Кровавые обещания - Райчел Мид

— Все не так, как раньше.

— Ты не сделаешь этого! — Закричала она, не замечая его страданий; она видела лишь, что он поступает жестоко и несправедливо. — Нам нужно обсудить все... разобраться...

— Время разговоров прошло, — возразил он. — Тебе следовало объясниться со мной раньше, а не сейчас, когда внезапно все переворачивается с ног на голову.

Лисса не знала, чего она хочет — завопить или расплакаться. Она понимала одно: она не может потерять Кристиана, в особенности после того, как потеряла меня. Если она лишится нас обоих, в этом мире для нее не останется ничего.

— Пожалуйста, не делай этого, — умоляюще сказала она. — Я могу измениться.

— Прости, но я просто не вижу никаких доказательств! — Взорвался он, резко развернулся и зашагал прочь.

Она восприняла его демарш как проявление грубости и безразличия. Я же снова заметила боль в его глазах. Думаю, он ушел потому, что понимал: если он останется, то не сможет и дальше придерживаться принятого решения, такого мучительного, но, как ему представлялось, единственно правильного. Лисса смотрела ему вслед. Внезапно на ее плечо легла рука. Обернувшись, она увидела Эйвери и Адриана. Судя по выражению их лиц, они все слышали.

— Пусть уходит, — с серьезным видом сказал Адриан. Это он положил руку на плечо Лиссе; теперь он опустил руку и снова сплел пальцы с пальцами Эйвери. — Догонять его сейчас нельзя. Дай ему время.

— Он не может! — Сказала Лисса. — Не может поступить так со мной.

— Он огорчен, — заметила Эйвери, обеспокоенная не меньше Адриана. — Плохо соображает. Подожди, пока он успокоится. Тогда он, конечно, передумает.

Глядя вслед удаляющейся фигуре Кристиана, Лисса чувствовала, что ее сердце разбито.

— Не знаю. Не знаю, передумает ли он. О господи! Я не могу потерять его.

Мое сердце тоже было разбито. Мне так сильно хотелось оказаться рядом, утешить ее, поддержать. Она чувствовала себя ужасно одинокой, а я чувствовала себя кошмарно из-за того, что бросила ее. Неведомая сила сталкивала ее вниз, и я должна находиться там, должна помочь ей вырваться. Именно так поступают лучшие подруги. Я должна находиться там.

Лисса перевела взгляд на Эйвери.

— Я совсем сбита с толку... Просто не знаю, что делать.

Эйвери посмотрела ей в глаза, и тут... тут произошло нечто совсем уж странное. Эйвери смотрела не на нее; она смотрела на меня.

«Ох, черт побери! Только тебя тут не хватало».

Этот голос прозвенел в моей голове, и... хоп! Меня снова вышвырнуло из Лиссы.

Тот же самый мысленный толчок, щекотание в мозгу, волны жара и холода. Я растерянно оглядывала свою комнату, потрясенная резким переходом. Однако кое-что я выяснила. Теперь я знала: это не Лисса прерывала нашу связь и в тот раз, и сейчас.

Лисса слишком сбита с толку и вообще не в себе. Голос? Нет, и голос был не ее.

И тогда я наконец-то вспомнила, когда чувствовала это щекочущее прикосновение в своей голове. Оксана. То же самое ощущение я испытала, когда она проникла в мое сознание, стремясь выяснить, каковы мои намерения и склонности. Тогда они с Марком признали, что это агрессивный, нечестный поступок — если он совершается по отношению к тому, с кем ты не связан.

Я тщательно проиграла в уме все, что только что произошло с Лиссой, в особенности последние несколько моментов. Серо-голубые глаза смотрели на меня — не на Лиссу.

Не Лисса вышвырнула меня из своей головы.

Эйвери.

ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ

Эйвери была пользователем духа.

«Вот дерьмо!»

Я села на постели; мысли вихрем проносились в голове. Я никогда не думала ни о чем подобном. Черт, никто не думал! Эйвери убедительно продемонстрировала, что она пользователь воздуха. Каждый морой имеет относительно невысокий уровень способности управлять любой стихией. Ее уровень доказывал, будто воздух и есть ее специализация. Никто не стал вдаваться в подробности; по правде говоря, кто ожидал, что рядом обнаружится еще один пользователь духа? И поскольку она была не из нашей школы, не было никакой причины подвергать ее испытаниям или даже вообще заставлять демонстрировать свои способности. Ни у кого даже мыслей таких не возникло.

Чем больше я думала об этом, тем больше мелких признаков обнаруживала. Харизматическая личность; у нее способности убедить человека в чем угодно. Интересно, общение с людьми она контролирует с помощью духа? А привязанность Адриана не следствие ли принуждения с ее стороны? Вроде бы у меня нет основания радоваться, если это так, но... я радовалась.

Самое важное: чего Эйвери хотела от Лиссы? Влюбить в себя Адриана — это особая статья. Симпатичный, из могущественной королевской семьи. Внучатый племянник королевы, и, хотя члены королевской семьи правящего монарха сразу же после его ухода не унаследуют трон, Адриана ожидало прекрасное будущее, он всегда будет вращаться в высших кругах общества.

Но Лисса? Какую игру Эйвери вела здесь? Теперь поведение Лиссы приобретало смысл — нехарактерные для нее вечеринки, перепады настроения, ревность, ссоры с Кристианом... Эйвери подталкивала Лиссу к самому краю, заставляя ее совершать ужасные поступки. Использовала особый вид принуждения, добиваясь, чтобы Лисса потеряла контроль над собой, отдаляла ее от тех, кто был ей дорог, подвергала ее жизнь опасности. Зачем? Что хотела Эйвери?

Это не имело значения. Сейчас самое главное — выбраться отсюда. Я оглядела себя сверху донизу. На мне было изящное шелковое платье. Внезапно я возненавидела его как признак слабости. Я торопливо разделась и принялась рыться в шкафу. Джинсы и тенниску у меня забрали, но, по крайней мере, оставили куртку с капюшоном. Я натянула удлиненный зеленый свитер как самую прочную одежду из имеющегося и почувствовала себя более дееспособной. Поверх надела куртку. Вряд ли я выглядела как крутой воин, но из всего гардероба эти тряпки больше подходили для нынешнего случая. Потом я принялась мерить шагами гостиную, что обычно помогало думать. Правда, не верилось, что меня осенят новые идеи. Я не один день билась над этим, и все без толку. И теперь ничего не изменилось.

— Проклятье! — Воскликнула я.

Выплеснув эмоции, я почувствовала себя лучше. И рухнула в кресло около письменного стола, удивляясь тому, что просто не швырнула его в стену от огорчения.

Кресло покачнулось, совсем немного.

Нахмурившись, я встала и посмотрела на него. Все остальное здесь выглядело безупречным. Странность состояла в том, что кресло явно имело изъян. Опустившись на колени, я обследовала его более тщательно. И вот на одной ножке обнаружилась трещина рядом с сиденьем. Я удивленно уставилась на нее. Вся мебель казалась на диво прочной, сделанной из цельного куска, без очевидных соединений. В этом я убедилась в первый день, когда колотила креслом по стене, но на нем не осталось даже выбоины. Откуда же взялась трещина?