Холодное блюдо - Павел Ганжа

Собственные – почти бредовые – умозаключения казались Стрельцову стройными и логичными. Изъянов в них он не замечал. А то, что Величев может не согласиться с его оценкой принципов справедливости и решиться, пардон за несуразность, на ответную месть или то, что содержание бандита под замком связано с целым ворохом проблем (когда приходить-уходить, как кормить-поить и водить на отправление естественных надобностей, как соблюдать режим безопасности и так далее) от внимания ускользало…

Зато от внимания не ускользнуло то, что лужа крови на полу продолжала увеличиваться в размерах, а слабонервный гражданин в обмороке…залежался. Осознав данный факт, Стрельцов незамедлительно затеял реанимационно-восстановительные мероприятия. В ходе скоротечного обыска он и простейших таблеток, вроде аспирина и цитрамона, найти не сумел, не говоря уже о полноценной аптечке. Даже закрались подозрения, болел ли вообще Величев когда-либо? Хотя бы с похмелья. Или от всех хворей пивом и рассолом лечился? Однако тут же в одном из ящиков комода были обнаружены россыпь разнообразных пилюль, а также антисептические и перевязочные средства в виде початого флакона йода, пластырей и бинтов.

Йод и бинты использовал по назначению. Полфлакона йода Артем незамысловато вылил на рану – Величев вздрогнул, но глаз не открыл,- а бинтами плотно перемотал обрубок мизинца. Кровь течь перестала, теперь она лишь слабо сочилась сквозь повязку, украшая бинты багровыми пятнами.

Закончив с перевязкой, Стрельцов освободил пластиковый стаканчик от зубной щетки и тюбика с пастой, плеснул в него холодной воды из непересыхающего источника – крана – и устроил бандиту легкий душ.

Физиономию слабонервного гангстера слегка перекосило, но он так и не пришел в себя. Тогда Артем стал проводить комбинированные реанимационные процедуры: лил воду на морду Величева и лупил его по щекам.

Подействовало. Минуты через две Величев захрипел, дернулся и открыл глаза.

– Очнулся? – заглянув в мутные, снулые зенки бандита то ли задал очередной вопиюще риторический вопрос, то ли констатировал факт возвращения оппонента в сознательное состояние Артем.

На вопрос-констатацию Величев никак не прореагировал, лишь таращился на Стрельцова и моргал. Подождав пяток минут, пока бандит очухается окончательно – пришлось даже размять кости, прогуляться до кухни, включить чайник и организовать себе чашечку кофе со сливками, – Артем приступил к допросу. Он расположился на табуретке с чашкой ароматного напитка в руке и для затравки разговора пожурил Величева:

– Что же ты такой нервный, Сергей? – Отхлебнул кофейку и несколько запоздало, но вежливо осведомился: – Не против, кстати, чтобы я тебя по имени называл?

Допрашиваемый не возражал: головой не мотал, не протестовал, а частое моргание вполне можно было расценить как знак согласия. Артем соответственно его и расценил.

– Это хорошо,- он подпустил нотку задушевности в голос и предложил:- Поговорим?

Величев завозился и что-то мыкнул.

– Поговорим…- удовлетворенно заметил Стрельцов.- Я сейчас вытащу тряпку, но для начала прослушай правила поведения на борту. То есть тут. – Левая, незанятая кофейной чашкой, рука Артема совершила круговое движение. – Правила элементарные, доступные даже для такой тупой образины, как ты. Правило один: без моего разрешения ты пасть не открываешь, даже дышишь и воздух портишь лишь тогда, когда я соблаговолю отмашку дать! Если нарушишь правило один, то не обессудь – придется тебе еще что-нибудь отчекрыжить. Возможно, что-нибудь более существенное, чем мизинец. Поэтому прежде, чем поганую пасть разевать, хорошо поразмысли…

– Правило номер два: я делаю все, что хочу, ты тоже делаешь то, что я хочу. В полном согласии и единении. И так далее. Как в армии. Если сержант не прав, смотри пункт первый: сержант всегда прав… В армии служил? Нет? Ну, ничего…жить захочешь – поймешь. А жить ты будешь лишь при условии неукоснительного соблюдения этих правил, и то, если я решу, что…тебе не возбраняется и далее топтать земную твердь и порочить мир своим никчемным существованием.

Невольно восхитившись собственной велеречивостью: "Эк, меня разобрало, целую нотацию прочитал!", Артем сделал паузу, оскалился и проникновенно осведомился:

– Надеюсь, ты меня понял?

В ответ допрашиваемый несколько раз моргнул.

– Что-то я не уразумел… Еще раз спрашиваю, ты меня понял? Орать не собираешься? – Стрельцов поднял с пола нож для рубки мяса и медленно покачал им перед физиономией бандита.

Очевидно, на сей раз вопросы были сформулированы более четко и недвусмысленно, потому что Величев прореагировал на них куда выразительнее: вжался в стену и бодро закивал головой.

