Призыв к оружию - Алан Фостер

— Нет, сынок, вопросы стоят не так. Вопрос в том, можем ли мы позволить себе сидеть, разинув рты, и ждать, пока все это решится, никак не готовясь к этому. Пойми меня правильно: я — один из самых миролюбивых людей, которых ты когда-нибудь видел. Если ты читал мою газету, то должен знать, что не одобряю даже так называемые «очистительные операции», когда мы проводим рейд по ликвидации какого-нибудь наркобарона или что-то в этом роде. С другой стороны мне не очень нравится то, как звучит все это об Амплитуре. И не уверен, что хотел бы, чтобы они решали, во что должны верить мои внуки, когда вырастут.

— Вы должны присоединиться к нам, — не доверяя своему владению языком, Кальдак полагался на переводчика, — хотя бы для того, чтобы защитить себя.

К. Р. Бенджамен переводил свой острый взгляд с Уилла Дьюлака на командира инопланетян и обратно.

— Мне так кажется, или у нас здесь в самом деле наблюдается разница во мнениях? Не важно. Какое бы окончательное решение ни было принято, я считаю, что нам следует по крайней мере позаботиться о мерах своей защиты. Вы видите в этом что-то не правильное, мистер Дьюлак?

Уилл внезапно почувствовал, что все годы работы с массудами и их союзниками мало чего стоят. Что всего за пару минут его собственную значимость для них перевесило значение этого старика, сидящего за большим столом. И произошло это так быстро, что он только начал это осознавать — этого не требуется.

Уилл ошеломленно повернулся к Кальдаку.

— Минуточку. Вы говорили, что…

— Мы говорили, — продолжил Кальдак, медленно выговаривая слова, чтобы дать переводчику достаточно времени для выбора самых точных выражений, — что Амплитур может здесь появиться, и раз есть вероятность этого, ваш мир должен быть готов защитить себя. Мы не говорили, что вам придется участвовать в этой защите. Это была рекомендация, а не требование. Если будет необходимо, Узор сам, один, обеспечит защиту вашего мира.

— Мы не члены вашей организации, — сказал Бенджамен. — Почему вы будете подставлять себя из-за нас?

— На протяжении уже ряда лет несколько тысяч ваших соплеменников воюют на нашей стороне. Это не очень много, но и не мало. Некоторые погибли на службе Узору, если и не ради его целей. Будет очень нецивилизованно бросить их родину на произвол Амплитура.

— Это очень великодушно с вашей стороны.

— Это совсем не великодушно, — Кальдаку приходилось ждать перевода. — Мы сделаем это, потому что некоторые представители вашего вида оказали нам услугу и еще большее количество смогут послужить нам в будущем. И еще потому, что считаем опасным позволить Амплитуру вести себя здесь так, как ему хочется.

— А что, если этот крамол прав? — Редактор ткнул пальцем в Уилла. — Допустим, что когда люди услышат о вашем конфликте, они не захотят в него вмешиваться? Допустим, они захотят, чтобы вы и ваши друзья убрались отсюда и оставили их в покое?

— А каково ваше мнение? — впервые прозвучал переводчик гивистама. — Как по-вашему поступит большинство вашего населения?

— Не знаю. Поэтому мы и считаем голоса. И я могу говорить только об этой стране, но ни о каких других. А как вы считаете, что сделают амплитуры, когда придут сюда?

— Сначала они попробуют поговорить, — сказал Кальдак. — Затем попытаются вступить в более тесный контакт с нашими лидерами, чтобы воздействовать на их умы. Если им помешают это сделать, они постараются подчинить вас силой. И в конце концов, если они сочтут, что представляемая вами опасность больше, чем потенциальная польза, которую вы можете им принести, они приложат все силы, чтобы вас полностью истребить.

— Птичка сказала, что в большинстве случаев бои идут на земле, и практически невозможно предотвратить высадку сил противника.

— Совершенно верно, — вмешалась вейс, — капитан-командир Кальдак может дать более профессиональное объяснение. Я просто переводчик и военные дела знаю слабо, — вейс заметно содрогнулась.

— Как вы будете нас защищать? — спросил Бенджамен.

— Мы вернем сюда несколько тысяч ваших парней, которые научились пользоваться техникой Узора, — объяснил Кальдак. — Огромную часть оборонительных сил будут составлять массуды, с соответствующей поддержкой других членов Узора. Силы Амплитура не будут приземляться в городских районах, население которых они постараются сохранить нетронутым. Они будут воевать так, чтобы захватить ваши защитные сооружения, источники энергии и запасы продовольствия, чтобы вы капитулировали.

