Король умер. Игрок на другой стороне - Эллери Куин

За Уолтом никто не следовал — в этом не было нужды. Его держали под таким наблюдением, которое могло бы вызвать зависть у служб безопасности города и штата, федеральных и международных, а им однажды пришлось выполнять изнурительную задачу охраны Никиты Хрущева и Фиделя Кастро в течение их одновременного пребывания в Нью-Йорке.

Сойдя со ступеней тюрьмы, Уолт мог пойти только в двух направлениях — оба пути были предусмотрительно заполнены пешеходами, зеваками, наблюдателями у окон домов и в автомобилях, стоящих и движущихся.

Уолт направился на север. Люди, размещенные на южном направлении, были сразу же передислоцированы, дабы предупредить любые возможные осложнения. Вокруг неторопливо бредущего низенького человека не было заметно ничего необычного, однако своими передвижениями он, сам того не зная, отдавал команды небольшой армии.

Экипировка операции «Уолт» доставила полиции немало радости. Эллери убедил комиссара максимально обеспечить тылы, хитроумно предложив считать целью безумной и рискованной операции не только преследование и пленение мстительного божества, но и тренировку всех участников в условиях максимальной секретности. Комиссару идея понравилась. В результате во всех радиоприемниках, полицейских и гражданских, слышался шум вызовов. Миниатюрные транзисторы передавали сообщения от одного пешехода другому, от другого — в стоящий или едущий автомобиль, оттуда на полицейскую радиостанцию и затем снова пешеходу.

Все скрупулезно проверялось, отфильтровывалось и передавалось в наушники комиссара, после чего вновь подвергалось тщательной проверке. Некоторые транзисторы содержали негодные батареи, а некоторые и вовсе их не имели. В целом неполадок оказалось немного, но все понимали, что их могли бы не заметить еще несколько лет, если бы не операция «Уолт», задуманная Эллери Квином (официально она считалась предложенной комиссаром).

Однако любимой игрушкой комиссара был крошечный радиосигнализатор, передающий на частоте 27,215 мегагерц, автоматически настроенный радиопеленгатором на целый ряд передвижных радиоприемников и вмонтированный в каблук левого ботинка Уолта (разумеется, без его ведома).

Так что можно было не сомневаться, что они не потеряют из виду Джона Хенри Уолта.

Глава 33

Сначала все эти предосторожности выглядели как много шума из ничего, так как Уолт не делал попыток скрыться; он продвигался вперед целеустремленно, словно муравей, подгоняемый инстинктом.

Но затем Уолт свернул за угол и, когда снова попал в поле зрения наблюдателей, они ощутили в нем настороженность, как будто что-то воздействовало на его чисто механические чувства. Теперь Уолт временами посматривал через плечо, осанка его несколько изменилась, а походка замедлилась, словно он хотел сделаться неузнаваемым. Неужели у этого робота возникли подозрения? Моментально были переданы сообщения, получены новые приказы и присланы резервы на случай, если часто возникающие одни и те же лица могли стать причиной внезапной осторожности Уолта. Меры, очевидно, достигли нужного эффекта; Уолт снова поспешил вперед, погрузившись в свои мысли.

Сначала он зашел в канцелярский магазин, где приобрел дешевый блокнот с разлинованной бумагой и несколько простых белых конвертов.

Затем направился в прокатный пункт, успев туда за четыре минуты до закрытия, и вышел оттуда с подержанной портативной пишущей машинкой.

После этого он зашел на почту и бросил монету в автомат, выдававший марки.

Уже поздно вечером — в двадцать минут двенадцатого — Уолт остановился на тротуаре перед отелем «Элтитьюд» и зажег сигарету.

Следившие за ним знали, что он купил пачку сигарет в писчебумажном магазине. Но Уолт никогда не курил — по крайней мере, Квины ни разу не видели его курящим, дежурные детективы никогда не упоминали о его курении в своих рапортах, как, впрочем, никто из обитателей Йорк-Сквера, а комната над гаражом не содержала никаких свидетельств этой привычки.

Тем не менее, стоя перед входом в отель «Элтитьюд», Уолт курил, неторопливо пуская дымок и глядя через стеклянные двери на стол и сидящего за ним администратора, словно Алиса, заглядывающая в кроличью нору.[69]

Тут же был послан сигнал, и Гилл поднялся, вышел из-за стола, задержался перед входом, зевнул, потянулся и скрылся за дверью с надписью «Мужчины».

