Смерч - Василий Головачев

Василий Никифорович очнулся от своих невесёлых раздумий, глаза его мрачно сверкнули.

– Мы пробудем в «розе» недолго. А потом вернёмся и предъявим Герману счёт! Хватит бегать и прятаться по углам от всякой мрази! Надо поднимать Круг, объявить сбор Хранителей, Матфей поможет. Ничего, пусть Герман повоюет на несколько фронтов, мы отобьём у него охоту связываться с нами, брать в заложники наших жён и детей!

Парамонов и Самандар обменялись взглядами.

– Надо всё-таки найти Юрьева, – проворчал Вахид Тожиевич. – Если удастся уговорить его присоединиться к нам, Рыков сам сбежит в «розу».

– Я вот о чём подумал, джентльмены, – сказал Иван Терентьевич. – А почему бы нам не поискать связь с Матвеем Соболевым? Почему мы всё время обходим этот вариант?

Василий Никифорович вопросительно поднял брови, дёрнул себя за вихор на макушке.

– Но ведь он… после той встречи… ушёл…

– Он где-то в «розе», решает свои проблемы.

– А если ему удалось пересечь Брахман?

– Может быть, и удалось. Надо попробовать. Он-то уж точно знает, что происходит в «розе».

– Если бы он знал, что Монарх сбежал из тюрьмы…

– Зачем гадать? Давайте соберёмся вместе, позовём на помощь Матфея и выйдем на Соболева…

– А если он… вместе с Монархом?

Самандар посмотрел на Парамонова.

– Что скажешь, старик?

– Ничего. Попробовать можно.

– Но я обещал ему разобраться с Германом… – пробормотал Василий Никифорович.

– Рыков достиг уровня Пуруши, до которого нам ещё идти и идти. Был бы с нами Стас, проблема Рыкова не стояла бы на повестке дня. Но Стас теперь наёмник Конкере, поэтому нам нужен более мощный союзник.

– Стас не безнадёжен!

– Я и не утверждаю, что его «затмение» продлится долго, однако в настоящий момент он не на нашей стороне. Поэтому предлагаю ставить перед собой реальные задачи.

Иван Терентьевич вдруг сделал жест, заставивший всех замолчать.

Комиссары прислушались к своим ощущениям, обменялись быстрыми понимающими взглядами.

– Рыков… – начал Самандар.

– Уходим! – резко встал Василий Никифорович. – Первая остановка в «розе» – «мир А». Я заберу Улю и сына! – Он исчез за дверью.

– Может, устроим Герману тёплую встречу? – осклабился Вахид Тожиевич. – Поумерим пыл?

– Зачем?

– Уж очень хочется посмотреть на его слащаво-злобную физиономию.

– Мне этого не хочется. Забираем кое-какое снаряжение и уходим. Звони капитану, он останется здесь на хозяйстве на неопределённый срок. Пусть не связывается с Рыковым, ограничится наблюдением.

– Это и ежу понятно. – Самандар включил рацию.

Через минуту комиссары «чистилища» тесной группой покинули базу через «колодец» тхабса.

Ещё через минуту, взломав магическую защиту территории, на базе объявился Марат Феликсович Меринов. Впрочем, фигура маршала СС то и дело двоилась, из неё как бы прорастал призрачный контур апокалиптического зверя, и было видно, что Меринов-Рыков в ярости и плохо себя контролирует.

– Я вас всё равно догоню! – гулким металлическим голосом пролязгал он, обнаружив, что база пуста. – Слышите?!

Ответило иерарху Круга только недолгое эхо.

Тогда он вскинул вверх сжатый кулак, во все стороны от кулака полетели яркие фиолетово-зелёные молнии и разнесли здание запасной базы «СМЕРЧа» на мелкие обломки и дымные струи.

– Ищи их, Охотник! – проскрипел Меринов, обращаясь к сидевшему внутри него Зверю. – Ты знаешь «розу» лучше меня!

И зыбкая колеблющаяся фигура маршала растаяла в воздухе.

Глава 25

НЕ НАДОЕЛО?

В гостях у Юрьева Артур задержался всего на час с небольшим, но за это время узнал много нового об устройстве Большой Вселенной – Брахмана, а также о «розе реальностей», являющейся одним из вариантов-метавселенных, созданных миллиарды относительных[15] лет назад сущностью, которую люди знали под именем Творца.

Юрия Венедиктовича Юрьева, бывшего кардинала Союза Неизвестных России, а ныне иерарха Внутреннего Круга человечества, поселившегося в «розе», нельзя было назвать приятным собеседником. Говорил он нехотя, лаконично, образно, чаще полунамёками, иногда шутил. Однако на вопросы гостя всё же отвечал, а также показал свой мир и внутренние покои (далеко не все, разумеется) своей резиденции.

Оказалось, человек Круга, достигший высокого уровня самореализации, мог свободно выбрать одну из так называемых эксплицитных, то есть непроявленных реальностей «розы», в которых отсутствовали наблюдатели любого типа (иногда такие реальности назывались «пустыми»), и развернуть такую виртуальную реальность в имплицитную, проявленную, зависимую от его воли. Иерархи как бы становились творцами-богами развёрнутого мира, конструируя свои законы – физические и социальные, кому как нравится. И Юрьев смущённо признался Артуру, что это оказалось настолько увлекательной игрой, что он забыл обо всём на свете, даже о собственной дочери, оставшейся на Земле. Вспомнил только, когда в его реальности объявился Стас Котов, муж Марии.

Золотая башня, где жил Юрьев, представляла собой шедевр зодчества вселенского масштаба. Строители при её возведении использовали такие известные в мире принципы архитектуры, как золотое сечение, золотой вурф и фрактальная развёртка. Но когда Артур вслух выразил своё восхищение мастерством архитектора, имея в виду Юрия Венедиктовича, тот с иронической усмешкой признался, что это не его заслуга.

– Силуэт башни и все её сложные геометрические переходы я позаимствовал у Инсектов. Тебе должно быть известно, что они были и остаются непревзойдёнными архитекторами. Их замки, причём совершенно разные в силу особенностей того или иного вида, достойны восхищения и самых возвышенных эмоций. Недаром иерархи Круга приняли в своё время решение сохранить сооружения Инсектов для будущих поколений разумных существ. Кстати, не обязательно людей. Вот я и скопировал форму моего жилища у Инсектов.

– У кого именно? – заинтересовался Артур.

– Не поверишь, – улыбнулся Юрьев. – У слизней. Точнее, улиток – Пунктум сапиенс. Именно они творили столь геометрически совершенные башни, разве что чуть поменьше размерами. Я просто увеличил один из «улиточных минаретов» в десять раз.

Побродив по разным горизонтам башни и насмотревшись на разные чудеса, Артур устал и с радостью принял предложение хозяина помыться и пообедать.

Беседа продолжалась и за обедом, но Юрьев сделался рассеянным, отвечал редко, отчего Артур сделал вывод, что владыка «имплицитной реальности» спешит по делам, но ради приличия гостя не торопит.