Кобун - Олег Николаевич Борисов

— Никто не может знать всех фактов, которые влияют на общую картину. Для таких случаев и нужны мои люди… Мне кажется, у парня был сообщник. Мало того, я даже могу предположить, кто это. Масаюки Хасэгава, изгнанный из клана Инагава-кай. Работает водителем у Тэкеши-сан.

— Боевик и водителем?

— Да. Мотается с парнем по всей округе. Мы пока не смогли выяснить, что именно связывает пацана с борекудан, но ему спихнули проклятый автомобиль. Американскую железку, прежние владельцы которой постоянно попадали в неприятности.

— Что еще ждать от поделок из-за океана, — фыркнул Ямасита-сама. — Эти железные корыта любит лишь шпана. Наверное, мальчишка всю жизнь копил на такую и безмерно счастлив, заполучив на время.

— Мы отрабатываем сейчас возможные варианты, постараемся закрыть проблему к концу следующего месяца.

— А если оформить все, как конфликт между бандитами? Рядовые члены борекудан не терпят отступников.

— Это тоже возможно. Главное, не всполошить союз Микоками. Они очень не любят, когда кто-нибудь обижает абэноши. Плюс для нас — парень слабосилок, с высоким шансом на выгорание. Даже в госпитале наблюдается. Особо за него держаться не станут.

— Хорошо. Я скажу Масаши Хаяси, что проблему с пропавшим сыном держу на контроле и работа идет. Когда у вас будут результаты, сообщите мне. Финансирования хватает?

— Более чем. Размер премиальных можно будет обсудить после завершения операции.

* * *

Тесты-тесты. Поставить крестик, обвести кружочек, сдать сочинение на пять страниц «значение эпохи Эдо в становлении государственности Нихон». К последнему уроку начинаешь понимать, почему неделю называют «проклятой». Но вроде втянулся. Или занимаюсь самоуспокоением. В любом случае, результаты объявят на следующей неделе. Осталось продержаться десять дней.

Во время большой перемены класс обедал всей кучей. Это стало подобием традиции — сдвинуть столы и устроиться друг напротив друга: с одной стороны девчонки, с другой парни. Жуем, друг друга подкалываем. Комментируем измученный вид. Заметил, что Эйко надела подарок, часики пару раз блеснули в солнечных лучах. Комментировать не стал.

Когда народ двинулся на выход, собрал тетради в рюкзак и побрел последним в очереди. Завтра у нас английский, я официально буду свободен на час раньше. Может, завалиться куда-нибудь перед встречей с оябуном? Исключительно, чтобы голову разгрузить.

У дверей натыкаюсь на англичанку:

— Коннитива, Тэкеши-сан. Как твои успехи в учебе?

— Коннитива, Накадзима-сэнсей. Вроде неплохо. Про пересдачу никто не заикался.

— Да? Но если хочешь, я могу организовать тебе еще один экзамен по английскому.

— Спасибо большое, Накадзима-сэнсей, я бы лучше не отказался от еще одних каникул. — Надо как-нибудь переключить вредную старуху с тестов. А то с нее станется, заставит вытягивать на девяносто баллов и выше. — Все хочу спросить, офицер Накадзима не является вашим родственником? Очень серьезный инспектор. Я с ним несколько раз встречался.

— Это мой сын, — улыбается довольная карга. Похоже, я ей польстил. — Кстати, он про тебя тоже спрашивал. Узнавал, как успехи в школе.

— Конечно, я как великая черепаха, держу на спине трех слонов, которые служат подставкой для Йокогамы. Все важно, чтобы тесты были сданы на отлично…

— Не возмущайся, Тэкеши-сан. Считай, что тебе выпал шанс сделать что-то полезное не только для себя, но и других.

Да, да. Умри за интересы общества. Проклятый муравейник.

— Если получится запустить клуб с ребятами, то мы займемся помощью волонтерам. Мне почему-то кажется, что это будет в самом деле полезно. А не отметки в табеле.

— Одно другому не мешает… Ты на машине? Не можешь подвезти меня до станции? На выходных подвернула ногу, теперь начала ощущать свой возраст.

— Может, сразу до дома, Накадзима-сэнсей?

— Спасибо, но лучше до станции. Успею еще забежать по дороге домой по делам.

Вот и пойми ее — или ходить не может, или просто любопытство заело. Но мне не жалко.

Масаюки с поклоном открыл заднюю дверь. У нас уговор — заезжает во двор школы только после звонка и становится чуть в стороне, чтобы не мешать школьникам вприпрыжку нестись по ступеням.

Устроившись на безразмерном диване, англичанка погладила обтянутые кожей двери и спросила:

— Это у всех американских машин так внутри или эксклюзив?

— Не знаю, Накадзима-сэнсей. Это вообще первая машина, в которой меня катают. Одно скажу — багажник большой, все учебники влезают разом.

— Ты мало бываешь в школьной библиотеке. Если взять все, что нужно для подготовки к домашней работе, придется арендовать грузовик.

Точно, тут не врет. Список рекомендованной литературы обычно на пару листов к каждому заданию. Я даже не знаю — кто вообще эти простыни читает, не говоря уж о книгах, в них перечисленных.

Мы медленно катим к станции метро в правом ряду. Слева неторопясь ползет автобус.

Похожий на молчаливую будду Масаюки неожиданно говорит:

— Я взял подарки сегодня утром, как вы и просили, господин.

— Отлично. Думаешь, они нам понадобятся?

— Спортивная субару, пытается подпереть нам бампер уже второй светофор подряд.

Одно из двух — или нас провоцируют на аварию и пытаются проверить, как отреагируем. Или это какие-то идиоты. Но пленку на стекла мы еще не сделали, поэтому лучше подстраховаться.

Поэтому, когда сзади взревел мотор, действовал на автомате. Открыл подлокотник, сдвинул верхнюю полочку, «ТТ» в руки. Проверил патронник — пусто. Передернул затвор, готов ответить на атаку.

Справа по встречке пролетает спортивная машина с двуми молодыми идиотами внутри. Орут что-то, пальцы топорщат. Придурки малолетние. У Масаюки-сан правая рука уже засунута за отворот пиджака, только скажи «фас» — и все, вы покойники.

— Это кандзё-дзоку, любители гонок на выживание. Все нормально, Масаюки-сан.

Магазин долой, разряжаю пистолет, убираю его обратно. И только закончив все манипуляции, понимаю, что слева от меня тихой мышкой затаилась Накадзима-сэнсей. Для нее все происходящее наверняка из раздела фильмов ужасов. Только — вживую.

Когда подъехали к станции, старуха вздохнула и произнесла на английском:

— У тебя очень странная жизнь, Тэкеши-сан. И я боюсь, что не узнаю прежнего ученика. За этот месяц ты сильно изменился. Очень сильно.

— Прощу прощения, Накадзима-сэнсей. Но когда мне ставят ультиматум: превратиться в портовую шлюху или сдохнуть, я выбираю третий путь. Я предпочитаю сдохнуть вместе с теми, кто ставит ультиматумы.

— Я тебя понимаю… Боюсь, я не смогу принять твое приглашение о совместном визите в ресторан.

Что и следовало ожидать. Если парня с оружием в руках увидят в обществе мамы полицейского, на карьере инспектора поставят жирный крест.

— Гомен-насаи, Накадзима-сэнсей. Никоим образом не хотел обидеть вас или вашу семью.

— Я поняла, Тэкеши-сан. Меня можно не провожать.

Масаюки открыл дверь с ее стороны, потом вернулся за руль.

— Поехали домой. Перекусим и потом