Уолт немедленно перестал курить, но не бросил сигарету на тротуар или в сточную канаву, а сделал довольно странную вещь. Он раздавил горящий кончик большим и указательным пальцами, не спеша, тщательно и без всяких признаков боли, а затем презрительным жестом швырнул окурок через плечо и вошел в отель.

Это был тревожный момент. Эллери не знал, что намерен делать Уолт. Мистер Уай во время последнего ухода оставил ключ от номера 312 на столе администратора. У Уолта не было ключа.

Отовсюду за ним следили глаза и прислушивались уши.

Уолт не подошел к столу, хотя для его удобства на всеобщее обозрение был выставлен ключ с ярлычком «312». Он даже не посмотрел в его сторону, а спокойно двинулся к лестнице.

Между вторым и третьим этажом Уолт встретил мужчину, спускающегося вниз. Он сразу же поставил пишущую машинку на ступеньку и склонился над своим левым башмаком. Когда человек прошел, Уолт выпрямился, взял машинку и возобновил подъем.

На третьем этаже он сразу же направился к номеру 312.

И здесь резервный план Эллери доказал свою действенность. Перед дверью с медной табличкой «312» Уолт снова поставил машинку на пол, сунул правую руку в карман и, вытащив ее пустой, нахмурился. Но затем чело его прояснилось, он повернул ручку, толкнул дверь, которая открылась внутрь, и шагнул в темноту, как будто не ожидал ничего другого. Закрыв за собой дверь, Уолт нажал кнопку и зажег торшер, стоящий у ночного столика в углу кровати, провод которой скрывался в углублении потолка. Тусклый свет оставлял верхнюю часть его фигуры в полном мраке. Дубликат ключа торчал в замочной скважине изнутри. Увидев его, Уолт тут же заперся. Чудесное появление ключа он воспринял абсолютно спокойно.

Сидевший на пожарной лестнице за окном номера 312 Эллери кивнул.

— Ну да, конечно… — пробормотал он.

Номер 312 находился в задней части отеля «Элтитьюд», поэтому с пожарной лестницы были видны только задние фасады домов, где располагались разные офисы. В этот час они были абсолютно необитаемы, и оттуда было нечего бояться любопытных взглядов.

Эллери скрючился у грязной кирпичной стены, прижав глаз к окуляру перископа. Его отец, окружной прокурор и комиссар слушали сообщения, поступающие в их наушники, но, когда звуки стихли, они все как один повернулись к Эллери.

— Это Уолт, — кивнул он.

— Вы уверены, что Игрек встретит его там? — прошептал окружной прокурор.

— Уверен.

— Тогда все в порядке, — с удовольствием произнес комиссар.

Комната прослушивалась, а в соседних и противоположных номерах шла запись на магнитофонную ленту.

— Отойдите! — внезапно потребовал инспектор, также смотревший в перископ.

Уолт поставил машинку и направился к окну. Четыре человека прижались к стене, по двое с каждой стороны окна.

Уолт подергал окно, но оно было закрыто накрепко, и он отошел назад. Инспектор Квин мог торжествовать: это ему принадлежала идея смазать окно силиконовым клеем и вставить со стороны пожарной лестницы замок, невидимый из комнаты.

— Смотрите, — тихо сказал Эллери и снова поднес прибор к глазу.

Инспектор последовал его примеру.

Они поставили у кровати ночной столик, а в углу его установили торшер. Положение торшера и стула, на котором сидел и печатал Игрек, было вычислено по следам на ковре.

Уолт поставил на столик машинку и снял с нее крышку, положив ее на кровать вместе с конвертами и блокнотом. Затем сел за столик левым боком к окну и приспособил торшер так, чтобы свет падал ему в лицо.

Инспектор Квин издал хриплый возглас, выпрямился, протер глаза и снова уставился в перископ. Наконец он присел на корточки и посмотрел на своих компаньонов при тусклом свете, проникающем из окна.

— Это не Уолт! — прошептал он. Наклонившись, комиссар посмотрел в окно, и на его суровом лице появилось нечто похожее на страх.

— Боже мой, Берт! — сказал он окружному прокурору. — Взгляни-ка!

Оторвавшись от перископа, окружной прокурор повернулся к Эллери и так посмотрел на него, словно никогда раньше не видел сына инспектора Квина. Но Эллери продолжал, стиснув зубы, наблюдать за происходящим в комнате.

Человек протянул руку к кровати, открыл блокнот и вырвал из него верхний лист. Наведя на резкость приборы, Квины отчетливо рассмотрели бумагу.