Программа минимум для начинающих - Инна Зинченко

Он даже скрючился весь от злости и отвернулся. Но не ушел. Я попоила и села рядом.

Бедный стриянин едва сдерживал свой гнев. Его оскорбленное достоинство требовало залить все здесь кровью своих обидчиков - и я была в их числе.

– Ирф. Стрию посещают представители других миров?

– Конечно!

– С вами нормально общаются?

– Конечно.

– Вот. А мне только что дали понять, что моя раса - конченые дикари, с которыми никому не интересно общаться. Не доросли мы. И мне тоже было обидно.

– Убей того, кто тебе это сказал! - посоветовал он.

– Но ведь в этом есть доля истины.

– Все равно - убей!

Он задумался. Не знаю, о чем он думал, но обида его стала потихоньку таять.

– Меня одного не взяли на задание. - Грустно сказал он - А чем я хуже вас?

– Да ничем ты не хуже! Просто мы еще не научились чувствовать себя комфортно в чужих телах, непохожих на наши собственные. Этому нам еще предстоит научиться. Ирф, ну согласись, рядом с нами, ты - настоящий великан.

– Да, - согласился он - на Стрие мы все такие.

– Ирф, постарайся быть терпимее.

– Разве я не терпимый? Ведь я же никого не убил!

Ничего себе аргументы! И после этого кто-то будет мне говорить, что земляне слишком агрессивны.

– У себя на Стрие, ты, чем занимаешься?

– Я-врач.

– Да, на Гаэзи ты бы нам здорово пригодился бы.

И я рассказала ему о пустыннице.

Он задумался.

– Витать ли, у нас, на Стрие. свои методы лечения.

– Какие?

– Видишь ля, в микромире работают те же законы, что и в обычном мире. А в большом мире идет постоянная борьба за существование, за жизненное пространство. Поверь мне: все эти вирусы, микробы и прочие микроорганизмы ведут между собой довольно жестокие войны. Они воюют за новые территории. И мы используем это в лечении.

На, оказывается и тут бардак! Такие малюсенькие и на тебе - воюют. А Ирф, между тем продолжал:

– Мы не изобретаем новых лекарств, мы просто используем то, что уже изобретено природой. У нас нет неизлечимых болезней.

– Здорово. Но вы, что же заражаете человека одной болезнью, чтобы вылечить от другой? Как-то несерьезно.

Ирф хотел взорваться от возмущения, но сдержался и терпеливо объяснил:

– Послушай, что бы ты выбрала, СПИД или, к примеру, грипп? Вот так-то. Мы подбираем те микроорганизмы, которые для человека менее опасны, с которыми наш организм умеет бороться, но которые умеют уничтожать более опасные болезни. Нас все идет в ход.

– Да? - съехидничала я - А как же всевозможные паразиты: вши, илисты и прочая мерзость?

Ирф радостно рассмеялся. Моя тупость его порадовала.

– Нет ничего бесполезного! Просто надо понять, для чего созданы эти существа. Паразиты - самые полезные организмы в нашей медицине. Они лечат самые тяжелые болезни.

Я задумалась. А ведь, правда, зачем-то они существуют. Разве может существовать что-то совершенно бесполезное? От всего должна быть какая-то польза. И микробы тоже должны с кем-то воевать, ведь глушат же сорняки культурные растения, да и животные очень активно защищают свою территорию. Но мы до этого пока не дошли. Максимум на что нас хватило - это использовать бесполезную плесень для лечения. Изобрели пенициллин, вот и все. Ирф, гордый за своих соплеменников, которые до всего этого додумались, успокоился окончательно. Желание порвать всех нас на ленточки уступило место снисхождению. Но и я успокоилась: раз нет во Вселенной ничего бесполезного, значит и мы зачем-то нужны.

Мы расстались, и я пошла к себе. По дороге встретила Дудулика. Сразу вспомнила, во что он может превращаться, и подавила в себе желание потискать это милое, пушистое существо. Дулулик уловил мои мысли и тихонечко захихикал.

И только Софа я нигде так и не встретила. Значит, он решил меня избегать. Надолго ли его хватит? А меня? и, что самое странное - как только он перестал обращать на меня: внимание, просто взял и исчез, я сразу стала по нем скучать. Мне не хватало его постоянного присутствия, зримого или незримого. Настроение у меня портилось, как молоко в жаркую погоду.

Я пришла к себе домой и стала срывать свою злость на всем, что попадалось мне пол руку. Я устроила настоящий погром! Я сидела посреди комнаты, а вокруг меня летали разные предметы, сталкиваясь между собой и рассыпаясь на куски. Это было похоже на маленький, комнатный смерч. Периодически в поле моего зрения попадал новый предмет и тогда невидимая сила подхватывала его и с силой швыряла об стенку. Но, в конце концов, я иссякла.

Глядя на произведенный мной разгром, я никак не могла поверить, что все это натворила я. Не ожидала я от себя такой бури! Я много чего от себя не ожидала. Какие, оказывается, страсти кипят в девичьих душах!

Мне вдруг показалось, что в моей голове кто-то тихо засмеялся. Чур, меня, чур! Неужели этот мерзавец не прекратил свой надзор? А, может быть, я просто хочу, чтобы именно так оно и было - вот мне и мерещится этот смех.

А он сидит на подоконнике и улыбается. Желтые глаза сияют, как лампочки и рожа такая довольная!

– Соскучилась, милая?

– По тебе что ли? Размечтался, наивный. Даже не надейся.

Он давился смехом, но из последних сил старался сдерживаться.

– Ну и устроила ты тут! Давай будем убираться.

Уборка эта оказалась делом не обременительным. Мы не пошевелили даже пальцем. Достаточно было посмотреть на предмет, закрыть глаза и представить этот предмет целым и на своем месте, как все, так и происходило. Через минут пятнадцать все было готово.

– Слушай, неужели это я все натворила?

– Меня интересует другое.

– Что?

– Меня интересует, неужели это я причина всего этого?

– Что ты себе возомнил?!

– Значит, ты меня не звала?

– Нет!

– Врешь!

– Не вру.

– Да? А что это такое? - Он взял в руку флакончик с настойкой цветов бря - Зачем тебе это?

Значит, он все-таки слепил за мной. Я покраснела.

– Зачем тебе это?

Я разозлилась или сделала вид, что разозлилась, чтобы спрятать свое смущение.

– Мне это не нужно. Можешь взять себе.

– Ты неисправима. Я не думаю, что тебе это поможет.

Он открыл флакон и вылил его содержимое на пол. Мне стало жалко, но вида я не подала. Все, что ни делается - все к лучшему.

– Успокойся, - сказал он - больше я к тебе приставать не буду. Зачем все это? Если ты сама этого захочешь, я думаю, что ты найдешь, как проявить свои чувства.

– На мои чувства можешь не надеяться даже.

Он только пожал плечами, мне кажется, что он просто устал со мной спорить. Да и я сама устала от себя. Он спрыгнул с подоконника и ушел. А я осталась одна и тихо ненавидела себя и его. Я почувствовала, что он меня больше не подслушивает. Теперь уже точно. И только теперь, когда он перестал меня слушать, я сказала мысленно: "Дурак, безмозглый дурак! Я ведь тебя люблю! Неужели это так трудно понять?"