, что знал на тот момент. Думаю, 99 процентов цветов, лиц – это всё он помнит. У него вполне адекватные образы.

Ирина: Вероника, давайте поговорим о вашей благотворительной организации. Как вам впервые пришла идея организовать собственный фонд? Сколько проектов у вас сейчас?

Вероника: Надо сказать, и Андреа, и я, мы не в состоянии ответить отказом на просьбу о помощи. Так было с самого начала его карьеры, он всегда участвовал в самых разных благотворительных начинаниях. Потом один из наших друзей объяснил нам, что просто помогая, мы не можем отследить результат нашей помощи, не можем понять, принесли ли мы пользу, какое воздействие оказали на жизнь других людей. Он предложил нам открыть собственный фонд. Тогда все наши друзья, которые верят в те же идеи, исповедуют ту же философию, могли бы совместно помогать людям и достигать синергетического эффекта. Сначала Андреа сказал, что не в духе христианина демонстрировать свои добрые дела. Ему казалось, что благотворительная организация – это уже слишком. Как говорят у нас в Италии, правая рука не должна знать, что делает левая. Но наш друг возразил ему: этим нужно заняться, потому что, во-первых: многие из твоих друзей последуют твоему примеру, и потом – ты будешь отвечать за свои действия, ты должен отслеживать результаты и знать, как твои проекты влияют на общество и людей. И мы решились. Как-то Андреа позвонил своей подруге Лауре Бьянкалани – она 18 лет возглавляла программу по поддержке больных СПИДом, он позвонил ей и сказал: я хочу, чтобы ты руководила нашей организацией и чтобы это была именно ты.