– Чудесно, – Артем вернул нож на пол, допил кофе, сунул чашку в раковину и вытащил изо рта пленника импровизированный кляп. Убедившись, что бандит кричать, звать на помощь не собирается, только шумно дышит, шевеля опухшими губами, словно выброшенный на берег окунь, Стрельцов повесил выполнивший функции кляпа и уже размотавшийся кусок полотенца на один из приклеенных к стене крючков и удовлетворенно заметил: – Продолжаем разговор…

И задумался.

Задумался о том, как лучше поступить: сразу ли Величеву про Туманова намекнуть или сначала прикинуться неосведомленным и лишь затем, прослушав бандитскую исповедь, буде таковая случиться, козыри на стол выложить? А то наврет ведь, подлец, с три короба, и не проверишь в одночасье…

От высоких дум отвлек Величев, который не внял предупреждениям и, не выдержав гнетущей тишины, вякнул:

– Слышь, это…я, типа, готов заплатить…- вякнул, правда, относительно негромко.

На мгновение вновь наступила тишина, а потом в ванной комнате раздался хохот. Не гомерический, конечно, и не радостно-заливистый, довольно натужный, но почти искренний смех. Артем от смеха даже слегка нагнулся и хлопнул себя по коленям:

– Готов…ха-ха…заплатить…ха-ха-ха…

– Не, в натуре готов, сколько скажешь, только сумму назови… в разумных, типа, пределах.

Смех оборвался.

– В разумных пределах, говоришь…- медленно процедил Артем, оглядывая Величева, словно диковинный экспонат кунсткамеры, и вдруг сорвался на яростный хриплый шепот: – Ты что, решил деньгами меня задобрить, насекомое?! Да я тебя лучше раздавлю, как таракана, и деньги твои поганые засуну в…- возникла вынужденная заминка, поскольку завершить фразу затасканным "тебе в задницу" было бы слишком банально и глупо, а иного адреса для засовывания казначейских билетов он с ходу придумать не мог. Да и ни к чему придумывать, голову ломать. Еще чего не хватало – распинаться перед мелким бандюганом. Поэтому Артем ломать голову не стал, фразу так и не закончил, а просто сорвал с крючка многострадальный "кляп" и вновь применил его по назначению. То бишь запихал его Величеву в рот.

Разозлил он Артема изрядно. Невзирая на алкогольную броню и атрофию эмоций. Беспардонное "финансовое" предложение бандита пробило барьеры и вызвало острый приступ гнева, справедливости ради, кратковременный. Стрельцов на секунду-другую вспыхнул, но почти сразу остыл и вернулся в исходное "бесчувственное" состояние.

– Думал откупиться?…- уже спокойно промолвил Артем.- Неужели рассчитывал, что я твои бабки возьму, после того, что ты и твои дружки с моей женой и со мной сделали? Такой большой, и такой наивный… Помнишь "Кавказскую пленницу"? В жизни как в кино: долги нужно не оплачивать, их надо смывать…Только у нас с тобой не комедия, и я солью стрелять не собираюсь. Да и не из чего. Лучше я тебе еще что-нибудь отрежу. А то непорядок: правила поведения на борту оглашены, а ты их не соблюдаешь. Пасть без разрешения раззявил, предложения непристойные делаешь. За свои слова надо отвечать. Не обессудь, но придется…- Стрельцов взял нож и спросил:- Что бы отчекрыжить?

Он ощущал, что постепенно трезвеет, и эмоциональная атрофия скоро пройдет. А когда эмоции вернутся, его начнет тошнить от собственных слов и поступков. Плащ безжалостного палача ему не плечу, роль сурового инквизитора – не по нутру. И он вот-вот сорвется. Или сбежит, ничего не узнав об остальных негодяях, или просто убьет Величева, опять-таки не получив от него нужной информации. А если он ничего не узнает, то…все напрасно. И слежка, и беготня, и игра в допрос с пристрастием. И вообще вся затея с отмщением. Артем тряхнул головой, словно пытаясь отогнать дурные мысли; не хватало еще бередить душу, и без того истерзанную, сомнениями по поводу целесообразности своих действий. Ожидания не оправдались, блюдо оказалось слишком охлажденным. Ежели еще и в сомнения удариться, то… впору завыть попавшим в капкан волком и подыскивать подходящую веревку вкупе с прочной перекладиной.

Алкоголь выветривался, и, дабы избежать ненужной рефлексии, сомнений и прочих психологических напастей, требовалось немедленно получить полную и подробную информацию об убийстве и убийцах. Используя расхожий жаргонизм, "расколоть" бандита. Расколоть очень быстро, пока он не стал до такой степени сам себе отвратителен, что возникнут рвотные позывы. А более эффективных методов экстренного получения сведений, чем пытки и запугивание, человечеством еще не придумано. Можно еще, конечно, вспомнить то ли придуманные писателями, то ли реально существующие "сыворотки правды", но где их взять простому смертному, не являющемуся героем шпионского романа или сотрудником спецслужб?