— Они хотят уничтожить не вашу жизнь или благосостояние, а вашу личность, индивидуальность, — добавил Т’вар. — Где только возможно, они будут бороться с сопротивлением на открытой местности или в маленьких городах, пока не уничтожат все силы, направленные против них.

— Выглядит очень цивилизованно, — заметил Бенджамен.

— Вот видите! — возбужденно воскликнул Уилл. — Так кто может утверждать, что нам не удастся уговорить их оставить нас в покое?

К. Р. Бенджамен почесал в затылке.

— Если хоть часть того, что мне здесь рассказали, правда, не похоже, что они оставят кого-бы то ни было в покое.

— Именно так, — Кальдак, не в силах больше стоять на одном месте, сделал шаг вперед. Массуд с меньшим самоконтролем уже давно метался по комнате. — Вы или за их Назначение, или против него.

— У амплитуров есть свое искусство, своя культура. Почему мы не можем попытаться сотрудничать с ними, а не воевать?

— Но ведь у них все направлено на почитание их Назначения, верно? — спросил Бенджамен. — По-моему это очень связывает руки. Я люблю редакторов и авторов, которые не соглашаются со мной. Тогда дело идет веселее. Не думаю, что мне понравится такой выровненный мир, хотя и без войны.

— Мы ведь не знаем точно, что они ограничат разнообразие, — настаивал Уилл. — На протяжении многих лет эти люди говорили мне, что наше общество уникально среди отдельных миров. Если мы убедим в этом Амплитур, я думаю, что имеется достаточная вероятность того, что они оставят нас в покое.

— Может быть. Может быть. Но я не вижу, каким образом мы можем просить ребят Бог знает из какой дали, которые нас даже не знают толком, воевать за нас… если допустить, что воевать придется, — добавил он, чтобы предупредить возражения Уилла, — в любом случае это решение будет приниматься не мной, не вами, и никем другим в этой комнате.

— Вы слышали нашу историю. Как вы собираетесь действовать? — спросил Т’вар.

— Я позабочусь о том, чтобы вам была предоставлена трибуна. Это моя работа, — наклонившись вперед, он включил на столе интерком. Немедленно откликнулся взволнованный голос. Уилл услышал и другие голоса, создававшие как бы фон.

— Мистер Бенджамен, с вами все в порядке?

— Успокойся, Маркус. Все под контролем.

— Что это за типы?

— Вопросы потом. Нам надо выпускать газету. Скажи Елене, что я хочу, чтобы освободили первую страницу.

— Мистер Бенджамен! Всю первую страницу?

— Всю, вплоть до названия. И еще мне нужно много места внутри. Нет. Не надо, пусть все останется, как есть. Мы сделаем специальный вкладыш. Это даст нам нужную гибкость. Когда закончите, позвоните Пректвику в госдепартамент: я у него в долгу. После этого свяжи меня с пресс-секретарем президента. Потом попробуй соединить меня с генералом Максвеллом в Пентагоне, — и он широко улыбнулся своим визитерам. — Объединенные начальники штабов. Посмотрим, может, нам удастся провести быструю совместную сессию здесь или у них. Они обычно не любят допускать на свои сессии гостей, но, думаю, в вашем случае сделают исключение, — он снова наклонился над интеркомом.

— Скажи Максвеллу, что это К.Р. из «Пост», и еще позвони моей жене и скажи, что сегодня я буду работать допоздна.

— Да, сэр, но…

— Пока все, Мэтти. Позже будет еще, — он щелкнул тумблером, откинулся на стуле и сложил руки на животе. — У нас есть несколько минут. Может, мы лучше проговорим, что вы собираетесь сказать брокерам власти? Вы, мистер Дьюлак, знаете, как разговаривать с этими гостями, но я знаю, как разговаривать с политиками. Совершенно разные языки. Мы же не хотим, чтобы говорилось «да», когда кое-кто подразумевает «нет».

— Вы думаете, они не выслушают? — спросил его Уилл, как-то сразу почувствовав себя уставшим. — Думаете, они кому-нибудь из нас поверят?

— Поверят, когда биологи, которых я позову через минуту, обнародуют результаты своего осмотра. Вы насмотрелись слишком многого, старых фильмов 40-х и 50-х годов. Посмотрите, как внимательно они отнесутся к вам, когда вы скажете им, что аналогичная встреча сейчас проходит в Кремле.

Несмотря на всю уверенность старика, Уилл не знал, чего ожидать. Разногласия — безусловно, затем дебаты, сопротивление.

Было все это и гораздо больше. Человечество должно было не только принять первый контакт с одной разумной инопланетной расой, но с гроздьями таких рас. И сразу после этого перед человечеством предстало устрашающее откровение, что его вот-вот ввергнут в пучину тысячелетнего конфликта, о котором оно вообще не подозревало.