Испытание верностью (СИ) - Александер Арина

Когда он снова швырнул её на кровать и навалился сверху, она испытала колоссальный упадок сил. Слабость. Головокружение. Ей бы передохнуть. Совсем немного.

Егор впился губами в её сосок, слегка прикусывая, и развел руками бедра. Гибкое тело выгнулось ему навстречу, подставляя грудь под ненасытные ласки.

Не знал, как вытянуть себя из этого обезумевшего состояния. Не мог остановиться. По венам так и неслась раскаленная злость, не дающая передышки. Будь на месте Лиды другая, уже давно бы объявил перекур. Но только не с ней. Не сегодня. 

— Егор, не надо!.. — прошептала Лида, обхватив его лицо ладонями. — Я уже не могу, — посмотрела в словно чужие голубые глаза, и нежно провела большим пальцем по щеке, привлекая к своей просьбе внимание. — Мне… уже больно. 

Он впервые в жизни слышал подобную отмазку. Глаза сверкнули холодом. Не поверил. Теперь, чтобы она не сказала – не поверит. Да и тело её считало иначе. И налившаяся от желания грудь, и затвердевшие соски и само лоно, повлажневшее от одного только прикосновения.

— Где тебе больно? — подозрительно мягко поинтересовался, убрав руки, и отвел ей за голову, жестко вдавив тонкие запястья в постель.  

Не имея возможно показать рукой, Лида кивнула, насколько позволяло навалившееся сверху мощное  тело:

— Внизу живота.

И ведь не лгала. Что самое странное, там действительно неприятно ныло. Поначалу она думала, что это от неудовлетворенного желания. Так и было. Боль прошла. А потом, в ванной, вернулась.

— Внизу живота-а-а? — протяжно переспросил Егор, чуток отстранившись. — Надо же… Сейчас мы решим эту проблему.

Подавшись назад, он опустился на локти между её широко разведенных бедер и прошелся языком по подрагивающей плоти. Сначала его теплое дыхание обласкало живот, затем к нему присоединился язык.

Лида непроизвольно приподнялась, подставляя клитор под требовательные губы, а потом со стоном откинулась на подушки, сжав руками края простыни.

Будучи на грани, она почувствовала, как Егор вошел в неё, но уже не так грубо, как было до этого, а осторожно, неспешно, постепенно наращивая темп, поглощая губами протяжные стоны. И сам не понимал, зачем неотрывно смотрел ей в глаза, накрыв пульсирующую горошину пальцами. Зачем изводил её, то надавливая, то слегка поглаживая. Откуда брались силы. Пот градом стекал по лицу, сердце бешено колотилось в груди, а он всё не мог остановиться, не мог насытиться.

— Егор, я не могу больше, — послышалось сквозь шум в ушах, когда он, задыхаясь, опустился на девушку всем весом.

Её тело дрожало от очередного оргазма, сливаясь с его собственной дрожью. Хотел наказать, взять как последнюю шлюху, и не смог. Только уткнулся лбом в её плечо и сдавлено выдохнул, освобождаясь от накопившегося напряжения.

— Мне пора домой, — зашевелилась Лида, когда спустя несколько минут смогла выровнять дыхание.

Егор перекатился на спину, увлекая её за собой, и безапелляционно заявил:

— Этой ночью ты останешься со мной.

Она приподнялась над его грудью, с возмущением уставившись в обнаглевшее лицо.

— Конечно, конечно, мой господин. А завтрак в постель случайно не желаете?    

Егор усмехнулся, привлекая разозлившуюся девушку обратно к себе на плечо.

— Хорошая идея. Только вместо завтрака – чашка крепкого кофе и качественный минет. Да не кипешуй ты так, — рассмеялся, обхватив Лиду обеими руками, не позволяя соскользнуть с постели, —  у тебя с этим проблем не возникнет.

— Ну и скотина же ты, Егор, — устав бороться, она обессилено опустилась на его грудь, чувствуя, что боль внизу живота никуда не исчезла. Может, стоит переждать её, отдавшись исцеляющему действию сна, чем тратить время на пререкания? Всё равно не отпустит.

— Угу, самая настоящая, — пробормотал мужчина и уже засыпая, добавил: — Да не переживай ты так, отвезу я тебя домой… только утром. Лады?        

