Крёстный тесть - Рахат Алиев

Назарбаев в самом деле пытается сойти за миротворца. В 1991–92 Казахстан предлагал свою кандидатуру в качестве посредника в примирении Армении и Азербайджана. Но Россия сочла это предложение угрожающим ее позиции лидера СНГ.

В начале 2001‑го премьер Токаев и глава МИДа Идри–сов уговорили Назарбаева заняться примирением сторон в Афганистане. В процесс влезли буквально все централь–ноазиатские лидеры — Туркменбаши, Каримов, Акаев, а также был приглашен помогать заместитель специального представителя ООН Франциск Вендрелл. Помочь Назарбаеву он не помог, а помешал здорово. Во всяком случае, и тогда миротворца из Крестного Тестя не вышло. Да и политический итог известен: стороны воюют по сей день.

В 2007 году швейцарский бизнесмен Беджет Пакколи, почетный строитель Астаны, косовский албанец и признанный «владелец Косово», предложил Назарбаеву стать посредником в другом конфликте — между Россией и Западом по поводу признания Косова. Задача перед Крестным Тестем стояла такая: уговорить президента Путина смириться с отсоединением Приштины от Сербии. Но Россия и Китай, одинаково боящиеся сепаратистских настроений в своих пределах, были непреклонны. Что сделал наш миротворец? Сдал позиции и в феврале 2008 года резко осудил косовский сепаратизм.

Таким образом, авторитета в ОБСЕ Крестный Тесть не завоевал. Но худа без добра не бывает. Теперь на Нобелевскую премию его выдвигают какие–то американские сенаторы, благодаря стараниям казахских клептократов, узревшие героя под своим носом. А также «губошлёп» из местных, бывший министр информации Ертысбаев, ныне советник Назарбаева тоже бросился в атаку на все казахские СМИ за присуждение Нобелевской премии своему шефу. В общем, выдвижение диктатора и узурпатора на премию мира идет полным ходом.

В стремлении заполучить на грудь очередную медальку Крестный Тесть даже внес некоторую сумму в Фонд Михаила Горбачева. Зачем? Просто Горбачев, сам лауреат Нобелевской премии, имеет право предложить кандидатуру. Стоит горбачевский голос, по прикидкам Астаны, миллион долларов. Это в нашей столице нечто вроде минимального расчетного показателя — не много и не мало, да и цифра круглая и приятная. Взнос в горбачевский фонд от Назарбаева, по данным КНБ, передал все тот же мэр Астаны Тасмагамбетов. Так что теперь один бывший партиец будет двигать другого бывшего партийца — но на этот раз не по партийной линии.

Глава 40

«Король, а денег нету»

Знакомство с королем Испании Хуаном Карлосом вызвало у президента Казахстана сильнейшее потрясение.

«Ты представляешь, у короля денег нету», — говорил он мне после того, как Хуан Карлос уехал. Дело было в 2004 году. Испанский монарх приезжал в Казахстан с неофициальным визитом. Назарбаев возил его на охоту, потом они парились в специально для этого случая отстроенной русской бане в Алматинской области. Королю сказали, что это такая особенная, национальная «степная» казахская баня для кипчаков. В действительности изобретателем «степной бани» были не древние кипчаки, а Аким–губернатор Алма — Атинской области Шалбай Кулмаханов: он распорядился построить русскую баню на берегу горнои реки, а для придания национального колорита накрыть ее шатром–брезентом. Король с президентом славно попили шотландское виски, попарились и даже искупались в холодной горной речке. Для полного рас–слабительного курса недалеко дожидались девочки по вызову, с национальным калоритом.

Во время того визита король лоббировал интересы испанской нефтяной группы «Репсол» и продажу скоростного испанского поезда «Тальго» для Астаны. Кажется, небезуспешно. Потрясенный отсутствием у Хуана Карлоса многомиллионного состояния, наш президент показал себя истинным гуманистом.

«Дал я ему немного», — сказал он мне, завершая рассказ о королевской бедности. Немного — это миллион долларов наличными, которые Назарбаев пожертвовал мадридскому двору. Но в вопросах бизнес–интересов Назарбаев был непреклонен. Он мог для вида помочь испанской нефтяной компании, но та, в свою очередь, должна была перечислять его долю в прибыли на назарбаевские оффшорные трастовые фонды.

Но, несмотря на разительное имущественное неравенство, между главами двух государств возникла очевидная симпатия. Когда репутация Нурсултана Назарбаева уже окончательно испортилась, и все меньшее количество западных стран желало видеть его в качестве своего гостя — хоть официального, хоть неофициального — король пригласил его на свадьбу своего сына, наследного принца Фелипе, и журналистки Летисии Ортис. Назарбаев и его младшая дочь Алия были в числе 1400 гостей, в основном от королевских дворов, приглашенных на свадьбу со всего мира. Официальные казахские газеты тогда с большим удовольствием напечатали фотографии, запечатлевшие казахского президента среди звезд мировой элиты. А сам он очень гордился тем, что его показали по европейскому телеканалу «Евроньюс».

Не знаю, какова природа симпатии испанского короля к президенту далекой азиатской страны, но природа симпатии Назарбаева к Хуану Карлосу мне хорошо известна. Мой тесть и сам бы с удовольствием переквалифицировал себя в монархи — причем без всяких конституционных ограничений, о которых я говорил в своей статье. И есть все основания полагать, что его окружение с радостью бы его на такое дело благословило.

Единственное, что удерживает Нурсултана Назарбаева от такого шага — это страх перед реакцией Запада и международного общественного мнения.

Испанская история имела неожиданное продолжение.

Есть старый анекдот о министре иностранных дел СССР Андрее Громыко, который принял французского посла за английского и имел с ним продолжительную беседу (вариантов, впрочем, масса: послы могуть быть парагвайский с уругвайским или китайский с японским, а главный герой — Леонид Брежнев или Борис Ельцин). Мало кто знает, что точно такая же история приключилась однажды с моим Крестным тестем Нурсултаном Назарбаевым. А послами, которых он перепутал, были два ярких, совсем не вписывавшихся в скучную дипломатическую палитру (дело было в 2002 году, и посольствовать при назар–баевском дворе в ту пору было, по–видимому, не самым престижным занятием для человека). Первым был посол Испании в Казахстане Франциско Паскуаль де ла Парте (Francisco Pascual de la Parte), вторым — посол Франции Серж Смессов (Serge Smessoff).

На фоне робких, скользких, как рыбы, боящихся взять на себя малейшую ответственность обитателей других посольств, досиживавших, а то и бурно ударившихся в амуры с местными красавицами в алматинской глуши в последние предпенсионные годы, эти двое выделялись особенно ярко.