Ангелы бедствий - White Pawn

Стас чувствовал себя неважно. Он смутно осознал, что не хочет стрелять по людям, даже по вооруженным. Даже по тем, кто без малейших колебаний убьют его. Он вновь вспомнил, как несколько лет назад пристрелил безоружных людей, и даже сейчас вспоминая об этом, Стас содрогнулся всем телом. Он безумно испугался того, что сегодня, быть может, судьба вновь предоставит ему подобное испытание.

Стас хрипло вздохнул, стискивая пальцами штурмовую винтовку.

— Третья колонна — пошли!

Стрелки и гранатометчики засеменили вперед, держа оружие наготове. Стас переключился на канал связи со своими подчиненными, следовавшими за ним. Их шаги были неестественно тихими из-за внушительного слоя пыли и мелкого мусора, покрывавшего проезжую часть улицы. Ноги оперативников почти сразу до колен покрылись этой дрянью. Вокруг было бы пугающе тихо, если бы не шум завязавшихся боев первых групп, высадившихся в других местах, гулких выстрелах ракетных комплексов. Ветер до сих пор носил по пустым улицам обрывки полуистлевшей бумаги.

— Внимание, беспилотник обнаружил многочисленные цели внутри ближайших зданий. Сохранять…

Голос старшего ведущего утонул в первых выстрелах и разрывах. Стас метнулся в сторону, спасаясь за углом ближайшего дома, крикнув в микрофон своим, чтобы залегли и не дергались. С балконов верхних этажей пятиэтажных зданий ударили гранатометы и вспыхнули желтые мерцающие языки огня со стволов автоматического оружия. Пули и гранаты били сверху в грязно-серое покрытие проезжей части и тротуаров, поднимая высокие фонтаны пыли, находя в этой густой завесе свои цели.

Стас, окутанный серыми клубами пыли, прижавшийся плечом и боком к стене и уперевшись в нее головой так, как если бы хотел проломить ее, стиснув зубы, думал лишь о том, что ему не хочется умирать в этот пасмурный день.

Начавшаяся пальба по высадившимся десантникам "Уаджет" расставила все точки, обозначив начало завершения этого конфликта. Никто не сомневался в поражении боевиков "Брахмана", вопрос был только во времени и количестве потерь. Судя по начавшемуся хаосу и ожесточенной перестрелке, сдаваться ветераны Второй экспедиции не желали.

Настя успела сделать лишь несколько шагов прочь от места своего приземления, как раздавшийся за ее спиной взрыв страшной силы заставил ее обернуться. Один из "Титанов", проводящих высадку десанта над соседнем перекрестке за небольшим кварталом, получил прямое попадание из "Кавагути". Передняя часть воздушного транспорта окуталось облаком огня и обломков, и винтокрыл, теряя переднюю пару элеронов со все еще вращающимися винтами, дрогнув, начал заваливаться носом вниз. Спустя несколько мгновений вторая белоснежная змея ракеты ударила в него еще раз и "Титан" взорвался окончательно, развалившись в воздухе на несколько крупных частей.

— Вторая грань! — прогремел в эфире голос Керчина. — Перегруппироваться! Многочисленные цели справа!..

Компьютер скафандра исправно передавал схематическую картинку районов Раапи, над которыми кружили беспилотные самолеты. Вокруг радиально расходящихся белых точек — своих — раз за разом проступали красные, обнаруживаемые и опознаваемые беспилотниками как противники.

"Их здесь десятки!"

Грохот автоматического оружия нарастал по мере того, как все новые и новые отряды "Уаджет" встречали сопротивление огромного количества боевиков противника. В бой вступили уже приземлившиеся трайки, и "Москиты", запоздало прибывшие к месту гибели транспорта, начали свою напряженную и опасную работу, поливая огнем пулеметов крыши и балконы ближайших зданий. Рядом с Настей и другими оперативниками, бегущим к ближайшему зданию, с грохотом рухнул и разлетелся на куски фрагмент стены с оконной рамой, вышибленной очередью с одного из "Москитов".

Только сейчас Настя испытала страх. Это случилось не перед вылетом, ни во время высадки, и даже не в тот момент, когда загремели выстрелы и когда "Титан" взорвался. Именно сейчас, когда она прижалась к стене рядом с остальными оперативниками второй грани, когда они выиграли несколько мгновений до того, как старшие координаторы сориентируются в сложившейся обстановке и дадут приказы, когда только что начавшийся бои стремительно перетек в жаркое сражение.

"Я хочу домой", вдруг с ясной отчетливостью поняла Настя. Эта мысль в ее сознании была необычайно яркой и четкой, такой же, как и вспышка нового взрыва, прогремевшего в тусклом небе над их головами, где взорвался один из "Москитов", чьи системы противоракетной обороны не справились со своей задачей. Заворожено глядя, как объятый огнем корпус сбитой машины в окружении обломков падает вниз, Настя все еще думала о том, что больше не хочет служить в "Уаджет". Это решение начало медленно выкристаллизовываться в ней с тех самых пор, когда они противостояли танковому клину на восточных окраинах Фрактала две недели назад. Теперь оно созрело, и Настя вдруг поняла, почему.

Она хотела быть полезной, приобщившись к настоящему крестовому походу против Ткани. Вместо этого она получила все то, с чем она имело дело еще до вступления "Уаджет". Смерть людей от рук других людей, на фоне заката всей цивилизации. Теперь даже Фрактал со своими сказочными возможностями и аурой вселенской защищенности не сможет удержать ее. Настя поняла, что больше не хочет ничего этого. Она не желает убивать ни людей, ни Ткань. Она провела на службе в "Уаджет" всего лишь полгода, и этого было достаточно для окончательного вердикта. На самом деле, все это время она хотела лишь вернуться домой к человеку, который любил ее, и которого любила она.

Настя вспомнила встречу со Стасом, которую она назначила наследующий день после их возвращения из Пакистана, когда завершилась операция "Жара". Это было всего лишь девять дней назад, но Настя плохо помнила все детали из-за скверного настроя и бессонной ночи. Перед ее глазами появилось узкое лицо Стаса, и она вспомнила его слова.

"Мне тоже бывает страшно".

Настя тогда так и не смогла понять, что он имел в виду. Но теперь, кажется, она все поняла. Да, возможно, Стас был прав. Это очень страшно, жить в таком мире, как этот, но тот, кому удастся избавиться от страха, освободиться от вечного смятения, одиночества и потаенного, тревожного чувства недосказанности и лжи, которые сопутствовали Насте последние полгода.

На площадь обрушился дождь стальных дымящихся обломков, и Настя, моргнув, успела пригнуться за мгновение до того, как на самый центр открытого пространства рухнул сбитый "Москит". Со злобным рыком взрыва брызнули во все стороны обломки. Ударная волна опрокинула и оглушила многих, и когда Настя пришла в себя, она долго не могла отойти от произошедшего. Ей казалось, будто земля под ногами до сих пор дрожит от этого страшного удара и взрыва. Прижавшись спиной к стене дома, она, вслушивалась в эфир, в котором, к чести остальных членов второй грани, царил относительный порядок. Изредка кто-то ругался и отпускал недвусмысленные междометия относительно сложившейся ситуации. Кто-то, как заведенный, с паническими нотками в голосе беспрестанно звал врача.