Коготь дракона - Кейт Форсит

Сани начала надоедать леди Глинельда, и она позволила этому чувству отразиться на лице.

— Берегитесь, Глинельда, я ведь могу рассердиться, — прошептала она. — Вы — Главная Искательница. Я возвысила вас над другими, потому что верила, что у вас есть способности. Лучше не разочаровывайте меня.

— Да, миледи. — Главная Искательница облизала губы.

Сани помахала руками над поверхностью зеркала, и та снова стала ясной и блестящей. Потом они долго сидели молча. Наконец Майя сказала:

— Эта Мегэн — хуже, чем больной зуб. Мы должны поймать ее.

— Ты думаешь, нападение драконов — ее работа?

— О, тут повсюду ее следы!

— Мы охотимся за ней шестнадцать лет, Майя, но она уходит сквозь пальцы, как вода.

— Она ушла в подполье. Вот почему мы так долго не слышали о ней. Клянусь Йором, я-то надеялась, что она сдохла!

Сани ничего не сказала, лишь уставившись в зеркало.

— Ты хочешь, чтобы я увидела то, что пытаюсь высмотреть?

Майя кивнула.

— Попробуй поискать Мегэн. Может быть, она хоть на миг ослабила защиту.

— А потом мы должны связаться с твоим отцом, — неумолимо напомнила Сани.

Майя почувствовала, как по щекам разлилась бледность, но решила не доставлять Сани удовольствия видеть ее просящей.

— Сначала свяжись с другими Искателями и прикажи им выслеживать Калеку и Колдунью Мегэн. Нет! Я придумала кое-что получше! Позови Мак-Рураха, пусть еще раз поработает на нас, — велела она. — А потом я поговорю с отцом.

ЛИЛАНТЕ ДИТЯ ЛЕСА

Лиланте стояла на краю высокого обрыва, глядя вниз, на равнину, уходящую вдаль в трехстах футах под ее ногами. Огромная пропасть, судя по урокам географии, которые успела деть ей Изабо, была Великим Водоразделом, узким, крутым каменным гребнем, представляющим собой естественную границу между запретной землей Тирсолер и западными частями Эйлианана. Она грустно подумала о том, чем сейчас занимается голубоглазая ведьма. Она вспомнила обещание Изабо — отыскать ее на обратном пути. Но, как сказала Изабо, кто знает, какой узор задумала Ткачиха? Возможно, их нити встретятся снова скорее, чем они ожидали.

Лиланте уже давно не верила в Прях. Но она сохраняла веру в Эйя — ведь она каждую ночь превращалась в дерево, согретое и вскормленное Эйя. Отречься от Прях было легко — слишком много несчастий было в ее короткой жизни. И все-таки она надеялась, что Изабо права и их пути еще пересекутся. И все же прежнее настроение, настроение беспечного и бесцельного странствия, не желало возвращаться. Ей было тревожно и одиноко, она восхищалась целеустремленностью Изабо. Она прошла по краю откоса, лениво раздумывая, на что похож Тирсолер, но дальние холмы и поля очень напоминали Рионнаган, разве что были чуть ниже. Нигде не было видно следов дев-воительниц, хотя на горизонте возвышались тонкие шпили, венчавшие собой их церкви. Хотя Аленнские водопады оказались именно такими, как говорили знающие люди — широкие полотнища белой воды обрушивались с высоты трехсот футов вниз, в кипящее озеро, — они быстро приелись Лиланте, и она снова начала думать, чем заняться.

Сичианские горы широкой дугой огибали холмы Рионнагана, и над ними клыком хищника возвышался Драконий Коготь. На востоке горы превращались в Великий Водораздел, на крутые утесы которого поднимались очень немногие. Если она пойдет вдоль утесов и через некоторое время повернет на юг, то сможет попасть в леса Эслинна, где, по мнению Изабо, будет в безопасности. Таким образом она покинет Сичианские горы, кишащие солдатами, минуя Перевал. К тому же этот путь ведет к востоку, куда ушла Изабо, рассудила Лиланте.

Бросив задумчивый взгляд на головокружительный обрыв, она прислушалась к гулу Аленнских водопадов и снова пустилась в путь вдоль скалистого края плато, Босые ноги легко переступали с камня на камень.

Несколько дней она шла вдоль изогнутого хребта, поворачивающего к востоку, а потом к югу. Здесь острые Сичианские горы превращались в пологие холмы, подножия которых были покрыты густым лесом. Лиланте обнаружила, что с нетерпением ждет, когда снова окажется среди них, и начала мечтать о тихой лесной поляне с маленьким озером и с жирной плодородной землей, с которой открывается вид на далекие горы.

Однако сначала надо было спуститься с утеса, поскольку другого способа попасть в лес не было. Наконец она отыскала место, где небольшой водопад в незапамятные времена прорезал борозду в крутой стене. Оползень изменил русло реки, и от водопада остались только мох на камнях да кустики травы, прижившиеся в трещинах. Лиланте знала, что может выпустить из рук и ног корешки и зацепиться ими за землю, поэтому начала медленно спускаться по склону.

Склон возвышался над долиной почти на триста футов, поэтому спуск был очень опасным. Не однажды ее ищущий корешок не мог нащупать ни малейшей трещинки, а один раз она повисла на стене, не находя никакой опоры. Ей пришлось медленно изменять форму, пока она не стала больше походить на дерево, чем на девушку; затем медленно вытягивать корни, до тех пор пока наконец не удалось дотянуться до узенькой полки и так же медленно перемещать туда свое тело-ствол, — после этого упражнения у нее долго дрожали руки и ноги. В конце концов она добралась до земли и бросилась в пруд, чтобы поскорее смыть с себя ужас и усталость. Эслинн оказался именно таким, как обещала Изабо. В долинах росли огромные ясени, а с гор низвергались хрустальные водопады, превращаясь внизу в тихие извилистые протоки. Воздух наполняли птичьи трели, а один раз Лиланте даже разглядела в небе птицу банас, за которой тянулся десятифутовый золотисто-малиновый хвост. Теперь она пошла медленнее, внимательно рассматривая попадающиеся поляны. Здесь в изобилии попадались маленькие озера, а в ясный день заснеженные вершины и зеленые холмы на переднем плане казались прекрасными, словно мечта. Почва была богата перегноем и казалась Лиланте очень вкусной. Однако ее все сильнее мучили одиночество и жалость к себе, и она часто застывала, задумавшись, не обращая внимания на окружающую красоту, чего никогда не сделала бы прежняя Лиланте.

Однажды утром, проснувшись и вытягивая корни из земли, она мысленно прощупала окрестности и с удивлением обнаружила, что одна. В нескольких часах пути обнаружились разумные существа — группа людей и животных. Как обычно, любопытная, Лиланте обнаружила, что пробирается по лесу навстречу незнакомцам. Это оказался бродячий цирк, двигавшийся на восток. Лагерь только что проснулся — ребятишки носились голышом, не обращая никакого внимания на холодный горный воздух, женщины разводили костры, мужчины кормили животных или, закурив трубки, беседовали у костров. Спрятавшись в кустах, росших на краю леса, Лиланте зачарованно смотрела на них. Вскоре до нее донесся запах готовящейся еды, и ее рот наполнился слюной. Несмотря на то что Лиланте могла обойтись без человеческой пищи, у нее был желудок, очень похожий на человеческий. С тех пор как они расстались с Изабо, Лиланте не ела горячего — огонь пугал ее, и она не испытывала ни малейшего желания развести костер.