Враг за Гималаями - Николай Чадович

На этом наиболее сохранившаяся часть рукописи закончилась, и вновь пошли отрывочные абзацы, а потом и отрывочные фразы.

«…конь увяз по брюхо. Шапура еще можно было спасти, и сразу несколько языгов швырнули своему вождю арканы, но тяжелая стрела с серповидным наконечником, стрела, легко перешибавшая древко копья, угодила моему побратиму в затылок. Прощаясь со мной, он как будто бы заранее предвидел подобный исход дела. Ну что же, пусть его чистой и благородной душе будет уготовано достойное место в раю языгов, где каждому павшему в бою герою кроме многих иных благ полагается еще и шестиногий конь-демон, быстрый, как вихрь. Что касается моей собственной души, то сейчас она находилась в куда более худшем положении…»

«…но ночи еще надо было дождаться. Вот и еще один жизненный урок – если не уверен в победе, то выбирай для битвы короткий зимний денек, чей скорый закат гарантирует спасение в гораздо большей степени, чем острый меч да борзый конь. А лучше всего не лезь туда…»

«…недолгого сопротивления. Приставив нож к его горлу, я спросил на санскрите, почему арии, изрядно изнемогшие в битве, не вернулись в лагерь, а продолжают рыскать по степи. После такого удара кшатрий соображал довольно туго, однако из его ответа можно было понять, что это идут поиски богомерзкого предателя Ачьюты, сына Васудевы, и все воины, посланные в степь, в случае неудачи будут жестоко наказаны. Если же кому-то из них вдруг улыбнется счастье…»

«…два, а то и четыре… Не знаю, гарантировала ли успех такая тактика, однако ничего другого я просто не мог придумать. Проигрыш сражения еще не означает проигрыш всей войны. Арии понесли громадные потери, а пополнение вряд ли предвидится. Если поднять германцев, балтов и праславян, до которых, несомненно, уже дошли вести о нашествии с востока, то шансы Ганеши на успех сведутся практически к нулю. Но сначала надо позаботиться о спасении собственной шкуры, ибо нет никого другого…»

«…такими масштабами. Едва взошло солнце, как я увидел, что навстречу мне медленно движется цепь всадников, осматривавших каждый кустик, каждый овражек. Они еще не заметили меня, но это должно было неминуемо произойти. Как я мог спастись от них – пеший, с поврежденной ногой? Разве что зарыться в землю, но для этого нужна была как минимум лопата…»

«…хоть какой-то шанс. Своих мертвых они свозили в одно место, где предполагалось устроить жертвенный костер, а варваров лишь тыкали пиками, дабы убедиться в их смерти. Я сбросил доспехи, на которые мог позариться кто-нибудь из кшатриев, и улегся ничком между двумя трупами, для правдоподобия уткнувшись лицом в лужу подсыхающей крови. Все мои внутренние силы были сосредоточены на том, чтобы перетерпеть боль от укола пики…»

«…сыновья так не обращаются с дряхлым отцом. От меня даже мух отгоняли, вот только и пальцем не позволяли шевельнуть, буквально распяв на дне повозки…»

«…никогда прежде не приходилось встречать. С виду они напоминали бесхвостых, лишенных шерсти обезьян, и лишь глаза выдавали присутствие разума, но разума совсем другого, для нас почти недостижимого…»

«…весьма архаичные – каменные ножи, костяные крючки, горшки из необожженной глины, деревянные бумеранги. Их лица и плечи покрывали шрамы, имевшие какой-то ритуальный характер и как бы подчеркнутые мазками мела и охры. Предназначение большинства…»

«…испить это тошнотворное зелье. Результаты не замедлили сказаться. Все предметы, находившиеся в поле моего зрения, раздвоились, а вдобавок приобрели неестественные, зловещие цвета. За стеной жрец продолжал тянуть заздравное песнопение в честь богов-близнецов Ашвинов, и, понимая каждое отдельное слово, я совершенно не мог уловить общий смысл фраз…»

«…хотя я видел все это чужими глазами, находящимися сейчас совсем не там, где мои собственные, и воспринимавшими мир совсем в ином цветовом диапазоне. Тогда я попробовал шевельнуться, и это удалось. Все члены моего тела вновь слушались меня, но – о ужас! – это было не человеческое тело и не человеческие члены. Становились…»

«…в похожей ситуации. Раньше я и подумать не мог, что на такое способны существа, не имеющие никакого представления о гистологии, цитологии и молекулярной биологии. Возможно, здесь имело место…»

«…представлять какую-либо опасность. Перестав существовать как личность…»

«…поистине титанический труд. Собрать по крохам то, что было рассеяно в…»

«…никаких уступок, никаких компромиссов, поскольку объективный анализ хода истории указывал…»

«…это как бы две различные личности, вынужденные сосуществовать между собой. Такой вид мышления был, по-видимому, присущ всем людям на ранних этапах эволюции, недаром ведь они могли общаться с ими же самими придуманными богами. Позже тот же феномен стал расцениваться, как патология сознания…»

Фраза, которой заканчивалась рукопись, никакого смысла уже не имела, но звучала весьма многозначительно:

«…вопреки ожиданиям закончилось полной неудачей…»

– Вот уж поистине не в бровь, а в глаз, – сказал Донцов самому себе.

Аккуратно сложив все листы в стопочку, он сунул их в верхний ящик письменного стола, служивший как бы отстойником, откуда документы отправлялись потом по назначению – одни в архив отдела, другие в собственный сейф, третьи в утилизатор, превращавший бумагу в тончайшую лапшу.

Глава 20

Задержка рейса

– Эй, там! – Дежурный, которому в ночное время полагалось регулярно обходить все этажи, постучал в дверь кабинета. – Донцов, ты живой?

– А что, есть сомнения? – отозвался Донцов.

– Хватит сидеть взаперти. Домой иди.

– Я тебе мешаю?

– Ты мне на нервы действуешь. Здесь не ночлежка. Про последний случай в восемнадцатом отделении слышал? Там опер тоже остался после работы в кабинете, высосав втихаря пол-литра и в полночь застрелился. На почве семейных неурядиц. А крайним, как всегда, дежурный оказался. Недоглядел, дескать… Попробуй, догляди за вами всеми. Так что заканчивай эти посиделки. Если что-то, касающееся тебя, случится, я сразу перезвоню.

Конечно, дежурного можно было просто послать куда подальше, но «на пороге вечности», как выразился недавно некто, назвавшийся Олегом Наметкиным, опускаться до банального хамства не хотелось.

Прихватив рацию, Донцов покинул кабинет, на пару секунд придержав дверь, дабы дежурный смог убедиться, что посторонние лица внутри отсутствуют, электроприборы выключены и признаков возгорания не имеется.

– Кстати, тебе сегодня пакет прислали, – сообщил дежурный, как бы извиняясь за излишнюю настырность. – Из главка, спецпочтой.

Это могли быть только результаты биологической экспертизы образцов мусора, изъятого из агентурной квартиры, самовольно покинутой Тамаркой-санитаркой. Донцову они были позарез нужны.