Будто у неё есть выход.  

Не смотря на телесную усталость, долго не могла уснуть. Всё всматривалась в спящего Егора и не могла понять, что это недавно было. В чем причина столь ненасытного желания, балансирующего между грубостью и нежностью? Сейчас его лицо выглядело расслабленным, лишенным привычной надменности. Даже упрямые губы и поросший легкой щетиной подбородок не портили общего восприятия. И то, что он во второй раз не позволил ей уйти – выбивало почву, вносило разногласия в итак искаженное восприятие всей ситуации.

Хотела прикоснуться к нему, да так и не решилась. Занесенная рука несколько секунд повисела в воздухе, а потом опустилась на живот, который показался невероятно твердым. 

Когда стало жарко от соприкосновения их тел, Егор поменял положение, перекатившись на живот, но руки с её талии так и не убрал. Лида лежала на левом боку, положив под щеку ладонь и поджав ноги. Тянущая боль так и не ушла. Ощущение такое, что вот-вот, и начнутся месячные. Нехорошо это. Так не должно быть.  

Когда Егор открыл глаза, за окном только начало светать. Лиды рядом не было, однако постельное белье хранило не только её запах, но и тепло.

Перед глазами пронеслись события вчерашней ночи.

Думал, освободится, избавится от проклятого наваждения, получит моральное удовольствие, и нихрена не вышло. Да, удовольствие было, только совсем иного рода. Физическое. Не моральное. И в итоге всего – дерьмовое состояние, приправленное воспоминаниями о Тарановском.

Думал, вы*б*т по полной и на том всё. Ага. Так и вышло. Идти в противовес собственным мыслям начал с того момента, как сменил грубость на ласку и уснул, прижав трепещущее тело к груди.

Не смотря на боль в висках, легко вскочил с постели и направился на поиски Матвеевой. Сказал ведь, что отвезет домой. Куда она в такую рань намылилась?

Буквально слетев с лестницы, неожиданно застыл посреди гостиной, заметив девушку на диване. Она скрутилась калачиком, поджав под себя ноги, и смотрела в окно, никак не отреагировав на его появление.

Насторожил её уставший вид, словно и не спала, бледное лицо и задумчивый взгляд. Когда диван прогнулся под весом его тела, она даже не пошевелилась, не посмотрела на него.

— Ты почему не спишь? — положил руку на плечо и тут же отдернул, встретившись с потухшим взглядом. Невольно вспомнил о вчерашней жалобе. — До сих пор болит?  

Повернув к нему голову, Лида удивленно вскинула брови.

— Надо же, ты проявляешь поразительные способности с утра. Сколько внимания и заботы. — Не хотела язвить, сочиться ядом, но ничего не могла с собой поделать. Устала от этой неопределенности, скачков настроения, каждодневного существованиях в двух измерениях. Хотелось стать цельной.

— Я по-нормальному спросил, — огрызнулся Студинский, в который раз проклиная себя за поспешную отходчивость.

— Да? И ждешь вразумительного ответа? — Лида вскочила с дивана, накинув на плечи плед. — Я тоже вчера кое-что спросила, ты не ответил. Потом, как ни в чем не бывало, призвал к себе. Заставил ждать. Егор, я – живой человек. Я не могу подстраиваться под твое настроение, всевозможные бредни, которыми тебя снабжает Вероника и все, кому не лень и ждать, когда ты надумаешь отыграться.

Егор поразился такой изворотливости.

— Хочешь сказать, что после темы с Удовиченко ты ни разу не лгала мне?   

Лида вздрогнула. Внутри неприятно засосало. Что он имеет в виду? Ненадолго повисла тишина. Ей стоило обдумать ответ. О ребёнке он не знал. Это стопроцентно. Вряд ли бы тогда он был так спокоен.

Чем больше она тянула с ответом, тем плотоядней становилась улыбка на лице Егора. Ей и отвечать не нужно. Бегающий взгляд и сцепленные пальцы говорили сами за себя.  

С чувством превосходства он поднялся с дивана, возвышаясь над застывшим телом. 

— Знаешь, почему я тогда позволил Тарановскому ударить меня? Никогда не задумывалась?

Лида гневно сверкнула глазами, задрав подбородок. Сейчас её волновало совсем другое.

— Не знаю. И знать не хочу.