Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга II - Юрий Александрович Лебедев

то сильно её смягчает – мол, конечно, «прохлопали» Коваля, но не так это страшно, не так много нового он узнал, как пытаются доказать русские…[693]

Как видит читатель, досталось в моём ответе «американским фальсификаторам» по первое число… Я решил довести эту критику до редакции газеты с тем, чтобы она опубликовала мой разбор нечистоплотного американского автора.

А к фактологии публикации претензии есть существенные. Например, автор, вероятно «для убедительности», приводит датировку событий (без ссылок на источники, но подразумевая, что они надёжны – иначе не стоило бы приводить точные даты!):

«3 июня 1945 года, за шесть недель до первого в мире испытания ядерного оружия, Гарри Голд постучал в дверь дома инженера Дэвида Грингласса… Через двое суток, 5 июня 1945 года, Голд встретился в Нью-Йорке с неким Яковлевым (настоящее имя – Анатолий Яцков. – Ред.)… Через две недели в баре у конечной станции подземного метро Яковлев рассказал Голду…»[694]

Но утверждение о том, что разговор Яцкова и Голда состоялся «через две недели» после передачи Яцкову пакетов от Грингласса, показывает, что автор не опирался на «надёжные источники».

Осведомленный надёжный источник сообщил бы автору, что в июне 1945 года цепочка событий, предшествовавших этой встрече, а именно: доставка конвертов Грингласса в СССР пароходом из США через порты Германии, их оформление в Первом Управлении НКГБ СССР, работа переводчика 3–го отдела этого Управления майора Потаповой Елены Михайловны, её доклад о содержании документов Грингласса своему руководству, передача перевода Курчатову, анализ и оценка Курчатовым полученных сведений, передача Центром Нью-Йоркской резидентуре результатов этого анализа, и, наконец, организация нелегальной встречи Яцкова и Голда «у конечной станции метро» никак не могла уложиться в «две недели».

Да и работал автор (журналист, дилетант в атомной физике), вероятно, без компетентного редактора. Дело в том, что на суде (Грингласс был арестован и судим за шпионаж в пользу СССР) Грингласс заявил, что в переданном им Яцкову материале

«Он описал свою работу над пресс-формами, в которые были вылиты компоненты взрывных линз бомб типа «Толстяк», использованных для ядерного испытания Тринити и в бомбардировке Нагасаки».[695]

Компетентный в физике редактор разъяснил бы автору, что «инициаторов» у атомной бомбы два – химический и ядерный. И автор, излагая «разведывательные достижения» Грингласса, вероятно, перепутал «источник нейтронов», который является инициатором ядерных реакций, с химической взрывчаткой, являющейся инициатором имплозии плутония до ядерного взрыва. Именно над изготовлением форм для отливки отдельных блоков взрывчатки Грингласс, как он честно признался суду, и работал в Лос-Аламосе.

А если бы автор обратился ещё и к компетентному историку работы разведки в атомных проектах, то узнал бы, что Грингласс имел оперативный псевдоним «Калибр»[696] и его работа вообще оценивалась нью-йоркской резидентурой НКГБ в феврале 1945 года не «особо хорошей и чрезвычайно ценной», а гораздо более сдержанно:

«“Калибр” имеет звание сержанта. Работает в лагере в качестве механика, выполняя различные задания начальства. Само место, где работает “Калибр”, является заводом, где производятся различные приборы для измерения и изучения силы взрыва различных В. В. в различных формах (линзах)… Экспериментальные взрывы производятся на полигонах… Насколько мы понимаем, на этих полигонах производится исследование и подбор ВВ для сообщения необходимой скорости нейтронам “Энормоз”[697] для получения разложения (взрыва). “Калибр”, как нам кажется, сам не знает всех деталей этого проекта <подчёркнуто мною – Ю. Л.>»[698].

Что же касается конкретной информации июня 1945 года, то и она никаких восторгов «на Лубянке» не вызвала. Вот её оценка в рапорте от 26 июня:

«Материал Калибра, хотя и дает некоторые сведения, является малоквалифицированным и далеко неподработанным. Полагаем, что это в силу недостаточной квалификации Калибра с одной стороны, и внезапности приезда Арно к нему – с другой, когда у него не было подготовленных материалов».[699]

После всех этих уточнений веточка альтерверса, выращенная автором публикации в «Комсомолке», явно усохла до паутинки, не прочнее нити тутового шелкопряда ☺.

Но, прежде, чем писать в редакцию газеты, нужно было разобраться с первоисточником – книгой Оливера Пилата и понять, насколько вышедший на русском языке перевод соответствует оригиналу. Сведения о ней легко нашлись в интернете.[700]

После этого всё встало на свои места, и в адрес Е. И. Рогальского ушло моё новое письмо:

Приношу и Вам и американцам свои извинения за поспешно высказанные подозрения в интригах против памяти Жоржа. Оригинал книги, на переводе которой построена статья в Комсомолке, вышел в США в 1952 году! О Жорже они тогда НИЧЕГО не знали. И версия с Гринглассом могла рассматриваться более-менее серьёзно, хотя и с натяжкой, даже в те времена. Но вот почему сегодня Комсомолка выдаёт это за какие-то "новые материалы", и без комментариев приписывает Гринглассу то, что сделал Жорж, мне совершенно непонятно. Или они настолько "не в теме", что о Жорже ничего не знают (это скорее всего…) или это настоящая информационная диверсия (но эта нить альтерверса кажется мне очень тоненькой ☺).[701]

Писать «протест» в «Комсомолку» мне расхотелось. Из двух вариантов причины этого казуса не было ни одного, который, в результате объяснения с редакцией, помог бы «сохранить лицо» уважаемой мною газете…

Но не только «незнанием» объясняется очевидный факт умолчания в СМИ о работе атомного разведчика Жоржа Коваля. Мог ли «не знать» о нём Председатель Российского исторического общества (!), когда 17 сентября 2019 г. на юбилейном мероприятии – круглом столе в Курчатовском институте, посвящённом 70-летию первого советского испытания атомной бомбы – говорил о том, что

«ускорить создание советского ядерного оружия помогли сведения, добытые выдающимися советскими разведчиками Владимиром Барковским, Леонидом Квасниковым, Александром Феклисовым и Анатолием Яцковым».[702]

Список в этом высказывании, как видим, «исчерпывающий». Но, перечислив четверых героев-разведчиков, Председатель Российского исторического общества не упомянул ни Яна Черняка, ни Артура Адамса, ни Жоржа Коваля.

Конечно, мог, скажет иной читатель, ведь фактология истории огромна, и даже «главный историк России» не может всего знать.

Но насколько искренна эта «забывчивость», если учесть, что Председатель Российского исторического общества, Сергей Евгеньевич Нарышкин, одновременно с этим постом занимает и пост Директора Службы Внешней Разведки, и все перечисленные им герои-разведчики являлись сотрудниками разведки НКВД-КГБ, преемницей которой и является СВР?

Мало того, что ни для одного разведчика ГРУ в этом перечислении места не нашлось, Сергей Евгеньевич «забыл» о супругах Леонтиле и Моррисе Коэнах, Героях России, служивших в чекистской разведке! Вероятно, потому, что