Звезда по имени... (СИ) - Ирина Ангара

Я удивленно хмыкнула. Неужели он хотел обсудить супружество? Кстати, сколько до него? Половина оборота? Действительно, пора. Платье, гости, стол, и это только малая часть необходимого. За оставшееся время нужно успеть многое, а как тут успеешь, если даже поспать спокойно не получается?

А насчет планов, какие могут быть планы, если я сама не вписываюсь в общепринятые на планете рамки. Не говорить же ему, что невеста совсем не таурианка. Хотя нет, сейчас я таурианка, стопроцентная, но раньше я была совсем другой.

Закусив губу, внимательно посмотрела на жениха. Скривив губы, он машинально провел ладонями по лицу, как бы снимая накопившееся напряжение и бросил мимолетный взгляд на браслет, тускло засветившийся иконкой вызова.

Нажав на кнопку, недовольно рявкнул:

— Что?

Поправив передатчик на ухе, задумчиво кивнул, скосил глаза на меня и хмыкнул.

— Следите дальше.

Отключив связь, уставился на свою пустую тарелку, потом на мою, с остатками пиршества:

— Тебе еще что-нибудь положить?

— Нет, спасибо.

— Как хочешь, а я еще поем.

Скептически приподняв брови — троглодит, в который раз оценила огромную массивную фигуру жениха и сравнила со своей. Перевес был явно в его пользу, причем так раза в три, а если учесть, что он проглотил всего лишь одну тарелку, и ту не полную, то вполне мог осилить еще две. Хорошо все же, что я не нуждаюсь в деньгах, да и готовлю не сама. Это сколько же нужно продуктов, чтобы достойно прокормить подобное существо? А если вспомнить, что у меня на службе аналогичных экземпляров несколько десятков, становится особенно грустно. Нда, если смотреть с такого ракурса, то доходы со спутника мне крайне необходимы.

А жених между тем методично заполнял тарелку, а потом так же методично, не спеша ее начал опустошать, аккуратно деля крупные кусочки на более мелкие.

Подперев подбородок кулаком, смотрела, как руки мужчины ловко орудовали приборами, казавшимися в больших ладонях игрушечными. Изящная вилочка практически тонула в одной руке, а палочки наподобие китайских, в другой. Смотрелось странно.

— Ты хотел обсудить союз? — мне надоело смотреть как другие едят, поэтому решила сама начать разговор, к тому же тема была очень животрепещущей. Как никак моя свадьба. Причем первая.

— Да, но это позже, — Дариус аккуратно положил приборы на край, — Меня сейчас больше интересует другое — как ты это делала?

— Что?

— Пела, — он неопределенно взмахнул рукой, — Вообще странно, я не замечал за тобой таких увлечений, да и театр тебе не понравился.

— Странно, что "это" кому-то вообще понравилось.

Отвернувшись от мужчины, болезненно скривилась.

Не замечал за мной таких пристрастий? Я и сама в последнее время за собой такого не замечала. Все куда-то бежала, спешила, опаздывала. А ведь музыка совсем недавно была моей жизнью. Что изменилось?

Замерев, выдохнула.

Все. Изменилось абсолютно все. И я в первую очередь.

О чем говорить, если вместо годами выверенного сопрано, у меня вышло Космос знает что. А ведь я чувствовала, что брала верную ноту. Как, скажите, как можно изменить обычную распевку, чтобы превратить ее в убойное оружие? Чтобы от обычных "до-ре-ми" дрожали стены и лопались стекла? И от тех же "соль-ля-си" или грациозного "соль" взрывались сосуды у живого существа? Вот действительно, смертельная сила искусства. И как мне после этого петь? Ведь я захочу, я уже хочу, мне этого уже недостает. Мне надоели отчеты, мне надоели графики и сводные таблицы, я вновь хочу оказаться на сцене и петь. Как?

— Как?

— Что? — я встрепенулась и посмотрела на внимательно меня разглядывающего мужчину.

— Как ты это сделала?

— Тебе показать? Сейчас?

На мгновение он задумался, потом качнул головой:

— Нет, пойдем.

Глава 25

— Готова?

Мы стояли в просторном зале, заваленном матами и занимающем первый и минус первый этажи. Точнее наши ноги стояли на минус первом, тогда как потолок и часть закрытой зоны принадлежал первому и освещались мутными матовыми шарами красного цвета. Как раз под цвет солнца.

С двух сторон по стене наверх шла лестница, окаймленная металлическими перилами и заканчивающаяся площадкой, отгороженной толстым стеклом. Предполагалось, что я останусь внизу и покажу всю мощь своих легких вкупе с вокальными данными, а Дариус оценит мои возможности находясь наверху, как раз на этой площадке и замерит все возможные показатели аппаратурой.

Парни из охраны как раз проверяли ее подключение и делали последние настройки. Они как Ваньки — встаньки то ныряли вниз, почти прячась под столом, то подпрыгивали вверх, с серьезным видом сравнивая показатели с необходимыми.

С занимаемой нами позиции они на удивление были хорошо видны, а потому мы сразу заметили, как они один за другим покинули помещение, оставив нас вдвоем.

— Я поднимаюсь и даю отмашку. Хорошо?

— Да!

Я уже сама себе стала напоминать попугайчика, знающего одно единственное слово "да". По моим скромным подсчетам оно было сказано раз двенадцать, поэтому последнее "да" я буквально прошипела сквозь зубы, стараясь при этом вежливо улыбаться. Зачем? Сама не знаю, но ссориться пока не хотелось.

Получив последний долгий взгляд жениха, проследила, как он быстро поднялся наверх, тяжелыми ботинками отбивая некий ритм, гулко и четко прозвучавший в давящей тишине.

— Готова? — усиленный динамиками голос раздался буквально из ниоткуда, и тут же пропал, поглощаемый стенами.

Сглотнув, быстро облизала пересохшие губы и осмотрелась в последний раз. Зеркала. Напротив меня была зеркальная стена. Вспомнив, чем закончился для стекла мой последний "писк", отошла на пару шагов подальше. Мне совсем не хотелось получить отколовшимся кусочком меж ребер.

Вот теперь все.

Резко кивнув, опустила голову вниз.

— Давай милая, я тебя внимательно слушаю.

Шутник!

Вдох, выдох. Поехали. Почти как Гагарин. Проглотив смешок, запела.

Прикрыв глаза, вспомнила простенькую распевку на низких нотах. Контральто вышло без проблем, хотя я вначале и переживала, что из-за долгого перерыва чистых нот не получится. Зря. Четырнадцать нот от "фа" малой октавы до "соль" второй октавы звучали на удивление правильно. Густые, полнокровные, такие, какими они и должны быть, по крайней мере именно такими я их помнила, такими я их пела.

Переход до "ля" второй октавы дался так же без проблем, а вот сопрано — "до" третьей октавы прозвучало уже странно. Замерев, прислушалась к утихающему звуку и снова протянула "до", не забывая вслушиваться в окружающую тишину.